ЦК КП(б)Б и Белорусский штаб партизанского движения отменили решение совещания и предложили Пыжикову расформировать партизанскую дивизию.　

Василий Семенович вернулся к руководству бригадой «Старика». Это был толковый командир, коммунист с 1917 года, настоящий боец ленинской закалки. Он еще до революции сидел в тюрьме за выступления против самодержавия; в первую мировую войну был приговорен к расстрелу за революционную пропаганду среди солдат-фронтовиков. Лишь счастливый случай помог ему избежать расправы. В 1921 году Пыжиков с группой коммунистов по заданию ЦК партии был направлен на Дальний Восток, в тыл к японским интервентам, где организовал партизанский отряд и отличился в боях с врагом. Таким же решительным и бесстрашным показал он себя и в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.　

— Мы многому научились у Василия Семеновича, — тепло отзывались о нем партизаны.　

Правительство высоко оценило боевые заслуги В. С. Пыжикова, наградив его в канун 50-летия Великого Октября орденом Ленина.

В начале войны нам часто приходилось бывать около железной дороги и наблюдать, как мимо проносились вражеские эшелоны. Но мы бессильны были их остановить; лишь иногда удавалось выворотить ломами рельс или подорвать полотно случайно найденной миной. К лету 1942 года положение изменилось. Партизаны стали получать из Москвы тол, капсюли-взрыватели и бикфордов шнур. В отрядах появились специальные группы минеров-подрывников, которые каждый день то тут, то там спускали под откос вражеские эшелоны. Но магистрали все же продолжали действовать. Лишь однажды — это было глубокой осенью 1942 года, после взрыва моста на реке Птичь, — нам удалось остановить движение на дороге на восемнадцать суток. А теперь ставилась задача вообще парализовать движение на белорусских железных дорогах. Вот как выросли наши силы за два года!　

24 июня 1943 года на заседании бюро Центрального Комитета КП(б) Белоруссии шла речь о том, чтобы усилить партизанские удары по вражеским коммуникациям до такой степени, при которой была бы невозможна переброска войск, техники, боеприпасов и продовольствия для гитлеровских армий, действовавших на территории нашей Родины. Центральный Комитет на этом заседании одобрил план операции, вошедшей в историю партизанского движения под названием «рельсовая война».　

В соответствии с этим решением Белорусский штаб партизанского движения разработал конкретные мероприятия по проведению «рельсовой войны» и довел их до каждой бригады и отряда. ЦК КП(б)Б и БШПД направили к партизанам большую группу инструкторов подрывного дела. Самолеты доставили огромное количество взрывчатки, капсюлей-взрывателей, бикфордова шнура, спичек, боеприпасов. В бригадах началось обучение партизан подрывному делу, причем учились не специально выделенные группы, как это было раньше; минную подготовку отныне проходил почти весь личный состав, начиная от рядового бойца и кончая командиром. Штабы бригад и отрядов произвели рекогносцировку участков, на которых предстояло действовать, и составили боевой расчет своих подразделений.　

Когда вся подготовительная работа была завершена, из ЦК поступило распоряжение начать операцию в ночь на 3 августа 1943 года. Десятки бригад, сотни отрядов и диверсионных групп вышли на железные дороги. Мощным ударом охрана магистралей была смята или уничтожена, оставшиеся в живых гитлеровцы удрали в гарнизоны, и партизаны приступили к делу. Они взрывали рельсы, разрушали путевое хозяйство, жгли шпалы, уничтожали мосты. В течение августа народные мстители продолжали наносить удары по коммуникациям противника. Это был первый этап «рельсовой войны», продолжавшийся почти до середины сентября. За это время партизаны Белоруссии перебили свыше 121 тысячи рельсов, в том числе около 29 тысяч в Минской области. При этом особенно отличились партизаны бригад Минской области, которыми командовали В. Т. Воронянский, Н. Н. Розов, Л. И. Шуба и другие. Движение железнодорожного транспорта было надолго парализовано.　

Так белорусские партизаны помогали Красной Армии, которая, сломав хребет фашистскому зверю на Орловско-Курской дуге, перешла в наступление.　

В сентябре 1943 года ЦК КП(б)Б дал указание о подготовке ко второму этапу «рельсовой войны» под названием «Концерт». По первоначальному плану операция «Концерт» должна была начаться ночью 19 сентября, но из-за неполного осуществления плана заброски к нам боевых грузов начало операции перенесли на 25 сентября 1943 года. Объезжая бригады и отряды, мы уточнили на месте планы, способы и приемы боевых действий. Вскоре был издан приказ соединению Борисовско-Бегомльской зоны по проведению операции «Концерт».　

Бегомльский аэродром работал с полной нагрузкой, принимая самолеты чуть ли не каждую ночь. По дорогам от аэродрома к партизанским бригадам и отрядам тянулись подводы с толом и приспособлениями для взрыва. Москва не жалела боеприпасов. И мы только радовались возросшему могуществу нашей Родины: на фронтах шло величайшее сражение, наступающей Красной Армии требовалось огромное количество оружия и боеприпасов. И страна обеспечивала всем необходимым не только армию, но и нас, партизан. Сколько в те дни можно было услышать слов сердечной благодарности от народных мстителей, развозивших и принимавших военные грузы! Люди тепло отзывались о тружениках советского тыла, которые непрерывным потоком отправляли на фронт и в партизанские зоны оружие и снаряжение.　

Наши бойцы часто находили в ящиках с толовыми шашками, патронами, капсюлями, шнуром маленькие записки с призывами: «Товарищи, бейте крепче фашистских гадов!», «Смерть немецким захватчикам!». Эти записки поднимали боевой дух партизан.　

Мне однажды довелось быть свидетелем такого случая. В бригаду «Дяди Коли» — Лопатина с аэродрома прибыли подводы с боеприпасами. Их стали распределять по отрядам. Один из партизан — молодой парень, раздетый по пояс и управлявшийся на разгрузке за двоих, — увидел на ящике с толом надпись, сделанную корявым, неуверенным почерком. Чей-то карандаш вывел: «Дорогой мой сыночек Васенька! Это для тебя я приготовила. Бей проклятых фашистов и возвращайся скорей с победой. Твоя мама».　

Парень увидел надпись и остолбенел.　

— Это же моя мама! — закричал он. — Почерк ее…　

Он обхватил ящик руками, прижался к нему, как к материнскому плечу, и прослезился.　

— Брось, Василий. Может, ты ошибся, — подошел к нему товарищ.　

— Тише ты, дурень! — цыкнули партизаны. — Васе лучше знать…　

Василий успокоился, вытер рукой слезы и сказал командиру:　

— Этот ящик мой.　

— Твой, Василий, твой, — понимающе подтвердил командир. — Бери. Наказ матери отменить я не имею права.　

Подготовка к «Концерту» шла быстро и организованно. 24 сентября командование зоны доложило в Москву, что намеченный план подготовки полностью завершен. Нам ответили: «Начинайте в назначенное время».　

На следующий вечер партизанские бригады и отряды стали вытягиваться на свои рубежи. Бригады «Дяди Коли» и «Смерть фашизму» расположились в районе Жодино, готовые прорвать охрану автомагистрали и выйти на железную дорогу. 1-я антифашистская бригада подошла к автомагистрали юго-западнее районного центра Смолевичи. Бригады «Народные мстители», «Железняк», отряды имени Калинина и Ворошилова заняли позиции в лесу у железнодорожных перегонов Вилейка — Княгинино — Парафьяново — Подсвилье; бригада «Штурмовая» — у дороги Молодечно — Минск.　

В 20 часов 10 минут 25 сентября 1943 года партизаны начали операцию. «Концерт» гремел по всей Белоруссии. Нельзя себе представить более внушительной и впечатляющей картины, чем массовый подрыв железнодорожного полотна. Смотришь вдаль — и всюду, насколько доступно глазу, видишь партизан, действующих на линии. Группы работают четко и организованно. Слышатся команды, ухают взрывы, поднимая в воздух куски рельсов, шпал, облака песка и щебня. И это на протяжении многих километров! Железнодорожная охрана при виде такой массы партизан в страхе разбежалась, прячась в укрепленных гарнизонах. Там же, где гитлеровцы пытались оказать сопротивление, они были смяты, отброшены от магистралей или уничтожены.