Рэй всегда любил вещи. В смысле — не шмотки, а всякие интересные вещи. Те, в которых живёт отпечаток иного времени и пространства, и которые, как любит говорить Эрик Сосновский, "пахнут историей". А тут таких вещей было много, будто в городском музее. В книжных шкафах среди вполне современных изданий в ярких обложках прятались толстые, переплетëнные в кожу томики с ятями и твёрдыми знаками. Стены украшали картины в тяжëлых рамах и пожелтевшие фотографии суровых красноармейцев и довоенных гражданок в шляпах. На письменном столе высился настоящий, с чернильницами и песком, письменный прибор. Рядом с ним стояли старинная пузатая лампа и большая модель парусного корабля с такелажем и пушками, выглядывающими из квадратных бортовых люков. Пожалуй, надо будет расспросить оксаниного папу: откуда в его доме взялись все эти чудеса, наверняка в ответ можно услышать добрый десяток захватывающих историй. Может быть, стоит потом будет даже доклад сделать, как тогда Тошка про ликвидаторов. И в школу принести, кстати, Заренкова наверняка зачтёт это за чëртову общественную работу. И отвяжется. А вдруг среди оксаниных дедушек-бабушек даже Герои Советского Союза есть? Её тоже надо поймать и спросить.
Он с величайшей осторожностью погладил пальцем тоненькие снасти. Интересно, это копия конкретного парусника, или просто так сувенир? До сих пор, правда, Рэя из всех кораблей на свете интересовали разве что атомные ледоколы, но всё равно любопытно.
— Слышь, мажор! — кто-то довольно грубо потряс его сзади за плечо, — Пара слов есть!
Активити нехотя обернулся. Перед ним стоял плечистый огненно-рыжий парень на вид класса уже из десятого.
— Ну, и? — Рэй отошёл от стола, руки сами собой сжались в кулаки. Настроение, улучшившееся после разговора с Оксаной и разглядывания всяких исторических штук неудержимо поползло вниз к отметке "Да чтоб вам всем парогенераторы наизнанку вывернуло!"
— Значит так, мажорик, — зло процедил парень, — Давай, чтоб я больше не видел, что ты к моей девочке клинья подбиваешь, о'кей?
РБМК начал закипать. Опять что-то непонятное, ну, или очень мало понятное. Какие такие клинья? "Девочка" — это, получается, Оксана, с другими он вообще почти не разговаривал, так, перекинулся парой фраз. И для Оксаны Рэю просто хотелось сделать что-то радостное и хорошее, чтобы загладить безнадёжно испорченный день рождения. Но не объяснять же это незнакомому десятикласснику, кто он такой, чтобы перед ним оправдываться и отчитываться? Надо ответить так, чтобы этот хмырь безъядерный сразу понял, что это не его собачье дело. Рэй подумал секунду и сказал:
— Я энергетик, а не плотник, чтобы клинья какие-то подбивать! А о чём я с кем разговариваю — тебя не касается, понял?
— Ещё как касается! — парень был серьёзно пьян и явно искал драки, — Куда-куда ты её там пригласил?
Рэй постарался усмехнуться как можно презрительнее.
— А я и не знал, что у нас на станции сменился главный инженер! Надо же, как быстро — на прошлой неделе ещё Анатолий Антонович был.
— Какой ещё, на фиг, инженер? — рыжий на секунду смешался и Рэй мысленно записал себе очко.
— Которому я обо всём докладываю. А если ты не он — будь добрым, булькни в ХОЯТ!
— Слушай, ты мне тут зубы не заговаривай! Отменяй всё, живо! Скажи, что завтра не можешь. И послезавтра тоже! Вообще никогда не можешь, понял?
— Это почему ещё?
— Потому что повторяю для альтернативно одарëнных разумом, — осклабился парень, — Оксана. Нравится. Мне!
Со значением так рыжий это сказал. Будто после каждого слова стоит отдельный восклицательный знак размером с вышку электропередачи. Что значит безобидное, вроде бы, по форме выражение "альтернативно одарëнный", притащенное кем-то в Светлояр из сопряжëнных реальностей, Рэйден прекрасно знал. И таких вот каламбуров отчаянно не любил. А ещё больше не любил, когда кто-то ему указывает, что ему делать и как жить. Если это, конечно, действительно не главный инженер, или ещё какой-нибудь профессионал из профессионалов.
Гнев плеснулся внутри, горячий и неудержимый. Рефлексы сработали сами. Активити первым сделал шаг навстречу наглому десятикласснику, сгрëб за плечи, заставив слегка согнуться и ударил коленом — безошибочно именно туда, куда надо. Оба рухнули на пол, Истошно затрещал со стены домашний дозиметр…
Противники покатились по ковру, рыча от злости и осыпая друг друга ударами. Одного переполняла угрюмая пьяная злость, другой сбрасывал напряжение последних двух дней. Рыжий был массивнее и выше ростом, Рэй — выносливее и явно опытнее. Его всё-таки Храмовники учили.
Несчастный счëтчик Гейгера продолжал заливаться. Морда рэевского оскорбителя на глазах становилась неестественно красной. Невероятным усилием воли активити вынырнул на секунду из бушующих багровых волн ярости, и осознал, что, собственно, творит.
Наставники всегда учили его беречь людей. Особенно, от радиации, если они не Храмовники, конечно. Рэй отбросил от себя парня (Тот с трудом поднялся на четвереньки, его рвало), встал и сосредоточился на том, чтобы как можно быстрее загнать назад так некстати вырвавшиеся частицы. На пороге комнаты уже кто-то визжал. Рядом возник (Из нифига, похоже, телепортировался) чëртов Чернобыльников. Рэй сообразил, что названный братец тоже без проблем справится с взбесившейся радиацией и…
И позорнейше спасся бегством. Чудом не забыв в коридоре сумку и громко хлопнув тяжëлой, обитой кожзаменителем дверью. Ссыпался вниз по лестнице, забыв о существовании лифта, выскочил в пустой сумеречный двор, пробежал по инерции ещё несколько метров. Перешёл на шаг. С шумом вдохнул налетевший холодный ветер.
С него хватит! По крайней мере, на сегодня.
— Рэй, эй, Рэй! Однотипник, блин, я кого зову?
Размахивая ярко-красным полиэтиленовым мешком, его догнал Чернобыльников. Рэйден остановился.
— Слышь, Светлояр-один, а вы чего ради сцепились-то?
Рэй растерянно посмотрел на припятчанина. Сейчас, минимально поостыв, он уже сам плохо понимал, за что и почему бил рыжего с таким остервенением. Так что вместо внятного ответа пришлось неопределëнно пожать плечами.
— Рэй, да ты пьяный, что ли?
— Никакой я не пьяный! Я только глоточек попробовал. Бурда безъядерная!
Тошка рассмеялся.
— Меня тоже от этакого божественного вкуса чуть наизнанку не вывернуло. Ты сейчас куда, домой?
— Ну, а куда ж ещё? В Америку, что ли, поеду?
Настала тохина очередь пожимать плечами.
-, Ну-у, я думал, может, к сектантам этим своим. Они ж, вроде, допоздна не спят, к ним в гости хоть в полночь можно!
Это была правда. Большинство переселенцев с Мериара почему-то были жуткими "совами".
Рэйден подумал, что это, наверно, хорошая идея. Домой только надо позвонить, сказать, что пойдёт к наставникам. Хотя нет, Сэнед же, вроде, обещал показать ему обновлëнный ретранслятор!
— Не, Тох, я точно домой. Ещё не так поздно, может, даже к ужину успею.
— Чернобыльников зло засунул руки в карманы, набычился. Мешок заболтался у него на запястье.
— Эй, ты чего? — для порядка спросил Рэйден. Хотя мгновенно догадался и сам.
— Ничего! — прошипел Чернобыльников, — Просто противно смотреть, как ты торопишься к этому своему… Прилизанному! И как ты из-за него на себя не похож!
Приулëгшееся было бешенство накатило с новой силой. Неудержимо, как то цунами, что погубило станцию Дайичи.
— Сэнед тебе не "этот"! — рявкнул Рэй, — И сам ты прилизанный!
— Я-то нормальный! А, вот ты действительно, похоже, с ума сошёл. В няньки записался!
— Не твоё дело, в кого я записался!
Недовыплеснутая на рыжего идиота ярость требовала выхода. Немедленно! Какого угодно!!! А Тоха ведëт себя, как кретин! Зачем, ну, зачем он поднял сейчас опять эту тему? Ещё вчера же всё так хорошо было! Удерживать бурю внутри с каждым вдохом становилось труднее.
— А ты на меня не ори! — потребовал Антон. И продолжил уже спокойнее, даже капельку виновато, — Я сегодня всё утро об этом думал, прикидывал так и сяк… Понял, что реально так не могу! Он меня бесит, понимаешь, бесит! Одним своим существованием! А если он меня так бесит, то, это наверняка, не просто так! Это интуиция что-нибудь подсказывает.
