Хозяйской походкой Сабирия повела Эктори вниз, минуя несколько подземных этажей, в тот самый зал, где её не так давно признали королевой.

Переступив через порог, Эктори тут же скривилась от отвращения: в нос ей ударил яркий запах разлагающейся мертвечины — запах упырей. Сабирия, увидев её реакцию, расхохоталась, протолкнула вперёд, к столик в углу, который тут же опустел, стоило сидевшей за ним столкнуться взглядом с королевой.

Усевшись, Эктори поинтересовалась:

— Зачем ты меня сюда притащила?

— Это обиталище древних. Экору всегда хотелось здесь побывать, да найти всё никак не мог, а ты вот она. Он явно тебе обзавидуется, а ты дорогу не найдёшь. Тебе ведь хотелось оказаться здесь после прочтения той книженции?

Эктори, обиженная тем, что её возможности явно принижали, поддалась порыву, возразила:

— Мне открыты все пути в мирах живых.

— Да-да. Если знать, куда идти, — самонадеянно ухмыльнулась упырица.

Эктори еле сдержалась от того, чтобы сказать, что уж ей-то известно, где они, фраза про все пути и так была лишней.

Сабирия, подозвав официанточку, попросила:

— Нам бы чего послаще и без крови. Так, чтобы на двоих хватило.

Девушка не скрыла своего удивления, хотела было пошутить, уж не арию ли привела их королева, но быстро передумала, опасаясь, что сравнение гостьи с их злейшими врагами может оказаться обидным.

Вскоре к ним подсела одна из представительниц высшего света древних, заставив своё лакомство сесть на пол у её ног, поприветствовала Сабирию, представилась:

— Моё имя Кассия, в прошлый визит вы говорили с моей матерью, она была временно исполняющий обязанности нашего главы и представителем наших интересов в переговорах с Вами. А моя старшая сестрица, кстати, была одной из тех, кто помог вашему отцу прикончить старшего сына Империи. Матушка, конечно, её неразумной считает, но, как по мне, это достойно восхищения. Вы же продолжите политику ваших родителей? Я готова помочь Вам прикончить всё арий!

Сабирия не стала отвечать, а, ухмыльнувшись, уточнила:

— Ваша сестра, случаем, не та самая, которой одноглазый голову оторвал?

Кассия недовольно приподняла верхнюю губу, обнажая клыки, но решила не продолжать тему:

— А как звать Вашу спутницу?

— Её имя Ар, — ответила Сабирия и, заметив шок вампирши, добавила: — Та самая Ар.

Кассия заверещала: «А-ар-рия», привлекая внимание окружающих.

Эктори, почувствовав, что её уже готовы разорвать, поспешила открыть под собой портал, в который тут же провалилась. Оказалась она в городе упырей, больно стукнувшись задом о каменную мостовую, поспешила отыскать наполненный энергией камень — осветить себе путь.

Всё-таки задачка, оставленная её отцом, была слишком заманчивой.

Теперь только оставалось отыскать подходящего «мертвеца», чтобы о нём не спохватились, тем более если всё-таки получится вернуть тварь к жизни и придётся лишить её жизни.

Тут ей на ухо шепнула Сайма:

— А если упыря прикончишь, то куда его этэ денешь? Что, если оно после смерти сможет подать знак своим?

Эктори тут же остановилась, задумавшись: она точно помнила, что был способ задержать этэ в мирах живых, запечатать его в камне, предназначенном для наполнения энергией, и всего-то оставалось обучиться наполнять их. Ария, к своему величайшему сожалению, подобным навыком не обладала, даже понятия не имела как, но в библиотеке Академии наверняка должно отыскаться что-нибудь подходящее.

Эктори на несколько дней зарылась в книги: нужного материала так и не нашла, но глаз её наткнулся на «Комплексный анализ летающих тварей», и она, вспомнив про мечту о полётах и посчитав свою находку за знак от Судьбы, что упырям пока ещё рано возвращаться в обиталище живых, принялась изучать анатомию плиц, змиев и прочих созданий, властвовавших над стихией воздуха.

Вскоре на планшет Эктори поступило приглашение посетить особняк матушки Эмони. Ария недовольно хмыкнула: на её взгляд мамаша поздновато спохватилась об «обидчице» её дочурки.

Прикупив пару метательных кинжальчиков, которые она тут же рассовала по карманам платья, и большой боевой нож с ножнами, пристёгиваемыми к поясу, Эктори отправилась в особняк госпожи бывшего директора.

Приём ей оказали на удивление даже слишком доброжелательный: слуги обходились словно бы с хозяйкой, предложили накрыть на стол с дороги, показать, где библиотека, а когда Эктори, уже раздражённая этой пустой тратой драгоценного времени, рявкнула на них, провели в одну из хозяйских комнат, принялись упрашивать вымыться и переодеться.

Смыть с себя пыль и грязь Эктори согласилась, а вот расставаться со своими коричневыми шароварами и зелёной рубашкой, тем более если вместо них предлагали розовое платьице со множеством рюш, категорично отказалась.

Служанка, готовая подать Эктори всё, что бы та ни попросила, отвела её в комнату, где окна были плотно занавешены бордовыми шторами, почти в центре стояла большая кровать, возле валялся стул. Сабирия, выряженная в меха, стояла на коленях, рыдала навзрыд о несправедливости Судьбы, держа неестественно худую руку женщины, в которой Эктори с трудом узнала госпожу бывшего директора.

Упырица тут же подскочила к вошедшей арии, повисла у неё на плече, принялась рассказывать что-то о жестокости миров.

Неожиданно глаз Эктори наткнулся на сидевшего в углу мужчину в белом. Тот встал, приветственно поклонился, заговорил:

— Я официальный представитель последней воли госпожи Лалэмия.

Эктори нахмурилась, отчаянно пытаясь понять, кому принадлежало названое имя. С некоторым запозданием до неё дошло, что так, вероятно, звали мать Эмони.

Мужчина, дав ей несколько мгновений на осознание услышанного, продолжил:

— По составленному ею завещанию я обязан зачитать вам при ней письмо и предоставить на подпись список отходящего в ваше владение имущества. Приступим же:

«Дорогие девочки, я понимаю, что всё, ныне происходящее, есть кара за содеянное нами. Мы виноваты перед вами и просим милости.

Я готова взять всю вину моей нерадивой дочери на себя. Не нужно мести ей, она уже получила немалое наказание, хоть и не сопоставимое с поступком.

Пусть земли не компенсируют того, что было отнято у тебя, дорогая Ар, но всё же прошу принять их, простить нас, насколько это возможно, и исполнить мою последнюю просьбу. Избавь меня от страданий и дай возможность отправиться не в Ничто, а найти дорогу в миры мёртвых. Ведь смерть, что приведут ко мне до отведённого по расчётам срока, — похоже, единственный способ доказать Судьбе, что я всё ещё нужна ей.

Только прошу, сделай это, дорогая моя, как можно быстрее и безболезненно.

С любовью, та, что пыталась заменить вам почивших матерей».

Эктори замерла, силясь понять, была ли мать Эмони гадом и подходила ли она под критерии тех, кого можно было бы лишить жизни.

С одной стороны, госпожа Лалэмия сама говорила о каком-то проступке. Но в чём была её вина? Да и тем более раскаяние ведь — первый шаг на пути к искуплению. Да и сделала ли она что-нибудь самой Эктори? А Ар?

Эктори опасливо склонилась над исчерпывающей отведённый ей срок, заглянула ей в глаза и всё же решила, что проводить её в иные миры будет лучшим решением.

Эктори выбралась на крышу. Чувствовала она себя самым что ни на есть поганым образом. Ей казалось, что даже закат напоминал ей об отнятой не у гада жизни.

А закат здесь, на равнине, где взгляд устремляется за край, в бездонную небесную пропасть, не наткнувшись ни на что по пути, и небо окрасилось в месте, где «умирала» звезда в ужасающий малиновый цвет, такой же, какой была кровь на отнятом Лалэмиеи от губ после кашля платке, такой же была выпивка, когда с ней смешался яд.

Могла ли Эктори подумать, собирая чудные грибочки, что, применив их, будет на грани сожаления о содеянном? Нет, тогда вся затея казалась ей забавной и не более. Она считала Эмони гадом и достойной принять столь подлую смерть.