Ждать пришлось недолго. Заскрипела ссохшаяся деревянная лесенка. Корина спустилась со второго этажа. И, вежливо попрощавшись с сочувственно вздохнувшим хозяином, направилась в сторону выхода. На собравшихся за столом девушка лишь бросила короткий взгляд.

– Пойдем. Чего тут штаны просиживать. – Беззаботно бросил Горацио, выждав полминуты. – Эй, любезный! Спасибо за кофе.

Трактирщика, кажется, пара серебряных монет не слишком удовлетворила. Удивительного мало. Алонсо наверняка оставил ему полновесный флорин. Эти Флорес вечно сорят золотом.

Оказавшись на улице, без труда отыскал неспешно бредущую вдалеке знакомую фигурку в темном платье.

– Прогуляемся? – Все тем же беспечным голосом предложил он приятелям. – От библиотечной пыли в горле першит. Время от времени стоит бывать в местных лесах. Они диво как хороши.

Вряд ли этот цирк стоит того, чтобы его ломать. Но он слишком привык быть осторожным. И не делать глупостей там, где без них прекрасно можно обойтись. Несколько дней назад он отступил от этого правила – и вот какой чепухой все закончилось.

Корина ожидала их на небольшой полянке неподалеку от деревенской околицы. Синие глаза при виде Хуана раздраженно прищурились.

– А теперь объясни, пожалуйста, какой бездны тебе потребовалось тащиться за нами в эту дыру. – Устало произнес Горацио, когда убедился, что они одни в лесном царстве.

– Не пришлось бы, если бы ваша компания держала слово. – Огрызнулась девушка.

– И как прикажешь это понимать?

– Мы вполне ясно договорились, что призыв проведем все вместе. После того, как вы вернетесь из своего «путешествия».

– Точно. – Раздраженно отозвался Горацио. – И зачем же ты потащилась сюда? Отродясь не замечал за тобой тяги к травничеству.

– Прекрасный вопрос. – Ядовито отозвалась Корина. – А зачем же вы в таком случае забрали самородок из нашего тайника?

По коже сыпануло неприятным морозцем. Горацио и в голову не пришло забирать тяжеленный булыжник. И Селестину, судя по растерянной физиономии, тоже. Стало быть, выбор не велик.

– Хуан, какой бездны?..

– А какой тьмы нужно ждать? – Неуверенно отозвался здоровяк. – Здесь, в этой глуши, для ритуала куда больше возможностей. Провели бы без малейших проблем. Потом рассказали бы…

– О том, в каком свете ты выставляешь нас с Селестином в глазах Корины, тебе в голову, разумеется, не пришло?

Каменное спокойствие Горацио дало первую трещину. В груди поднимается что-то бешеное, злобное и яростное. Хуан и раньше отличался неприятной смесью бесцеремонности и своенравности. И получал от их общества куда больше, чем мог предложить сам. Но в последние дни он все больше напоминает понесшую лошадь, не разбирающую, куда и зачем несется во весь опор.

– Да ничего особого не случилось. Подумаешь…

– Камень ты сегодня же принесешь Корине. И до самого ритуала он будет храниться у нее. – Процедил Горацио.

Девчонка стоит рядом, задорно сверкая синими глазами. Получает удовольствие от склоки. Их компания никогда не была так уж дружна. Они слишком разные, чтобы их удерживало что-то кроме выгоды и амбиций. И, стоило на далеком горизонте возникнуть зыбкой возможности эту самую выгоду получить – отношения немедленно дали множество трещин. А из них во все стороны полезла подозрительность.

– Или что? – Огрызнулся Хуан.

Вдох. Выдох. Попытка успокоиться. Вспышка гнева ничего не даст.

– Или я, сеньор Кабреро, навсегда забуду о том, что когда-либо вас знал. Пожелаю удачной карьеры в рядах городской стражи – и никогда не стану иметь с вами никаких дел. Я рассчитываю, что мои компаньоны – разумные и держащие слово люди. А не дуреющие от собственных причуд ослы, на которых невозможно положиться в самой малости. Я достаточно ясно выразился? Решай.

– Да сделаю я все, сделаю. Притащу я ей этот проклятый булыжник! – Торопливо пробормотал Хуан.

Горацио досадливо дернул щекой. Пока что бунт на корабле удалось подавить. Надолго ли…

– Раз уж Корина все равно здесь, нет никакого резона откладывать ритуал. До Волчьей ночи – рукой подать. Лучшего времени не найти.

Девушка неспешно наклонила голову. На губах играет приятная любезная улыбка. Просто милашка, послушная и дружелюбная. И, возможно, куда более опасная, чем остальные. Одной тьме ведомо, какие твари обитают на ее двойном дне.

Солнце перевалило за полдень, когда Рафаэль остался наедине с бесконечной скукой. Алонсо, предвидя очередной пустой день, сдался капитану Гонсало. Решился, наконец, по совету сеньора Фаро овладеть премудростями владения алебардой. Есть ли на свете занятие более бессмысленное…

До вечера, когда можно будет отправиться к лесному домику красотки Альбы, еще бездна времени. Какое-то время он бесцельно слонялся по огромному полупустому особняку, но это быстро наскучило. Не говоря о риске наткнуться на хозяина и получить еще одну часовую лекцию о морали и нравственности. Может быть, заглянуть в библиотеку? Должно же в ней быть хоть что-то интересное, раз Горацио со своими бестолковыми приятелями пропадали там все эти дни? К слову сказать, эта троица куда-то запропастилась, так что ему грозит встреча только с книжной пылью.

Библиотека действительно встретила глухой тишиной. Старые дубовые полки уставлены бесконечными стеллажами с древними фолиантами в тяжелых кожаных переплетах. Сквозь широкие окна льется радостный солнечный свет. Что же здесь так заинтересовало неудачливых дуэлянтов?

Отыскать столик, за которым коротала вечера тройка идальго, труда не составило. На потемневших от времени досках лежит несколько книг. Заботливые руки посетителей старательно счистили пыль с древних манускриптов. И чем же вы так сильно заинтересовались, сеньоры? Сейчас выясним.

Рафаэль даже присвистнул от изумления, обнаружив на самой вершине книжной стопки труд прадеда. Леонардо Альварес, «О подземных мастерах и общении с ними». Кажется, он видел этот труд и в тайном кабинете алхимика? Или кажется?

Продираться сквозь тяжелый и витиеватый язык оказалось той еще морокой. Но со временем чтение все-таки увлекло.

«Особой же властью над подземными мастерами искушенного мага могут наделить тайные камни. Алый, представляющий из себя кусок адамантиновой руды, повелевает цвергами. Золотой камень, подчиняющий нибелунгов, следует создавать из золотого самородка, поелику нибелунги в той же степени являются духами золотых жил, как и цверги – залегающих на большой глубине жил адамантиновых. В отличие от алых, золотые камни много более распространены в силу большей доступности золота…»

Рафаэль застыл, словно громом пораженный. Уж не означает ли найденный в тайнике Хуана самородок, что он собирался создать тот самый золотой камень и подчинить кого-то из нибелунгов? Да нет же, безумие. Разве Исс’Ши не говорила, что создание тайного камня – сложный ритуал, который… Нет.

Память услужливо воскресила перед внутренним зрением образ жутковатой красавицы с алебастрово-белой кожей. Она сказала, что чародейство это станет ему доступно еще не скоро. Означает ли это, что создать золотой камень может лишь маг невероятной силы? Пожалуй, нет. Означает ли это, что Хуан со своими приятелями способен его создать? Одной лишь бездне ведомо. Может быть, да. Или, может быть, они так полагают, предпочитая тешить себя несбыточными иллюзиями.

Если вспомнить, как Шарлах взбесился, когда Исс’Ши создала алый камень… Пожалуй, попавший в аналогичную ситуацию нибелунг готов будет проявить немалую щедрость, лишь бы вернуть отнятую у него силу. Чего же они жаждут взамен? Богатства? Противники по недавней дуэли, в отличие от самого Рафаэля, не имели счастья родиться в одной из богатейших семей Силории.

Мир за окном наполнился закатными красками, когда книга заняла законное место на столе. Рафаэль устало потер глаза. Пожалуй, на сегодня чтения более, чем достаточно. Можно промочить в трактирчике горло. До того, как тьма укроет мир, остается не так много времени.