Ника всю дорогу пыталась что-то нагуглить, и судя по тому, как она хмурилась и закусывала губу, результаты ей не нравились.

Юрий подвел квадроцикл к зданию и чуть насмешливо спросил, куда девать пациента.

— В дом, конечно, — ответила Ника.

Юрий покачал головой. Они перенесли жеребенка в общую комнату. Здесь натуралисты обычно собирались по вечерам, обсудить работу, выпить и просто отдохнуть. Посреди комнаты стоял большой дубовый стол, вокруг него теснились стулья, у стены притулились два старых кресла и книжный шкаф, в котором кроме книг хранили сладости к чаю и вино. На полу лежал потертый ковер. Комната совсем не подходила для жеребенка. Ника оглядывала ее со смесью беспомощности и надежды. Между ее бровей появилась складочка. Юрий понаблюдал за ней, крякнул и молча пошел разбирать летнюю кладовку. Жеребенка устроили там.

— Можно мне взять ваш грузовичок? — спросила Ника, когда они закончили.

— В город хочешь? Зачем?

— Мотьке нужна еда и врач. В городе есть ветклиника с аптекой. Я быстро.

— Ты быстро… — повторил Юрий. — Ерунда это, а не клиника. Один сухой корм, и ничего больше.

Ника вскинулась:

— И тем не менее, я считаю необходимым…

— Да погоди ты.

Юрий встал, прошаркал в дом и вернулся с засаленной записной книжкой.

— Телефон свой мне дай. У моего экран разбился.

Ника протянула ему смартфон. Юрий набрал номер, сильно надавливая на экранную клавиатуру, будто она была настоящей.

— Пашка, привет. Дядь Юра это. Да все нормально, просто свой разбил. Ты тут еще? Молодец, молодец. Ты мне нужен на станции. Такое дело…

Юрий коротко описал ситуацию. Потом посплетничал о какой-то Любке, попросил водки и вернул телефон.

— Племяш мой. По фермам работает. Ветеринаром.

— Спасибо, — сказала Ника.

Юрий сплюнул в траву.

Ника ожидала увидеть кого-то вроде Юрия, только более молодого. Поэтому Пашка стал для нее приятным сюрпризом. Недавний выпускник медучилища, чуть-чуть старше ее самой, он был очень опрятен, вежлив и ужасно неуклюж во всем, что не касалось профессии. Едва войдя на станцию, он споткнулся о порог и уронил вешалку, когда схватился за нее, чтобы не упасть. Ника хихикнула. Он покраснел. Саша выступил вперед, протянул ему руку и представился:

— Александр.

— Павел, — совершенно серьезно ответил Пашка и пожал протянутую ладошку.

Он долго осматривал жеребенка, выслушивал легкие и сердце, колол обезболивающее. В какой-то момент его рука замерла, и он отправил Юрию долгий взгляд поверх гривы. Юрий чуть заметно пожал плечами.

— Мне нужно будет приготовить гипс, — сказал Пашка, поднимаясь. — Александр, будете ассистировать? А ваша мама пусть пока разведет молочную смесь.

— Это сестра, — сказал Саша и хихикнул.

Пашка посмотрел на Нику.

— Сестра, значит.

И покраснел.

Оказалось, что Пашка записался волонтером в летнюю группу заповедника. У него были две недели отпуска, и он хотел провести их среди диких лошадей. Группа должна была заехать через пять дней, но Пашка решил остаться на станции.

— Выберу лучшую койку, — сказал он за ужином — Да и поближе к пациенту.

Ника очень обрадовалась. Юрий был не разговорчив, младший брат, хоть и был умным мальчишкой, все-таки оставался ребенком, и появление ровесника, разделявшего ее любовь к природе, стало для нее подарком. Они подолгу сидели в гостиной или на пороге станции и болтали о том, о сем. Сашка сначала приревновал, но потом сообразил, что может общаться с заповедником один на один, и он снова станет огромным. Пару раз он даже ездил к коням только с Юрием, потому что Ника и Паша оставались с жеребенком. Тогда он падал в траву на склоне и смотрел, как внизу носились по зелени и играли дикие кони, и представлял себя одним из них. Юрий садился рядом, но в отличие от сестры, он умел быть незаметным. Саша привык к нему, и уже не считал его таким уж неприятным. Они пили компот из термоса, ели бутерброды, смотрели вокруг и молчали.

Жеребенок много и хорошо ел. Нога заживала медленно, но он уже пытался вставать. Пашка говорил, что это плохо, и грозился привязать его к лежанке. Когда кто-то из людей заходил в кладовку, Мотька тянул слепую морду, раздувал ноздри и ржал. С ним старались разговаривать. Ника и Пашка однажды застали возле него Юрия. Мужчина стоял на коленях, чесал его за обоими ушами и нежно приговаривал прямо в морду:

— Эх ты, недоразумение… Бесполезное ты существо…

— Бабушка говорила, что никто не рождается просто так, — сказал тогда Пашка.

— Ага, — фыркнул Юрий. — А потом смотрела на дедушку и добавляла: "Но некоторые все-таки просто так".

Пашка засмеялся. Смех был добрый, и Ника поняла, что это семейная шутка.

На следующий день Ника, Юрий и Саша уехали в поля. Табун перешел на новое место, и Ника хотела поснимать там. В этот раз лошади разрешили им подойти совсем близко, а Саша даже смог дотронуться до вожака. Огромный грязно рыжий конь вышел к нему и наклонил страшенную, в шрамах, морду, прямо в его ладонь. Саша чуть не лопнул от страха и счастья.

Они вернулись домой только вечером, усталые, но очень довольные. Пашка встретил их на пороге. Он сказал, что Мотька умер.

Слабое сердце и генетические отклонения, сказал Пашка. Юрий только пожал плечами. Чуть позже Ника застала его за станцией. Он тер глаза грязным платком и усиленно сморкался.

— Аллергия совсем одолела, — сказал он Нике.

Ника молча протянула ему бумажные платочки.

Они похоронили жеребенка на холме, там, откуда в первый раз смотрели на лошадей. Пашка хотел было сколотить крест, но Саша сказал, что не уверен, какой Мотя был религии, и они просто прикатили туда камень. Нужно было что-то сказать, и каждый что-то сказал. День был ветренным, волосы людей развевались, как лошадиные гривы, по небу неслись ватные облака. Когда они шли обратно к квадроциклу, Саша вдруг обернулся и указал на небо.

— Смотрите, Мотька!

И, хотя облако было совсем не похоже на лошадь, все согласились, что это он.

Потом Саша и Ника уехали. Нике предстояло очень много работы, но она обещала заехать летом и навестить Пашку и Юрия. А Пашка сказал, что осенью поедет в их края на конференцию, и нельзя ли будет на пару дней, если это не затруднит… Ника молча написала ему свой адрес.

Пара дней затянулась на неделю, потом на месяц, потом они вдвоем уехали в заповедник волонтерами на зиму.

Весной Ника и Пашка поженились. Юрий пришел на свадьбу в костюме, но был таким же помятым и всклокоченным, как всегда. Он подарил ребятам собственноручно вырезанного из дерева жеребенка. И уже в свадебном путешествии в испанский заповедник Пашка догадался перевернуть фигурку.

"Никто не рождается просто так", — было выжжено снизу. Но, поскольку это все-таки был Юрий, дальше в скобках шла приписка "Но некоторые все-таки просто так".

— Извините… Есть минутка?

Максим отвернулся от своего догорающего дома. Перед ним стоял маленький унылый человечек с очень длинным носом. Его голос въедался в уши, как жужжание зубоврачебной дрели.

— А?

— Я спрашиваю, есть ли у вас время подписать бумаги…

Индивид зашуршал толстой пачкой листов. Максим ошалело смотрел, как он слюнит палец и разделяет странички.

— Что, сейчас?!

— Чем скорее, тем лучше, — отозвался человечек.

Максим облизнул сухие губы.

— Знаете, вы, возможно, не заметили, но у меня только что СГОРЕЛ ДОМ!!!

— Да, я как раз по этому поводу, — человечек вытянул из пачки нужный лист. — Вот.

— А, так вы из страховой, — сообразил Максим.

Он взглянул на лист.

— Но это же… что-то не то!

— Это заявление, что вы получили не ту посылку, — сказал человечек. — А вот еще требование выслать вашу еще раз.

Максим зашевелил губами.