— Вы вывеску над дверью видели? — вежливо-шипяще поинтересовался Николай.

— Д-да.

— Прочли?

— Конечно!

— И после этого вы приходите ко мне и предлагаете мне всякую е…

— Мы заплатим.

Старичок назвал сумму. Николай поперхнулся. В голове развернулся подробный виш-лист с зелеными галочками у каждого пункта. И еще и на пиццу останется.

— Это…

— Интересное предложение? — подсказал старичок.

Николай кивнул. Потом нашел свой слегка обалдевший голос и уточнил:

— Так где, вы говорите, будет свадьба?

Посетитель улыбнулся:

— Не беспокойтесь. За вами пришлют транспорт.

Десять вечера. Дождь. Николай стоял под козырьком бизнес-центра и тихо матерился. Вот уже двадцать минут, как за ним должны были приехать. Старичок с простым русским именем Птолемей Васильевич оставил номер, но упорно не отвечал на звонки. Николай достроил четырехэтажную словесную конструкцию, мысленно восхитился собственным инженерным мастерством и повернулся, чтобы уйти в ночь.

За спиной зацокало.

— Николай?

Обещанный транспорт притормозил у крыльца. Николай слишком замерз, чтобы удивляться, поэтому просто молча сел в карету.

— Оу… э… а… ох. — Николай застыл на пороге усадьбы. Он пялился на гостей.

— Спокойно, не волнуйтесь! Все хорошо.

Птолемей Васильевич поднес Николаю рюмку. Николай выпил. Птолемей Васильевич налил еще.

— Но… но… э-э-это…

— Ну-ну, не надо так переживать. Вы вашу вывеску над дверью видели?

— Д-да.

— Читали?

— Читал.

— Что там написано?

Николай сглотнул:

- “Исследование и фиксация паранормальных явлений”.

— Ну вот! Вы же профессионал. Расслабьтесь и … фиксируйте!

Николай выпил снова и резко выдохнул. В отсутствии мозга профессиональные компетенции взяли дело в свои руки. Он шагнул вперед.

— Так, господа! Давайте сделаем общее фото. Пожалуйста, жених и невеста в центр…

Призраки, хихикая и оживленно переговариваясь, занимали свои места.

— Это давно случилось, полгода назад, — рассказывал Птолемей Васильевич.

Церемония уже кончилась, все самое красивое и важное было отснято, и они с Николаем заняли кушетку в углу, по соседству с графином коньяка.

— Наташка, племянница моя, попала в аварию. К счастью, не страдала, все произошло очень быстро. Я ее похоронил. А потом она стала мне являться. Сначала во сне, рассказала, что у нее все хорошо, велела не переживать. Потом как-то поздно вечером появилась дома. Я телевизор смотрел, и она рядом села, как при жизни. Так вместе кино и досматривали. Вроде бы странно, а вроде и нет, все, как обычно, только Наташка полупрозрачная. А две недели назад она пришла ко мне и говорит — замуж собираюсь. Будет большая свадьба, и надо бы фотографа. И рассказала про ваш блог. Вы ее как-то фотографировали, и ей понравилось.

— Призрак на перекрестке, — сообразил Николай. — Один из самых четких моих снимков!

— Именно. Так что я быстро собрался и пришел к вам. Не жалеете, что решились?

Николай обвел взглядом затхлую и прекрасную залу. Призраки пили шампанское, танцевали и дурачились. Кто-то громко рассказывал анекдот.

— Ни капельки, — ответил Николай.

Новая, большая и яркая вывеска появилась у офиса Николая спустя два месяца. Он поменял дверь, поставил еще один стол и нанял секретаршу Жанну. Она была рыжей, носила огромные очки и явно имела в роду ленивцев, но ей нравились те же самые сериалы, что и ему, и она не боялась привидений. По вечерам, когда не было работы, они залипали в X-files. Хотя такие вечера случались все реже и реже…

Телефон зазвонил. Жанна сняла трубку.

— Коль, Птолемей Васильевич. У его знакомого в пятницу юбилей…

Николай перехватил телефон:

— Призрак?

— Вампир. Возьметесь?

— Обижаете. Нашу вывеску видели?

- “Фотограф на паранормальные торжества”.

— Именно, — Николай улыбнулся. — Вампир так вампир. Присылайте транспорт.

— … И я ничего не могу сделать! Техника вырубается, как только мы к нему приближаемся. И ни туда, ни сюда! Приходится эвакуировать, или тросами оттаскивать. Вы представляете, что такое оттаскивать тросом экскаватор с поднятым ковшом?

Лысеющий толстячок в джинсовой жилетке замолчал и вытер лоб засаленным платком. Он вошел в офис пять минут назад, представился Аркадием и с тех пор безостановочно изливал душу.

— Так это не к нам. — быстро сказал Николай. — Тут батюшка нужен. Или медиум. Абсолютно точно не фотограф.

Толстячок поморщился:

— Да вызывали мы батюшку. Помахал кадилом, взял пятнашку, а толку никакого. Техника как глохла, так и глохнет. А у меня график, я же не могу, чтобы бригада простаивала. У нас по контракту четыре дня на снос, а мы уже неделю возимся. Даже вручную пробовали, ломами, представляете? Знаете, что потом было?

Николай откинулся в кресле и помотал головой.

— Там окна закирпичили, лет сто назад, наверно. Мужики одно расковыряли, думали внутрь влезть, и изнутри его как-то обрушить. Заглянули, а там бал.

— В смысле, бал?

— В прямом смысле! Полный зал народу, все разодеты, как в "Великолепном веке", только прозрачные и светятся. Мужики и драпанули, только каски попадали. Теперь у меня ни работников, ни техники, а контракт выполнять надо. Иначе город меня засудит.

— И от меня вы хотите?…

Аркадий взмахнул рукой:

— Ну, у вас ведь там связи. У призраков. Вы, вроде как, умеете с ними общаться. Поговорите, объясните им ситуацию. Скажите, с переездом, если что, поможем.

Николай уставился на посетителя. Толстяк покраснел.

— Ну, мало ли… Вдруг понадобится…

Он заерзал в кресле. Николай заглянул в ежедневник. Вообще, запись вела Жанна, но он на всякий случай дублировал все к себе.

— Ладно. Завтра вечером загляну к вам. Посмотрим на ваш особняк.

Аркадий просиял:

— Вот спасибо!

Когда за ним захлопнулась дверь, Николай обернулся к секретарше.

— Ну, что ты думаешь?

— Я думаю, а зачем нам вообще вывеска? — протянула Жанна — Все равно никто не читает.

— Чайку?

— Давай.

Жанна и Николай сидели в особняке. Когда-то здесь был паркет, но за годы использования, а потом и консервации, от него остался только занозистый намек. Пахло затхлостью, пылью и теперь — чаем с бергамотом.

Аркадий встретил их сам, провел к той самой пробитой ломами дыре, помог забраться внутрь и быстренько свалил по очень важным делам. По его словам, где-то на территории был сторож, но, поскольку ни рация, ни телефон возле особняка не работали, толку от этого было мало. Можно было, конечно, очень громко заорать, но что-то подсказывало Николаю, что так они сторожа точно не увидят.

— А красиво здесь было! — сказала Жанна.

Свет фонарика ползал по стенам, выхватывая то лепнину, то клочья старинных обоев.

— Странно, что его сносят. Он же вроде как исторический. Наверняка в каком-нибудь реестре.

— Возможно.

Николай не стал говорить, что прогуглил этот особняк перед выходом. У Жанны было обостренное чувство справедливости, и она бы не скоро успокоилась.

В реестре дом действительно был, но о нем почти никто не знал. Последние восемьдесят лет он простоял вот так, с забитой наглухо дверью и заложенными кирпичом окнами. Тихий и незаметный. И так же тихо и незаметно получил свой приговор.

— Гостиницу, наверно, построят. Или бизнес-центр, — сказала Жанна и погасила фонарь — Грустно.

— Смотри!..

Угол залы тихонько засветился. Свечение было синеватым, пульсирующим, оно росло и вытягивалось, пока не приняло форму. Юная девушка встала с призрачного стула и воровато огляделась.

— Простите… — Николай поднялся ей на встречу. — Можно с вами поговорить?