Рафаэль постарался взять себя в руки. Что проку попусту скрипеть зубами.

– Скажите, сеньор, не было ли вестей из Порто-Маре? – спросил он после недолгого молчания.

– Что? А, нет-нет. Во всяком случае, не от сеньора Веласко. – Отозвался Мартин, выдернутый из созерцательной задумчивости. – Впрочем, для беспокойства нет никаких причин. Вы, конечно, совершили форменное безобразие и все такое, но сомневаюсь, что кары, которые он на вас обрушит, стоят чрезмерных переживаний.

– Я и не переживаю. – Буркнул Рафаэль. – Но хотелось бы побыстрее закончить с этой историей.

Ожидание чего-то невнятного, но грозящего испортить наполнившуюся было незримым светом жизнь – не самое приятное ощущение.

– На всякий случай, хотел бы предупредить. – Мартин истолковал реакцию воспитанника по-своему. – Настоятельно не рекомендую в ближайшее время искать новой ссоры с этим низкородным мерзавцем. Лучше бы вам вести себя тихо и спокойно. Две дуэли подряд – выходка, которую сеньор Веласко может и не оценить.

– Я понял, дядя.

– Надеюсь, что так. – Мрачно отозвался Мартин, смерив воспитанника подозрительным взглядом.

Рафаэль попытался принять невинный взгляд. Месть, быть может, и относится к числу холодных закусок… Но Хуана он прикончит. Чем быстрее – тем лучше. Во-первых, хамство должно быть наказуемо. Во-вторых, подлец, сам того не зная, нанес ему стократ худшее оскорбление, чем брошенная в сердцах фраза или выплеснутое в лицо вино.

Это он, наследник великого дома Альварес, должен уметь применять против врагов самые изощренные и невероятные заклинания и чародейство. Он, а не пережравший дешевой сангрии сын гарнизонного служаки!

– Я, с вашего позволения, оставлю вас. Сеньор… Сеньора…

Лакеи в роскошных ливреях отточенным движением распахнули перед ним двери. Уже выходя из трапезной, услышал чуть рассеянный голос Мартина.

– Сеньоры, вы меня весьма обяжете, если не станете чинить ему препон в этом амурном увлечении. Быть может, женская ласка и уступчивость, наконец, отвадят юношу от дурных увлечений колдовством. Мне, признаться, порядком надоело ловить его за руку в этом неуемном любопытстве.

Этой ночью он вновь покинул комнату вскоре после того, как тяжелые часы где-то в глубине замка глухо пробили полночь. Мягко прошуршала по густому ворсу ковра едва различимо скрипнувшая дверь. Уходящие вниз ступени залиты льющимся в окна лунным светом.

Двигаться приходится даже осторожнее, чем обычно. Однако, ночные коридоры все так же пусты и безлюдны. Когда вокруг сомкнулись пропитанные липким холодом своды подземелья, Рафаэль не сдержал облегченного вздоха.

– Iluminar! – Прошептал он, сложив пальцы в несложный магический жест.

Над головой вспыхнул ярко-рыжий огонек. По каменным стенам заплясали алые отсветы. Губы сами собой сложились в торжествующую усмешку. Вчера он добился результата лишь с третьей попытки.

Стихийная магия дается легко. Намного легче, чем опасался Рафаэль. Не зря говорят, что кровь Альварес несет в себе чародейскую искру. Но почему же Мигель, бездна подери, так отчаянно бежит от нее сам – и закрывает эту дорогу другим?

Когда-то Рафаэлю казалось, что он готов возненавидеть отца. За то, что запер в этой дыре. За то, что преграждает путь к истинному могуществу и силе. Сейчас же, когда магическая энергия послушно отзывается на его заклинания, на смену бессильной ярости пришло оглушенное недоумение. Зачем?! Почему?! Нет ответа… Что же, со временем он, быть может, и отыщет решение этой загадки. Если только у нее вообще есть решение, отличное от примитивного страха неведомого.

– Sic habebis gloriam totius mundi. – Негромко произнес Рафаэль, начертив на влажном камне привычный росчерк Адамантовой печати.

Тяжелые блоки раздались в стороны, пропуская его в чертог Леонардо. Обычно, едва ступив на ровные каменные плиты, он спешит к ждущим книжным полкам. Сегодня, однако, где-то в глубине сознания неожиданно шевельнулось растерянное сомнение.

После короткого колебания Рафаэль двинулся в соседний зал. Зачем прадеду потребовалась такая огромная лаборатория? О нем ходило немало странных легенд. Леонардо, несомненно, был одним из величайших чародеев своего времени. И – алхимия? Что такого он надеялся закупорить в пробирку, над чем не властны самые невероятные заклинания?

Лаборатория встретила безразличной тишиной. Сверкают круглыми боками бесчисленные колбы. Еще одна бросающаяся в глаза странность: здесь, в отличие от остальных помещений, царит нечто, отдаленно напоминающее беспорядок. Некоторые сосуды таят в себе разноцветные жидкости, о назначении которых остается лишь догадываться. Кажется, хозяин вышел на пару минут, отвлеченный какой-то досадной глупостью. Древние чары сохранили тайный чертог в идеальном порядке. Ни одна пылинка не легла на хрустальные склянки и медные чаши.

Рафаэль медленно коснулся страниц оставленной на столе книги. Почему? Неужели алхимия таит в себе… что? Нечто большее, чем приготовление бальзамов и микстур, какие покупают несведущие в магическом искусстве бестолочи, чтобы ничто не мешало вкушать блага чародейства, не пытаясь вникнуть в суть сокрытых тайн?

Сдерживая неясное волнение, вгляделся в ровные строки раскрытого фолианта.

«Чтобы приготовить эликсир мудрецов, или философский камень, возьми философской ртути и накаливай, пока она не превратится в красного льва. Дигерируй этого красного льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и не спеша дистиллируй. Собери отдельно жидкости различной природы, которые появятся при этом. Ты получишь безвкусную флегму, спирт и красные капли. Тени покроют реторту своим тусклым покрывалом. Он загорится и, приняв вскоре великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведёт зелёного льва. Сделай так, чтобы он пожрал свой хвост, и снова дистиллируй продукт…»

Рафаэль замер, ошеломленный внезапным открытием. Так вот чем занимался здесь Леонардо! Уж наверное, его интересовало не приготовление лечебного бальзама. Прадед искал секрет философского камня. Легенда о бессмертии и… Что там еще дает воспетое в бесчисленных легендах сокровище, за которое любой король и император без колебаний положит к ногам Мастера Великого Делания золотые горы… или убьет. Владыки земные редко бывают так уж разборчивы в средствах.

После недолгих колебаний попытался разобраться в разложенных вокруг записях. Увы, тщетно. Кажется, соседний кабинет с магическими книгами Леонардо держал скорее для красоты, чем для работы. Потому-то там и хранятся труды, столь ценные для Рафаэля. И едва ли представлявшие настоящий интерес для прадеда. Здесь же… Нечего и думать в ближайшие пару десятилетий вникнуть в сложный язык, полный тумана и иносказаний.

Но, быть может, со временем имеет смысл вернуться к его изысканиям? Пусть даже для начала придется научиться варить те самые примитивные бальзамы наподобие той самой целеи, которой напоил его Родриго.

Он покинул чертог Леонардо, когда золотые карманные часы показали три часа после полуночи. Мартин и его благонравная супруга видят седьмой сон, но вот слуги… слуги вскоре начнут свой трудовой день, полный щеток, ведер с водой и грохота кухонной утвари. Ни к чему сталкиваться с ними в подземных переходах. Весть о том, что воспитанник хозяина за какой-то тьмой шатается по подвалам живо облетит охочих до болтовни лакеев. А затем дойдет и до дяди. И одной тьме ведомо, как выкручиваться из неизбежных расспросов.

Он как раз шагнул через распахнувшуюся перед ним магическую дверь, когда навстречу быстро ступил знакомый низкий силуэт.

– Бездна и пять хозяев ее! – Ругнулся Рафаэль от неожиданности.

– Прости, аш. Не хотел тебя напугать. – Проскрипел цверг знакомым равнодушным тоном.

– Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя, аш. – Все так же невозмутимо отозвался карлик. Вокруг огромных глаз расточается едва заметное алое сияние.