Я чувствую, что силы, стоящей за его словами, достаточно, чтобы сбить меня с ног, но мне удается сохранять спокойствие, пока я перевариваю каждое из них.

— Когда ты оглянулся через плечо минуту назад, когда я говорила слишком громко. Зачем ты это сделал?

Он потирает затылок. — Потому что с ее волчьими инстинктами… — Его слова замолкают, но я точно знаю, что он собирается сказать.

— Она бы услышала меня, но она этого не сделала… Не так ли?

Он качает головой, подтверждая наши подозрения, когда я смотрю на него, моргая.

— Скажи это, Нора. Скажи мне, о чем ты думаешь, о чем я знаю, что ты думаешь. О чем я также думаю.

Мое дыхание вырывается из груди, паника заставляет пульс стучать в ушах, когда я приоткрываю губы. — Я не знаю, как и не знаю почему, но эта женщина… это не моя сестра.

— Тогда кто же это, черт возьми?

53

АДРИАННА

С

екунда за секундой, минута за минутой, время проходит мимо меня, и все, что я могу делать, это беспомощно лежать здесь. Мои легкие, кажется, вот-вот взорвутся от ярости, которая горит в моих венах.

Я точно чувствую, где камень вонзен в мою кожу. Каждый его миллиметр.

Двигаться — не вариант. Все, что я могу делать, это моргать и дышать, но этого недостаточно, чтобы освободить меня. Я даже не чувствую свою магию или связь с моими Криптонитами. Ничего.

Замок затих, мой дом совершенно пуст, если не считать меня, заставляя мой разум прокручивать в голове множество «если», тошнота подкатывает к животу.

Их должно быть одурачили.

Должно быть, меня так легко имитировать.

Она, должно быть, воспринимает это как игру.

Я не знаю, в чем заключается ее дьявольский план, но она снова взяла верх, и я ничего не могу с этим поделать.

Мои веки закрываются, пытаясь подавить следующий прилив слез, которые угрожают захлестнуть меня, когда я слышу шаги вдалеке. Мои глаза распахиваются, адреналин бурлит в моих венах, когда я изо всех сил пытаюсь заговорить, но ничего не выходит.

Что бы Клементина ни сделала со мной, я не могу с этим бороться.

Черт.

Я прислушиваюсь к шуму, сосредоточивая все свое внимание на каждом шаге. Они становятся все ближе и ближе. Мне просто остается надеяться, что они догадаются зайти в мою ванную, чтобы увидеть меня, но мои шансы на помощь невелики.

Пол вибрирует у меня под носом, показывая, насколько они близко, когда тень падает на дверной проем. Мои надежды рушатся в долю секунды, когда я вижу, кто смотрит на меня сверху вниз.

— Ах, Адрианна, ты именно там, где она сказала, что ты будешь. Приятно знать, что «Поцелуй бабочки» сделал свое дело. — Он указывает на затылок, подтверждая название драгоценного камня, когда входит в комнату. — В чем дело? Разве ты не рада меня видеть?

Кажется, что мои глаза вылезают из орбит от всех эмоций, которые я испытываю, но не могу выразить, и по лицу Фэйрборна расплывается ухмылка.

— А, тогда все работает на редкость хорошо. Это потрясающе, но я думаю, что, возможно, воспользуюсь этим временем, чтобы проникнуть тебе в душу, пока мы ждем, когда королевство падет к ногам Клементины.

Он совсем не похож на человека, которого я помню со времен учебы в академии. От его профессионализма не осталось и следа, уступив место проявившейся садистской стороне. Но тот факт, что он одет в поношенные джинсы и мятую рубашку, кажется странным даже для него. Щетина на его подбородке отросла, волосы выглядят так, будто он тысячу раз приглаживал их пальцами, а мешки под глазами создают впечатление, что он не спал неделями.

Моя оценка его обрывается, когда он присаживается передо мной на корточки, отчего у меня перехватывает дыхание, когда он прижимает кончик пальца к драгоценному камню у меня на затылке. Его приглушенные слова кружатся вокруг меня, когда я чувствую, как напрягаются мои дыхательные пути.

— Я обещаю тебе, что сначала убью тебя, — рычу я, мой язык высовывается изо рта, когда я, прищурившись, смотрю на него.

Что бы, черт возьми, он ни сделал, это ослабило действие магии, и я должна как-то использовать это в своих интересах. Как-нибудь.

— Сейчас, сейчас, Адрианна. Я просто помог тебе, ты, конечно же, не можешь злиться на меня. — Он прижимает ладонь к груди, его глаза широко раскрыты, как будто он не ожидал моего гнева, хотя он только что сказал, что хочет вывести меня из себя.

— Почему ты здесь, а не рядом с Клементиной, когда она разрушает королевство? — Спрашиваю я, отмечая темноту, застилающую его зрение, когда он откидывается назад, чтобы сесть передо мной.

— Потому что эта роль была создана для меня, — говорит он, фыркая, не встречаясь со мной взглядом, и я чувствую, что ему это не нравится. Не совсем.

— Роль няньки была создана для тебя? Ты вернул эту женщину в это королевство, сжег ради нее все мосты, которые у тебя когда-либо были, а она назначает тебя нянькой? — Я усмехаюсь, и этот звук усиливает раздражение, дразнящее черты его лица.

— Ты понятия не имеешь, что она дала мне. Я бы сделал что угодно для Клементины, пожертвовал бы чем угодно ради нее. Я знаю свое место, она знает о моей преданности.

Это почти как личная мантра, которую он повторял так долго, чтобы заставить себя поверить в это, но я вижу ее недостатки, я вижу сквозь трещины.

— Ты ее марионетка, разве ты этого не видишь? — Каким-то образом мне удается говорить низким, мягким, определенно снисходительным тоном, и его брови сжимаются, а челюсть подергивается.

— Ты ничего не знаешь, — рычит он, наклоняясь ближе. — Я могу вернуть эффект «Поцелуя бабочки» и снова сомкнуть твои губы, если ты не будешь следить за собой.

Это потому, что я действую ему на нервы так же сильно, как и он мне. Но я еще не закончила.

— Это потому, что Оренда может предложить ей больше? Теперь она немного больше благоволит к нему? — Я настаиваю, получая рычание в ответ, когда он придвигается невероятно близко, именно так, как я хочу.

Он не только ослабил магию камня, чтобы позволить мне говорить, но и ослабил ее ровно настолько, чтобы моя волчица вышла на поверхность.

Мои когти торчат из правой руки, рассекая воздух и рассекая его лицо.

Кость за костью, я меняю форму. Позволяя моей волчице взять верх, когда он от неожиданности отшатывается. Моя грудь вздымается с каждым моим полным вдохом, но вместо того, чтобы броситься на него, как я хочу, моя волчица делает то, что необходимо.

Вместо этого она вонзает в меня когти.

Я шиплю от укуса боли, но борюсь с ней, когда чувствую, как «Поцелуй бабочки» поддается на моем затылке. Через три секунды, он со стуком падает на пол рядом со мной.

Сейчас я, вероятно, освободила какого-нибудь другого дьявольского заключенного, но в данный момент это не является приоритетом. Мои кости хрустят, когда я смещаюсь назад, присаживаясь на корточки перед Фэйрборном с рычанием на губах, а он сидит с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами, выражающими смесь шока и ужаса.

Вероятно, есть вопросы, на которые он мог бы ответить мне, но на все из них может ответить кто-то другой, поэтому я больше не трачу на него свое дыхание.

Моя магия наполняет мои вены, поглощая каждый дюйм моего тела, пока я стою, извергая в него огонь правой рукой и воздух левой. Огненный циклон несется прямо на него.

Визг.

Крик.

Пылающий ад.

Я смотрю, загипнотизированная кружащимся огнем, пока он не разгорается так ярко, что становится почти фиолетовым.

Желание продолжать сильно, но я делаю глубокий вдох и развожу руки в стороны, возвращая свою магию обратно, и передо мной осталась лишь кучка пепла.

Я раскачиваюсь и выбираю момент, чтобы перевести дыхание, но на это нет времени. Моя семья, мои друзья, мое королевство — сейчас я нужна им больше, чем когда-либо, и я точно знаю, куда идти.

Все, что мне нужно сделать, это копнуть поглубже, соединиться со своими судьбоносными партнерами, и узы приведут меня туда.