Изольда Ивановна поперхнулась четвертым круассаном. Ее резюме, заботливо составленное внучкой, уже месяц висело на Хедхантере унылой простыней. Звонков не было, да она особенно и не надеялась. Ну кому в здравом уме может понадобиться воспитательница детского сада шестидесяти шести лет? А вот поди ж ты.

— Д-да, — выдохнула Изольда Ивановна и добавила уже тверже — У меня, разумеется, уже есть несколько предложений, но я готова выслушать ваше.

— Замечательно! — обрадовался голос. Мужской, немолодой, хрипловатый. — Зарплата у нас, конечно, небольшая…

Он назвал сумму. Изольда Ивановна икнула.

— … но и работа не очень сложная. Детки у нас… интересные. А вы можете к нам подъехать? Я вам сразу все и покажу.

Через полчаса Изольда Ивановна уже была в автобусе. Ехать предстояло долго, и она нырнула в воспоминания.

" — Мам, тебе нужно работать, — говорила Люська за чаем. — Ты без дела, весь день одна, у тебя даже кошки нет! Конечно, на тебя накатывает. Сейчас мы с Иришкой составим резюме, тебя с руками оторвут!"

Изольда Ивановна в успех не верила, но не спорила. В конце концов, ждать чего-то маловероятного лучше, чем вовсе ничего не ждать.

— ЛенЛом, кто тут спрашивал? — заголосила кондукторша. — ЛенЛом!

Изольда Ивановна подпрыгнула, вылетела из автобуса и огляделась. Она была посреди ничего. Прямо перед ней тянулся в обе стороны бетонный забор. За забором что-то шумно уничтожали.

— Ой, минуточку…

Изольда Ивановна обернулась, но автобус уже исчез. На заборе значился номер дома. Она сверилась с бумажкой.

— Странно…

Затренькал телефон.

— Ну как вы, подъехали? Не-не-не, все правильно, я вас встречу.

Прошло несколько минут, и в бетонной бесконечности открылась дверь. Из нее высунулся мужчина в спецовке.

— Изольда Ивановна? — сказал знакомый голос — Заходите. Я Сергей Васильич.

Изольда Ивановна робко перешагнула порог…

— Они у нас, в общем-то, тихие, — Сергей Васильич вел даму через двор, а вокруг таскали, ломали и собирали разногабаритный металлолом. — Послушные. Но им нельзя скучать. Как только заскучают, удирают. Одного я как-то аж на финской границе нашел. Вовремя успел, они бы его быстренько забрали и того…

— В смысле, того?..

— А вот, — пояснил Сергей Васильич. — Ну, мы пришли. Вот наши детки.

Изольда Ивановна огляделась. Место походило на парковку, только машины были очень старые, ржавые и явно прожившие бурную жизнь. Посреди парковки стоял навес, под ним — кресло, столик с книгами и жаровня с углями, видимо, для тепла.

— Где? Здесь же только…

И тут машины задвигались.

— Ну-ну-ну, извините, что напугал.

Изольда Ивановна сидела в кресле и таращилась. Автомобили любопытно принюхивались.

— Они не опасны. Понимаете, когда-то здесь было языческое кладбище. С тех пор, конечно, много воды утекло, но какая-то сила все-таки осталась.

— Они что..?

— Оживают, да. — Сергей Васильич пожал плечами. — Я первый раз тоже орал. Боялся к ним подходить. А потом мы узнали друг друга получше, ну и… Они хорошие. Я за ними приглядываю.

— А вы разве не должны их… ну… — Изольда Ивановна хлопнула в ладоши.

— Ну что вы, как можно!

Сергей Васильич подошел к помятому "форду" и нежно почесал ему капот.

— Они же живые…

— … И друзья, на этот раз без помех, прошли все вместе через барьер, разделяющий два мира: магов и маглов.

Изольда Ивановна захлопнула книжку. В темноте загудели клаксоны и засверкали фары.

— Нет-нет-нет, уже поздно, пора спать. А завтра мы начнем новую часть.

Автомобили зашаркали. Изольда Ивановна поднялась с кресла. Свет, оказавшийся фарой бездверного "запорожца", переместился чуть влево.

— Спасибо, Вася. Ладно, пойдем, проводишь меня.

"Запорожец" довольно заурчал мотором. Двое тихонько шли через свалку, и им было спокойно и хорошо.

Было мерзко. Мокрые осенние листья громко шлепались о стекло. Ветер жалко поскуливал в вентиляции.

В комнате горела настольная лампа. Она освещала глубокое пыльное кресло и старенькую полуторную кровать. С кровати свешивалась простыня в цветочек и толстая цепь.

В кресле кто-то сидел. На кровати кто-то лежал.

— Понимаете, это мой единственный способ куда-то выбраться, как-то сменить обстановку, — доносилось с кровати. — Ведь что я, по большей части, вижу? Только работу. Вечно — только работа, и все! Даже на личное ни сил, ни времени.

— И ваша работа вам не нравится, — произнесли из кресла.

— А кому такое понравится? Шум, жара, постоянные придирки, штрафы… У нас, знаете, даже понятия “сверхурочные” нет. Все просто вкалывают. Знаете, что нам говорят? — голос сделался писклявым и передразнил начальство — “Наша работа — это наша суть!”. Ага, как же…

— А карьерный рост? Или, хотя бы, соцпакет?

Из кровати фыркнули:

— Да какой у нас соцпакет… Издеваетесь? Нет, конечно, иногда кого-нибудь повышают… Какого-нибудь подхалима, раз в сто лет. А так — разве что локация сменится. А задачи все те же самые. Скука смертная.

— И вам никогда не хотелось уволиться? — голос в кресле звучал почти сочувственно.

— Хотелось, конечно. Постоянно хочется. Да только куда же я пойду? У меня профиль очень специфический. Хотя вот пору лет назад я брал отпуск, путешествовал по Ирландии, и думал вообще не возвращаться. Хорошая страна, интересная. Так один из ваших меня нашел и депортировал.

— Да, кажется, я об этом слышал, — протянуло кресло. — С вами пришлось повозиться.

Из кровати донесся гордый хмык.

— Да, вы сильная личность, странно, что вас не ценят. А вы никогда не думали переметнуться к конкурентам?

— Ну что вы! Разве же меня возьмут? Я даже фейс-контроль не пройду.

— Ну о чем вы говорите, это же прошлый век! Сейчас все стало намного толерантней. Они стремятся к открытости и межрасовому взаимодействию. Попробуйтесь на должность с обучением. Не бог весть что, но ведь это только начало. Проявите себя, на вас обратят внимание…

— Вот это точно…

— … получите повышение. Опять же, путешествовать сможете легально, без этих вот штучек — сидящий в кресле махнул рукой — И с большим комфортом.

Над кроватью повисла задумчивая тишина. Ветер провыл начало “Богемской рапсодии”.

— Знаете, когда вы так об этом говорите, я вам даже верю.

— Так подайте резюме. В конце концов, что вы потеряете, если попытаетесь?

— Да, в общем-то, ничего… — лежащий на кровати кивнул. Цепи звякнули. — Вы правы. Обязательно подам.

— Вот и прекрасно. А я замолвлю за вас словечко. У меня там, знаете, есть пара знакомых.

Кровать скрипнула.

— Спасибо вам, Константин. Вы даже не представляете, как приятно поговорить с понимающим человеком!

— Мне тоже было очень приятно. А теперь, я думаю, вам пора.

Из кресла вытянулась бледная рука с ключом и потянулась отомкнуть кандалы, которыми был прикован лежащий.

— О. Да. Конечно. — в кровати смущенно кашлянули. — А не могли бы вы… ну… Понимаете, у меня есть репутация…

Рука замерла и вернулась в кресло.

— Ну, разумеется.

Экзорцист в черной мантии поднялся из кресла и раскрыл потрепанную книгу. Бес внутри лежащего улыбнулся во всю пасть и счастливо зашипел.

Зазвенели цепи. Брызнула святая вода. Изгнание было красочным, но недолгим: бес торопился подчистить резюме. Он чувствовал себя так, будто у него за спиной выросли крылья.

Наташка и Сергей стояли у открытого окна и смотрели в небо. Было ранее утро, жара еще не успела стать чудовищной и только приближалась к невыносимой. Тихая городская улица просыпалась и наполнялась жизнью.