Впрочем, света было достаточно, чтобы читать. И лорд Диглби, крепкий старик девяносто шести лет, сидел в одном из двух кресел у камина и задумчиво читал “Мидлтон Таймс”.

Второе кресло занимал призрак пра-пра-прадеда лорда Диглби. И он тоже читал “Мидлтон Таймс”. Газета располагалась на специальном пюпитре, и, когда требовалось перевернуть страницу, призрак дул на нее с мастерством, которое оттачивалось столетиями.

Эти двое были последним, что осталось от древнего рода Диглби.

Вот старик хмыкнул и зашелестел страницами, устраивая газету удобнее. Для призрака это был знак, что пора отвлечься от чтения и начать слушать.

- “Праздничный рождественский бал Мидлтона в этом году будет проходить в Барнеби-холле. Мистер и миссис Барнеби приглашают всех желающих собраться на площади перед их особняком, где будут организованы шатры, столы и угощения. Чтобы попасть на бал в сам особняк, нужно приобрести билет в женском благотворительном обществе Мидлтона. Торопитесь, билетов не так много, а бал, согласно нашим источникам, будет великолепным!” — процитировал лорд Диглби. — Что вы думаете об этом, сэр?

Призрак задумчиво пожевал губами.

— Что ж, в наше время попасть на бал, просто купив билет, было невозможно. Нужно было еще и родиться в правильной семье. А это… я полагаю, это будет очень весело.

— Да… — лорд Диглби опустил газету на плед, прикрывавший его колени. — Наверняка так оно и будет. И это очень хорошо. У людей должны быть моменты чистого счастья…

Призрак вгляделся в лицо потомка. Тот смотрел на язычки пламени, вытанцовывающие в камине — идеальный фон, чтобы видеть свои воспоминания.

— Я помню, каким было рождество здесь, в Диглби. Все было украшено свечами, остролистом и омелой…

— В бальном зале стояла огромная ель, — подхватил призрак. — И ее наряжали с четырех стремянок…

— На галерее играл оркестр, помните? Духовые, струнные, а как-то раз даже привезли электрический орган и ровно в полночь исполнили на нем рождественский гимн… Вы помните это?

— Разумеется, сэр, я это помню! А какая была кухня! Если бы я не стал призраком сразу же после смерти, эти ароматы подняли бы меня из могилы.

— О, да! И пунш! Помните ли вы пунш?

— О, пунш!

— Да… — лорд Диглби вздохнул. Его оживившееся было лицо снова стало строгим и непроницаемым лицом английского джентльмена. — Как жаль, что все это кончилось. Сейчас мы не можем позволить себе такое Рождество. А если бы могли, не осталось никого, кто мог бы прийти на наш праздник. Иногда я жалею, что настолько стар, что пережил всех своих друзей. Впрочем, это ненадолго…

Лорд снова потянулся за газетой. Его лицо скрылось за строками о результатах скачек и прогнозами на следующий заезд.

Спустя какое-то время призрак кашлянул. Лорд Диглби перестал читать и приготовился слушать.

— Дорогой сэр, — начал призрак смущенно. — Мы с вами вспоминали, каким было Рождество. Вы упомянули, что нам некого пригласить, но… Не сочтете ли вы за дерзость, если я приглашу на праздник своих друзей и товарищей по клубу? Это “Общество Британской нежити”, очень уважаемые джентльмены… и леди, конечно. Мы стараемся идти в ногу со временем.

Лорд Диглби выпрямился в кресле.

— Но… простите мой вопрос, но разве нежить отмечает Рождество?

Призрак окончательно смутился.

— Официально, конечно, нет. Мы никогда такого не делали. Но это не значит, что мы этого не хотим. Так что вы скажете?

Если бы вы прожили в Мидлтоне хотя бы последние десять лет и привыкли бы к свету единственного окна замка так же, как привыкают к часам на руке или к ручке собственной входной двери, вы бы смогли оценить смятение местных жителей.

За три дня до Рождества замок засиял, словно сам стал рождественской елкой. Возле него не прибавилось машин, никто не проезжал через деревню, но обычно нетронутый снег возле его стен украсило множество следов. Любопытные, а это почти все деревенские, потихоньку ходили к замку и разглядывали эти следы, а потом крестились и убегали прочь, только для того, чтобы ворваться к ближайшим соседям и взволнованно выпалить “Следы! Не человеческие!”

Каждый, кто смог придумать хоть сколько-нибудь убедительный повод, старался проникнуть в замок. К огромному разочарованию, там их ждал только невозмутимый дворецкий и старик лорд, который вел самую светскую из всех бесед и изредка ухмылялся. Но как только посетитель удалялся и дворецкий закрывал за ним дверь…

— Эй, эй, эй! Джордж, держи елку ровнее! МакАртур, подхватите!

Огромный мускулистый тролль вцепился в ствол громадной ели, пытаясь держать его строго вертикально. Возле его босых ступней копошились несколько лепреконов, закрепляя дерево в нужной позиции.

Призрачные женщины в чепцах парили под потолком и смахивали многолетнюю копоть и паутину.

— Честное слово, лорд Диглби-младший! Вам бы стоило нанять прислугу и привести это место в порядок, — заявила одна из них.

— Я не нашел никого, кто бы приближался к вашей квалификации, мадам, — с поклоном ответил девяностошестилетний младший Диглби.

Женщина покраснела и взялась за дело вдвое яростнее.

— Осторожно! — крикнул кто-то.

В зале появился крупный волк. Он тащил за собой тушу оленя, за тушей тянулся кровавый след.

— О, благодарю вас, Агнус, — сказал призрак Диглби. — Будьте добры, отнесите на кухню.

Волк рыкнул, развернулся и потащил тушу обратно. На кровавый след тут же налетели несколько сущностей, которые старый лорд так и не смог определить, и в мгновение ока вылизали пол.

— Лорд Диглби! — голос банши, сидящей на чердаке, разнесся по всему замку — Где у вас коробки с гирляндами? Я нашла только шары.

— Я видел, я видел, я покажу! — пропищал крошечный полтергейст и прямо сквозь потолок полетел к чердаку.

Лорд Диглби, опираясь на две свои палки, доковылял до кресла и устало опустился в него. Тут же рядом с ним появился бледный мужчина в черном. В руке у него был поднос с хересом и свежее печенье.

— О, благодарю вас, Стивенсон.

— Не за что, — мужчина улыбнулся, и стали видны его очень острые клыки. — Приятно вспомнить старую профессию.

Лорд Диглби кивнул. Его глаза закрылись, и он задремал у камина.

Когда он проснулся, замок было не узнать. Лорд медленно брел по замку, и набойки его палок цокали в тишине. Широкая парадная лестница, которая вот уже пятнадцать лет была вотчиной пауков и пыли, сияла. Ее перила обвивали тонкие дубовые ветки с молодыми нежно-зелеными листьями. Лорд Диглби коснулся их и с изумлением обнаружил, что они живые. В них была вплетена старинная гирлянда, в которой медленно вспыхивали и гасли золотистые огоньки. По стенам висели венки из остролиста и омелы, большие вазы, сорок лет стоявшие без дела, наполнились живыми цветами и фруктами, а в воздухе стоял аромат свежей хвои. Восхищенный лорд вдохнул полной грудью. Наконец, он медленно проковылял в бальный зал.

— Вот он, вот! — зашептали в темноте.

Вспыхнули свечи. С галереи сначала тихонько, потом все громче и торжественнее, полилась музыка. Вдруг вокруг старого лорда возникли все его гости — вампиры, призраки, оборотни, банши, тролли, лепреконы и те, чьи названия он так и не смог запомнить. Все были в парадных платьях.

К нему подошла очень красивая и очень бледная женщина. Она нежно взяла его за руку и положила ее себе на талию. Обе палки лорда звучно упали на мраморный пол, но он даже не заметил этого. Его ноги твердо стояли на земле.

— Пусть начнется бал, — шепотом подсказала ему женщина, и он вспомнил, как говорил это пятьдесят лет назад.

— Пусть начнется бал! — сказал он громко.

Музыканты грянули вальс, и они с женщиной закружились в танце.

Музыка лилась, пары кружились, все сияло и полнилось запахом пунша, корицы и хвои. И было угощение, и был смех, и разговоры, и была эта женщина, снова и снова. Ее глаза сияли тысячей звезд, и в их сиянии он чувствовал себя сильным и юным. Но старое тело не верило помолодевшей душе, и вдруг, посреди вальса, у него мучительно закололо сердце. Он остановился и согнулся пополам, пытаясь дышать.