Выяснить, что сильнее – честность или жадность – Селестин так и не смог. Корина соображала достаточно быстро, чтобы сообразить, что именно гложет ее приятеля.

– Хорошо, сеньора, мы сей же час заплатим оговоренную цену. – Пропела девушка приторным голоском. – Чего застыл?! Беги в свою конуру и тащи деньги!

– А? Я… Да, я сейчас…

Взбежать на второй этаж и добраться до тайничка в своей комнатенке – вопрос нескольких мгновений. Заскрипела, покинув насиженное место, потемневшая от времени доска под скверно сколоченной койкой. Дрожащими руками торопливо начал было выгребать серебро из тщательно упрятанного мешочка… Но притихшая было совесть недовольно заворчала. После недолгих колебаний вытащил весь кошель, отложив лишь пару пиастров. Следующий месяц придется считать каждый медяк… Но оно того стоит! Должно стоить!

На улице ровным счетом ничего не изменилось. Корина с вежливо-уважительным видом – и куда только делась сквозившая в синих глазах брезгливость! – слушает бесконечный рассказ про невероятно влиятельную госпожу и ее супруга, которому и сам Солнечный Халиф ни за что не отважился бы перечить даже в самой малости.

Насколько Селестин помнит из книг, рискнувшего спорить с повелителем Ирсии в халифате сварят в кипящем масле. Но, пожалуй, лучше ей не перечить. И, потом, если с табличками не обманула, то, как знать… Да нет. Это-то уж точно бред.

– Вот, сеньора. Здесь чуть больше пятидесяти монет. – Пропыхтел Селестин, торопливо сунув в трясущиеся костлявые руки кошель. – Больше у меня нет…

– Спасибо тебе, молодой сеньор! – Ощерилась нищенка беззубой улыбкой. – И тебе, юная сеньорита, благодарность! Ты не усомнись, деточка, я всенепременно о тебе госпоже расскажу! А она за такую помощь тебя шелками укутает, каменьями драгоценными осыплет! А то и мужа отыщет, чтоб в девках тебе не ходить, как потаскухе беспутной! Настоящего витязя! Или даже вожака пиратского! Огромного, волосатого, свирепостью лютого!

– Всю жизнь мечтала. – Процедила Корина. Девушку от такой перспективы так и перекосило.

– Исполнится твое желание, деточка, ты не сомневайся! – Угодливо захихикала старуха. – Все, поспешу я к морю, сахарные мои!

И, стуча по мостовой узловатой клюкой, шустро засеменила прочь, навстречу клонящегося к горизонту огненному солнечному шару.

– Поехавшая… – Пробормотала Корина. – Ну и какой бездны ты нашел в этих обломках? Только не говори, что я все поняла неправильно, и ценности в этой рухляди меньше, чем мы за нее заплатили!

– Они бесценны! – Выдохнул лихорадочно роющийся в содержимом мешка Селестин. Не обращая никакого внимания на запах гнили, ясно расходящийся от старой ветоши.

– Мда? С чего вдруг?

– Это не черепки. Это глиняные кематхийские таблички!

Корина в ответ озадаченно пожала плечами. Величайшая держава, что протянулась от Небесных гор до Моря Гроз, сгинула тысячелетие назад. Все, что осталось от былого величия – древние фундаменты, на которых стоит Порто-Маре и остальные прибрежные города. Что проку от седой древности?

– Так выглядели кематхийские книги. В те времена вместо бумаги применяли глиняные таблички. – Объяснил Селестин. – Я видел такие в библиотеке учителя в Ниланте. Бездна подери, да у него их меньше, чем в этом мешке!

– Так. Погоди. То есть, они стоят дороже пятидесяти пиастров?

– Они стоят дороже пятидесяти золотых флоринов. – Пробормотал Селестин, понизив голос. Вокруг, кажется, никого… Но, пожалуй, зря они разорались посреди улицы.

Синие глаза Корины хищно сверкнули.

– В последнее время ваш воспитанник не слишком часто радует нас своим вниманием. – Недовольно заметила Рамона, когда семейство в очередной раз собралось за обеденным столом.

Виновник ядовитого замечания предпочел отмолчаться. За прошедшие несколько дней Рафаэль ни разу не явился к завтраку. После бессонных ночей в тайной крипте он просыпается ближе к полудню. Какие уж тут утренние трапезы в обществе опекуна и его слишком уж благовоспитанной супруги.

– Полагаю, не следует быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться об истоках такого поведения. – Беспечно махнул рукой Мартин. – Интересно лишь, кто именно из служанок стал причиной его, хе-хе, бессонных ночей.

Карлос демонстративно поморщился. С тех пор, как Рафаэль достиг совершеннолетия, он оставил его в покое с бесконечными уроками, плавно перетекавшими в еще более бесконечные нравоучения. В последнее время бывший наставник все сильнее напоминает воинствующего аскета, а не благородного идальго. Бесконечные физические упражнения и посты, призванные смирить порывы плоти.

К слову о плоти, к женщинам сеньор Карлос тоже особого интереса не проявляет. Его супруга и раньше не проявляла к нему симпатии, а теперь, кажется, воспринимает как предмет меблировки, время от времени подающий руку там, где того требует этикет.

На взгляд Рафаэля, такой красотке не грех было бы отыскать и более изысканного кавалера. Лаура, словно прочитав его мысли, неожиданно наградила виновника обсуждения загадочным взглядом. В больших черных глазах сверкнуло что-то загадочное и ироничное. Но уже в следующий миг девушка вновь потеряла к происходящему всякий интерес. Или сделала вид?

– И вы, сеньор, разумеется не собираетесь вмешиваться в эту ситуацию? – Процедила Рамона, смерив гневным взглядом притихшего «воспитанника».

Дядя в молодости сам был тот еще ловелас. Жену ему подобрал дед Рафаэля, Доминго Альварес. И руководствовался он соображениями выгоды. Сам Мартин на столь благонамеренную сеньориту, прежде всего ценящую целомудрие, благочиние и прочие несуразные вещи, и не взглянул бы. Так что отношения между супругами никогда не были безоблачными. Даже после того, как возраст взял свое и любовный пыл немного поутих.

Хотя, говорят, список растущих в Порто-Маре бастардов время от времени продолжает пополняться до сих пор.

Рамона, также никогда любовного пыла к дяде не питавшая, и к воспитаннику его симпатий не испытывает.

– Вмешаюсь, когда время придет. – Рассеянно отозвался Мартин. Мысли опекуна блуждают где-то далеко. – Полагаю, некстати забеременевшую девицу пристроить замуж в ближайшую деревеньку много труда не составит.

– И это, по-вашему, приемлемо для опекуна, растящего достойного сына рода Альварес?!

Хозяин Замка Фей в ответ оглушительно хрюкнул, тщетно пытаясь удержать рвущийся наружу смешок. Рафаэль тоже не сдержал ухмылки. Достойные представители блистательной фамилии давно и прочно прославились уникальной способностью не пропускать ни одной юбки. Скорее уж белой вороной в их семействе выглядит Карлос с его бесконечным благочестием.

В полусонной провинции на такое порой смотрят с осуждением. Хотя чаще стараются делать вид, что не замечают. Пусть Ниланта – средоточие подлинной власти и богатства их рода – и отделена Морем Гроз, Альварес и в этой дыре обладают слишком серьезным влиянием, чтобы невозбранно читать им нотации.

Рамона скривила губы в раздраженной гримасе. Неприятный разговор, к счастью, прервало появление лакея, в руках которого исходит ароматным паром огромная супница.

Дальнейший обед протекал в ледяном негодующем молчании. Мартин думает о чем-то своем, Рафаэль же тщетно пытается бороться с досадливым раздражением. Пару лет назад миловидная девушка из прислуги уже строила ему глазки. И все зашло – к обоюдному удовольствию – достаточно далеко… прежде чем сеньора Рамона, прознав об интрижке, не начала против бедняжки войну.

Рафаэля Мартин трогать запретил. Дядя пускал в ход запреты и розги лишь когда дело касалось магии и любого образования, выходящего за рамки приличествующего юному сеньору. А вот за служанку вступаться нужным, естественно, не посчитал. В результате девчонка отправилась на какую-то дальнюю ферму, а Рафаэль обзавелся некоторым зубом на сеньору Рамону. Не очень большим и не так чтобы сильно острым… но осадок, все-таки, остался.

И опять она берется за старое. Вот только если приставит к нему какого-нибудь лакея, чтобы шпионил по ночам за выходом из его комнаты… Это может стать настоящей помехой. Тьма бы драла эту изображающую благонравие…