— На колени, ничтожества! — меня прямо трясло от пережитого унижения.

На миг даже мелькнула мысль, что после такого унижения стоило бы перебить всех живых свидетелей, включая Рин.

Мерцанием я ушёл за спины фирхам, замораживая зверей.

Призвав рейлин, я активировал веерный удар, однако оба животных каким-то чудом вырвались из пут мороза почти мгновенно.

Увернувшись от атаки, фирхи бросились врассыпную, окружая меня с двух сторон. Я устремился навстречу одному из них, пытаясь достать оружием, но зверь оказался неожиданно ловким и поднырнул под китаровым диском, пригибаясь и сбивая с ног.

Сверху прилетел второй зверь. Я попытался уклониться, но первый крепко вцепился в ногу и не позволял уйти. Удалось лишь смягчить атаку.

Я применил морозные небеса, а затем попытался встать и уйти мерцанием, но на уровне лица возник смутно знакомый серо-бирюзовый клинок, входящий ровно в глаз.

Разум вновь стал холодным, как только я оказался в кобальтовом двойнике.

В логах висело уведомление о ещё двух попытках воздействия. Но похоже, до суггестора уже дошло, что он не может пробить мою защиту в этой форме.

Определено заклинание: псионический удар.

Прекрасно зная, что меня ждёт, я метнулся в сторону, пропуская волну невидимой силы мимо.

— УБИТЬ ЕГО!

Я почувствовал колебания воздуха, и рядом возникли двойники бирюзы и камеи. К счастью, о силах цветов враг не знал, иначе направил бы последнюю для своей подпитки.

Обе копии не имели оружия, поэтому были развеяны единым ударом тальваров.

Я прыгнул следом, сквозь два цветных облачка, сократив расстояние до суггестора. Но враг уже взял себя в руки и больше не казался ни испуганным, ни потерянным. На меня смотрели холодные глаза душегуба, для которого отнимать жизнь в бою — не ново.

Определено заклинание: псионические стрелы.

С руки суггестора сорвались три зеленых ленты. Я обернулся зверем, пока мерцание было в откате, и попытался уйти от атаки, но все три стрелы сменили курс следом за мной, впившись в мех.

Крови не было абсолютно, но боль была такой, словно в меня трижды попали из арбалета.

— Сиин, значит? Любопытно, — прошелестел суггестор. — На редкость храбрая особь.

Тело охватило солнечное тепло. Я бросил короткий взгляд в сторону Рин, и увидел, как прикрывая наготу левой рукой, правой освятитель кастует хилл.

— ЗАМРИ!

Пользуясь тем, что противник отвлёкся, я вновь сменил форму и сразу же ушёл в его сторону мерцанием, оказавшись почти рядом с ним.

Но сюрпризы кошачьего посланника на этом не заканчивались.

Определено заклинание: транспозиция.

Суггестор исчез, а на его месте появились два…

Великие забытые боги… что это?

Передо мной были две твари, напоминавшие химерную смесь пещерного фирха с двуногим разумным созданием. Искорёженные задние лапы, ставшие ногами, имели пару лишних суставов, а покрытые шерстью руки сжимали травяные клинки.

В последний раз я видел это оружие совсем недавно, в руках у лже-Айрэ в кошачьей гробнице, да и до того пол жизни провёл, совершенствуя владение ими естественной прокачкой.

Я отпрыгнул назад — уклонение спасло от удара четырёх клинков, но не спешил атаковать. Увиденное производило настолько сильное впечатление, что я просто не мог прийти в себя.

На голове изуродованных кротоволков поверх шерсти росли густые бирюзовые волосы, а глаза напоминали оттенок вод центрального озера Геотермы.

Бирюзовые озёра, на дне которых читалась мольба.

В этот момент в бой наконец вмешались вересковые духи.

Сотканные из бабочек жуткие призраки не имели разума, а потому не подчинялись командам суггестора. Враг был вынужден снова перейти на непрямую псионическую магию, а зверинец на время был связан боем.

Я осмотрел раскрашенную цветной кровью моих двойников и запретным цветом от ран существ петовода, и обратил внимание на других его подчинённых.

Медведь, сражавшийся с кармином, обернулся кумари. Ему повезло чуть больше — он не стал химерным уродом в отличии от моих соплеменников. Но зато гораздо меньше повезло с противником. Знай я раньше об истинном положении дел, и постарался бы избежать такого исхода. Теперь же воин медвежьего народа, возможно последний во всём Мельхиоре, лежал в луже крови. Запретная жидкость капельками поднималась вверх, впитываясь в жадный хоори и восстанавливая запас ХП двойника.

Но это была единственная моя победа. Прямо сейчас вереск атаковал вампир. Наверняка могущественная способность босса данжа уже сменилась на одну из вампирских абилок. Сам же двойник без меня оказался очень слабым, и едва держался.

Над полем боя же зависла фея, принявшая вид измождённой девицы. Совсем ещё молодой, но судя по виду, успевшей пройти через адскую бездну стараниями посланника. Похоже, её роль была в баффах и исцелении, а не в прямом уроне.

Оказавшийся на том месте, где только что были фирхи-оборотни, суггестор повернулся к расправившеймя с медведем карминовой копии. В последний момент я успел переместить своё сознание в неё и ударить страхом по снегу, сбивая каст псионика. Затем я подпрыгнул и мерцаниями понёсся прочь от поля боя, чтобы уберечь ещё одного двойнника от подчинения.

Затем я метнулся в вереск, но опоздал. Едва перед моими глазами появился вампир, как в грудную клетку пробила когтистая рука, а в шею впились зубы. Крови враг так и не получил, а я снова оказался в кобальтовом страже.

Сейчас кармин был моей последней запасной жизнью. Противник хоть и был мне почти равен в уровне, я проигрывал бой. Оставалось лишь до конца пытаться победить зверинец суггестора и его самого в единственной защищённой от ментального дерьма копии.

Или нет, кое-что у меня всё ещё есть.

— Сдавайся, сиин! Служение лучше смерти, — предложил маг разума.

— Сказал бы тебе то же самое, но я не планирую оставлять тебе жизнь.

— Ух какой грозный. Ладно, дело твоё. УБИТЬ!

Слово силы: инвентарь.

Тальвары на миг уступили место пыли цвета индиго, что остались после гибели звёздных духов на Эйндаль.

Синий прах замерцал в свете вступившего в свои права солнца, скрытого за пеленой снега и пепла. Карминовая копия присела на ветке мёртвого дерева, свесив ноги вниз и призвав в руки колёсную лиру. Коленями прижав явившуюся следом тишриту, я начинал лиир боя.

— Привет, Мора. Как у тебя с псиониками?

Двое исскажённых сиин атаковали с боков. Сзади приближался вампир в форме летучей мыши, а девчонка надо мной послала едва заметные волшебные лучи усиления своим союзникам.

Определено заклинание: белый шум.

Музыка боя резко сменилась шипением, рвущим уши и лишающим слуха. Но лишь на один краткий миг

— Вперёд, друг Лииндарк. Вместе мы — непобедимы.

Пространство окрасилось синевой волос Моры и к моей музыке приссоеденилась мория.

Уклонившись от выпада фирхов, я мерцанием оказался у них за спиной. Насмотревшись на мою тактику, те уже были готовы, но их это не спасло. Без отката я вновь сменил место и атаковал одного из врагов в бок.

На синий снег упала отрубленная рука, окрашивая пространство шлейфом из крови. Новое мерцание — и я оказался рядом со вторым фирхом. Улучшенная способность сбила часть здоровья обоих врагов. Однорукий урод потерял сознание, второй же враг удвоил натиск.

Едва не приземляясь на голову, сверху спикировал вампир. Подпрыгнув с артефактной обувкой, я встретил кровососа в полёте сдвоенным ударом тальваров.

Получив критический урон, враг шмякнулсся оземь, будто дохлая кабунья туша. Рядом с ним оказалась девчонка с крыльями феи, но в тот же момент у неё за спиной мелькнула синяя вспышка и едва уловимый образ Моры. Половина ХП исчезло, как не бывало, а над головой повисло указание на статус паралича.

Фирх попытался атаковать меня со спины. Застрявшие в теле вампира клинки были далеко, но призванный рейлин вместе с активированным веерным ударом срезали ещё треть здоровья. Снег вновь окрасился алым.