Ровно через один вдох и выдох ему стало не до окна и не до Сиарнара. Хлëсткой крапивной жгучестью окатила тревога, ударило по нервам предчувствие неизбежной опасности, приближения чего-то холодного, жуткого. Что-то тянулось издалека, слепо шарило незримыми пальцами. Искало это тëплое, травно-пушистое, чтобы схватить, изломать, уничтожить. Рэй отшатнулся, разрывая контакт.

— Бэ-энище! Тебя ищут. За тобой следит кто-то чужой и страшный!

Сэнед даже не взрогнул. Только напрягся, подобрался, будто кошка перед прыжком. Зло прищурил глаза.

— Это, наверно, с Иссы. Они же не могли меня не хватиться. Но я не полагал, что они с сориентируются так быстро.

Рэйден подумал, что Тошка Чернобыльников относительно этого инопланетного чуда в чём-то немного прав. Касательно его кхм… достойной похвал предусмотрительности, по крайней мере. Мысль была трусливая, мерзкая и недостойная Воина Храма, и светлоярский активити постарался удавить её в зародыше.

— Об этом надо рассказать нашему Михаилу Константиновичу, — жëстко сказал он, — Поехали! Точнее, потелепортировались!

"Потелепортироваться" прямо с лестничной площадки, на которой живëт аномалия, Рэй, впрочем, не рискнул. Это считалось опасным безрассудством, она же классифицирована как пространственная-соединяющая. На всех инструктажах учили, что последствия могут быть самыми непредсказуемыми, так что, если вам и так не грозит смертельная опасность, делать это ни в коем случае не стоит. Вот с улицы — пожалуйста, сколько угодно, с улицы до аномалии уже достаточно далеко.

Ссыпавшись с лестницы, активити увидели, что простенький дворовый пейзаж успел кое в чëм измениться. Прямо у подъезда, перекрывая выход, стояла старенькая бежевая "Волга" с заляпанными грязью номерами. И ехидно подмигивала левой фарой.

— Ну, разве это не свинство — так глупо парковаться? — осуждающе нахмурился бэ-энчик, — Как теперь этого чудака обходить-то будем?

— Никак не будем! — Рэй двинулся прямо к "Волге", — Потому что я отлично знаю эту машину!

Он действительно знал эту машину. Неказистую внешне и, наверно, самую редкую и дорогую в городе. С двигателем от спортивного "Порше", встроенными генераторами силового поля, системой экранирования "Морок-2" и прочая, прочая, прочая. Ездил на супер-автомобиле никто иной, как Михаил Константинович Костров собственной персоной. И то не всегда, а только по самым важным делам.

Скромный преподаватель ноосфероведения в светлоярской школе номер три на самом деле был личностью не менее легендарной, чем сам директор "Эпи-Центра". Тоже родом из Ленинграда двадцать третьего века, майор КГБ (Об этом, разумеется, знали немногие), один из лучших "эфирщиков" не только Светлоярской, но и родной своей Ленинградской Зоны, участник не одной сотни научных экспедиций и спасательных операций — в общем, тот самый человек, который позарез нужен, когда случается что-нибудь плохое. И личный "Иван Иванович" отдельной научной группы, состоящей из пятерых активити.

— Залезайте! — скомандовал майор, опустив в передней дверце стекло, — Сейчас ругаться буду!

— На что ругаться-то? — Рэй радостно плюхнулся на переднее сиденье рядом с любимым учителем. Сэнед, чуть замешкавшись, разместился сзади.

— А сам не догадываешься, за что? Почему о событии общеинститутского масштаба я узнаю случайно, не сразу, и с помощью считывания из ноосферы? А не от некоего мыслящего реактора, в чьи обязанности, вообще-то, входит мне обо всём важном докладывать?

У Михаила Константиновича было худое, резко очерченное лицо с густыми бровями, едва заметной горбинкой на носу и слегка выступающими скулами. Идеально подходящее для того, чтобы изображать на нём всевозможные суровые и грозные выражения. Вот только в глазах смешинки плясали. Почти всегда. И тон голоса был чуть ироничным. Тоже почти всегда. Рассерженным искренне и по-настоящему Рэй видел майора всего пару раз в жизни, и оба раза это было реально жутко. И без всяких там словесных кудрей!

А вот Сэнед, похоже, с непривычки принял костровскую деланную строгость и ворчание за чистую монету и что-то жалобно пискнул на родном языке.

— Отставить бояться за дальнейший срок его эксплуатации! — сказал ему майор уже откровеннейше ухмылясь, — Когда мне понадобится его расстрелять, я так прямо и скажу!

— А вы можете его расстрелять? — глаза у бедного бэ-энчика стали чуть ли не больше лица.

— Я кого хотите могу расстрелять. Кроме, разумеется, существ, изначально бестелесных.

— Ну, Михаил Константинович! — возмущëнно фыркнул Рэйден, — Он же новенький у нас! Он к вашим шуточкам не привык ещё.

— Ладно-ладно, не буду, — майор посерьëзнел, — Извини, Сэнед, манера держаться у меня действительно несколько специфическая. И хотя бы теперь, ребята, давайте рассказывайте мне всё!

— Лучше считывайте! — Рэйден прикрыл глаза и расслабленно откинулся на сиденье, — Словами долго и муторно.

Михаил Константинович кивнул.

— Вот, значит, оно как, — пробормотал он минуты через три сосредоточенного молчания.

— Больше ничего пока, — Рэй помогал головой, будто это могло помочь прогнать оттуда всякие неприятные мысли.

— Уточняем, верно ли я всё понял, — майор энергично развернулся в кресле боком, оказавшись лицом к Рэю и вполоборота к Сэнеду, — Есть некая блуждающая АЭС Исса, на которой ведутся какие-то зловещие исследования. В рамках этих исследований было решено искусственно устроить аварию на АЭС Майтирэн в стране Хайкан, которая является родной для одного из проживающих на Иссе активити. Этот активити, желая предотвратить гибель родной станции, начинает готовить побег с Иссы, что, насколько я понимаю, весьма сложно сделать. Время не на его стороне, у Сэнеда есть только четыре месяца по внутреннему времени Иссы. И, опять же, насколько я понимаю, ровно ноль опыта агентурной работы и выживания в экстремальных условиях. Всё верно?

— Ага, — смущëнно кивнул Сэнед, вертя в пальцах плоскую коробочку ретранслятора.

— Дальше. Сэнед организовывает похищения случайных людей, чтобы, рассматривая их личную ноосферу, определить, можно ли найти союзников у цивилизации, к которой эти люди принадлежали. А кстати, что с ними было потом?

— Ну-у… Они оставались на Иссе, — тихо и виновато сказал Сэнед, — Мне же некуда было их потом девать. Но с ними вряд ли может произойти что-то по-настоящему плохое, всё ведь было согласовано с руководством нашим.

— Прости, но я бы на твоём месте не был таким беззаботным, — отрубил майор, — Ладно! Сделанного всё-равно назад не воротишь. Так сколько ты человек хм… позаимствовал?

— Немного. Четверых или пять. Я, правда, могу не помнить точно. И я действительно не подумал, что им может грозить опасность! Я… Только станцию…

— Ясен цезий, что только станцию, — досадливо скривился майор, — При твоей природе странно было бы иначе. Пока что оставим это! Тем более, что прямо сейчас последствия этой твоей, выразимся нейтрально — инициативы мы всё равно разгрести не можем. Так что сводим концы с концами дальше!

Сэнед сидел, понуро опустив плечи и глядя в пол, и о чём он размышлял, было ясно без всякой телепатии. Этот едва знакомый строгий офицер прав: быстронейтронник поступил, как скотина! Думал только о Майтирэне, впадал в отчаянье, толком не знал, что ему делать и поэтому делал одни глупости. Преступные глупости! Не зря этот свирепый парень, как его… Антон, так на него накинулся. Он же преступник, самый настоящий преступник! А с преступниками на этой планете, похоже, не принято церемониться, так что его, Сэнеда, наверно, сейчас арестуют. А потом вполне возможно, что и расстреляют, не в шутку, а всерьёз, И тогда спасти Майтирэн окажется вообще некому. Разве что в этом мире тоже, как на Урмиле, свято чтят последнюю волю умирающего, и он сможет попросить всё-таки предотвратить катастрофу. А когда стреляют — это очень больно, наверное. И очень страшно! Впрочем, ему уже сейчас страшно. Так страшно, что внизу живота потяжелело и дыхание перехватывает. Хорошо, что он сейчас в машине сидит, если придëтся встать, его ноги, наверное, не удержат, они от ужаса совсем ватные… По щеке проползло что-то горячее, противное и мокрое. Маленький быстронейтронник изо всех сил закусил губу.