На Борисовщине первый партизанский отряд организовал секретарь райкома КП(б)Б И. А. Ярош. В его состав вошли: председатель райисполкома К. И. Акулич, районный прокурор А. Г. Ходаркевич, секретарь РК ЛКСМБ Слепцов, директор дома отдыха «Блонь» Ласкин, старший лейтенант А. Морозов, младший лейтенант А. Медведев и другие.　

В один из августовских дней в Смолевичский район прибыла посланная Центральным Комитетом КП(б)Б группа партизан во главе с секретарем райкома партии Иваном Иосифовичем Ясиновичем. В состав группы входили также коммунисты П. Н. Кульгавый, И. Я. Стеслевич, М. Я. Кабышева, Шлыков и Райский.　

В Заславском районе начали действовать группы Ф. Ерастова и С. Кулаковича, в Копыльском — И. Жижика, в Пуховичском — С. Филипских, в Червенском — П. Иваненко, в Крупском — П. Сидякина, в Холопеничском — Н. Балана и М. Мармулева, в Дзержинском — Б. Цыкункова. Партизаны появились в Стародорожском, Руденском и других районах области.　

Партизанские группы и отряды устраивали на дорогах засады и нападали на колонны гитлеровцев, разрушали мосты, подрывали воинские эшелоны. Только за два месяца— июль и август— было уничтожено немало мостов на реках Случь, Морочь, Оресса, Свислочь, Березина, Птичь, Двиноса, Цна.　

Очень смелую, тщательно продуманную операцию провели старобинские отряды Стешица и Мурашко под общим командованием Василия Тимофеевича Меркуля. Наши разведчики обнаружили, что из Старобина по дороге Морочь — Ленино — Житковичи — Петриков движется крупная фашистская часть. Разгромить ее малочисленным отрядам было не под силу. Тогда Меркуль предложил устроить на дороге несколько засад.　

Первую засаду партизаны сделали возле деревни Долгое. Когда показались фашистские разведчики-мотоциклисты, бойцы обстреляли их. Гитлеровцы, потеряв несколько солдат убитыми, вынуждены были остановиться. Они залегли за пригорком и стали ждать подкрепления. Командир части выслал вперед усиленную разведку — целую роту. Но и она не смогла сломить сопротивления партизан. К месту боя поспешила еще одна вражеская рота. Тем временем уже начали сгущаться сумерки. Фашисты побоялись наступать в темноте и остановились. К утру против партизан были брошены новые силы, но наших бойцов и след простыл.　

Часть двинулась дальше, однако через пятнадцать километров снова попала под огонь партизанской засады. Опять вынужденная остановка. Партизаны несколько раз устраивали засады на пути движения фашистской части, которая прибыла на фронт с опозданием на три дня и, кроме того, понесла немалые потери.　

Быстро вошел в новую колею секретарь Краснослободского райкома партии М. И. Жуковский, возглавивший партизанский отряд. Сугубо гражданский человек, он хорошо усвоил армейские правила. И прежде всего такое: без разведки — ни шагу. Разведчики этого отряда ежедневно выходили на задания: бывали в деревнях, наблюдали за дорогами. Однажды — это было в конце июля — бойцы пробрались в Слуцк и установили, что прибывшая туда накануне немецкая часть ушла. Жуковский решил немедленно воспользоваться благоприятным моментом. Отряд ворвался в город, разгромил фашистскую комендатуру и освободил большую группу советских военнопленных. Вскоре после этого партизаны совершили смелый рейд к районному центру Красная Слобода, напали на вражеский гарнизон и разгромили его. За мужество, проявленное в боях с немецкими захватчиками, М. И. Жуковский в августе 1941 года был удостоен ордена Ленина.　

Ряды партизан множились. Удивительно, как иногда раскрывались наши люди. Посмотришь на иного — ничем не выделяется, скромный, тихий, работящий, как все, а в бою — настоящий герой. Таким героем был и Николай Шатный из Старобинского отряда Ивана Мурашко. Раньше Николай служил на пограничной заставе, знал все тонкости разведки, отличался смелостью и находчивостью. Однажды Шатный подошел к Василию Тимофеевичу Меркулю и сказал, что неплохо бы пробраться в местечко Погост, где фашисты создали гарнизон, и установить силы противника.　

— Трудное это дело и опасное, — ответил Меркуль.　

— Это по мне, — улыбнулся Шатный и попросил: — Разрешите, будет полный порядок.　

Меркуль согласился.　

Николай подобрал двух смельчаков: бывшего участкового агронома МТС И. Бородича и секретаря райкома комсомола С. Малкина. 26 июля ребята вышли к дороге неподалеку от деревни Копацевичи. У них был смелый план действий: захватить легковую машину, переодеться в гитлеровское обмундирование и проскочить во вражеский гарнизон. Партизаны подошли к мостику через речушку, вытащили из него доску и отползли в сторону, замаскировавшись в кустах. Расчет был простой: грузовые машины через щель проедут, а легковая наверняка остановится.　

Партизаны долго сидели в засаде. Наконец им повезло: вдали показалась сверкающая на солнце комфортабельная машина «мерседес». Она въехала на мост и остановилась. Шофер выскочил, чтобы проверить, можно ли проехать, и тут же упал, сраженный меткой партизанской пулей. Малкин, Шатный и Бородич быстро справились с остальными гитлеровцами, среди которых оказался офицер. Смельчаки втащили трупы в машину и отъехали в лес. Николай натянул на себя комбинезон шофера, Иван Бородич переоделся в форму обер-лейтенанта, а Степан Малкин превратился в гитлеровского солдата-«переводчика».　

Храбрецы побывали в нескольких деревнях, внимательно присматриваясь ко всему, что попадалось на пути. Затем на большой скорости въехали в Погост. Около первого же вытянувшегося в струнку полицейского машина остановилась. «Пан офицер» подозвал пальцем полицая и через «переводчика» попросил показать дом бургомистра. Угодливый полицейский тотчас же выполнил приказание.　

Бургомистр Федос Протасеня встретил «немецких господ» приветливо, согнувшись перед ними чуть ли не до земли. «Офицер» бурчал себе под нос что-то невнятное, а «переводчик», схватывая распоряжения начальника с полуслова, переводил:　

— Немедленно собирайся, возьми все документы. Поедешь с нами на доклад к господину коменданту в Старобин.　

Вскоре бургомистр уже сидел с папками в машине рядом с «переводчиком» Малкиным. Лимузин выехал из поселка. В удобном месте Шатный свернул в лес, остановил машину и, обернувшись к ничего не подозревавшему бургомистру, приказал на чистом русском языке:　

— А ну, давай сюда бумаги!

Бургомистр побелел, пялил глаза то на «пана офицера», то на «шофера», то на «переводчика» и беззвучно шлепал губами, не в силах произнести ни слова. Полуобморочное состояние у него наконец прошло. Предатель понял, в чьи руки попал, и, чуть не плача, дрожа всем телом, залепетал:　

— Подневольный я… Заставили… Не губите душу…　

Николай развернул бумаги и ужаснулся: перед ним был список старобинских партизан. Злость закипела у бойцов, когда Шатный читал знакомые фамилии: Меркуль, Жевнов, Бондаровец, Ширин, Мурашко, Черняк, Хинич, Домнич…　

— А вот и ты, — показал Николай Ивану Бородичу его фамилию и фамилию его брата Федора, председателя колхоза имени Чкалова.　

В конце списка Шатный нашел и себя. Против каждой фамилии стоял крест.　

— Что это значит? — спросил Шатный у бургомистра.　

— Не знаю, ничего не знаю… Не губите… — дрожал предатель, стуча зубами.　

Николай не выдержал и в упор выстрелил в предателя. Группа вернулась в лагерь. Шатный подробно рассказал Меркулю о случившемся. Секретарь райкома сказал:　

— Молодцы, что захватили машину и ворвались во вражеский гарнизон. Но тебя, товарищ Шатный, я бы без колебания предал суду военного трибунала. Жаль только, что его пока у нас нет. Ты допустил своевольство, грубо нарушил партизанскую дисциплину и тем нанес большой вред нашему делу.　

— Не мог сдержаться, — оправдывался Николай. — Я, может быть, и привез бы подлеца в отряд, да узнал, что он недавно из тюрьмы вышел. И видите: сразу к фашистам подался. Вот и не утерпел…　

— По себе знаю: тяжело удержаться, — сказал Меркуль. — Когда видишь предателя, рука сама тянется к пистолету. Но никто не имеет права нарушать распоряжение обкома партии: участь пленных решает командование отряда. В бою уничтожай врага беспощадно. Но если враг взят в плен, твоя власть над ним сразу же кончается. Его судьбой распоряжается командир.