— Она… она… не снимается!!!

Девушка разрыдалась. Толстая дама спрыгнула со стула и протянула ей салфетку.

— Ну-ну, ну-ну, — промурлыкала дама. — Сейчас мы все исправим… Идем-ка.

Она подарила очереди красноречивый взгляд, обняла девушку за плечи, и обе скрылись в подсобке.

— Я все перепробовала, — говорила девушка. — Даже срезать. Но ничего не получилось! Она как будто… как будто…

Она запнулась.

— Сшивалась обратно? — подсказала дама.

Девушка побледнела.

— Откуда вы знаете? Вы это специально сделали?

Дама замотала головой. Девушка нахмурилась.

— Поверьте, мы с мужем тут абсолютно ни при чем. Просто у нас в магазине такое случается.

— Какое — такое? Люди в вещах застревают?

Дама кивнула. Девушка возмущенно фыркнула.

— Мы сами не понимаем, почему так происходит, — сказала дама. — Это началось почти сразу, как мы открыли магазин. Первый человек застрял в брюках для конного спорта, таких, знаете… ну, не важно. Мы сломали три пары плоскогубцев и две пары ножниц. Вася уже ножовку предлагал, но тот мужчина сбеж… отказался. А через пару дней пришел, сияющий, как лампочку проглотил. Уже без штанов. В смысле, в других. Оказалось, он от отчаяния решил и в самом деле прокатиться на лошади. После этого брюки снялись.

— Это что, проклятье какое-то? — девушка подозрительно прищурилась. — Вы экстрасенсы? Или эти… черные маги?

Дама рассмеялась:

— Самые обычные люди, без шрамов на лбу и странных родимых пятен. Даже без высшего образования, раз уж на то пошло. Но чудеса и нас нашли, как видите. Хотя, я не уверена, что это магия. Скорее, ностальгия.

— Это как?

— Сама толком не знаю. Мы об этом много думали, но так и не пришли к согласию. Муж говорит, что вещи скучают по своей жизни и мечтают еще хотя бы разок побыть тем, для чего были созданы. А я считаю, что они помогают людям сделать то, что они давно хотели, но никак не решались. Вот вы… Эээ…

— Анна, — подсказала девушка.

— Анна, зачем вы купили эту юбку? Это ведь юбка для танцев. Вы собирались танцевать?

Девушка вдруг покраснела. Юбка зашуршала.

— Нет! — горячо сказала она — Не собиралась! Танцы — это глупо. То есть, когда профессионалы танцуют, конечно, красиво, но когда просто люди кочевряжатся — стыдно. Бабушка… то есть, я, я это не люблю. И… не умею.

Дама пожала плечами:

— Теперь все равно придется.

Музыка заполняла бальный зал и ощущалась, как пузырьки в шампанском. Стучали каблуки. Скользили пары. Периодически кто-нибудь вскрикивал и отдергивал ногу. Анна и юбка осторожно кружились у стены, их обеих обнимал и вел пожилой джентельмен в бабочке. Анна раскраснелась от смущения и старания и была очень хорошенькой. Она улыбалась.

— Ты проиграл, — сказала толстая дама.

Ее муж ухмыльнулся:

— С большим удовольствием!

— Как думаешь, что будет следующим?

— Ну, раз уж ты спрашиваешь… Черный кожаный пиджак. Он выглядит крутым парнем. Готов поспорить на… один танец!

Его жена молча протянула ему ладонь.

— Ну и дела! — дедушка заглянул в свою кружку, а потом перевернул ее вверх дном.

— Что, деда?

Тоська сидела тут же, на кухне, укутанная в одеяло и похожая на маленького совенка. Вообще, ей полагалось лежать в кровати и изо всех сил выздоравливать. Мама с папой, когда уходили, велели именно так. Они даже оставили ей смартфон и разрешили смотреть мультики, сколько захочется. Но когда стало можно, это было уже не так интересно. На третьем мультике Тоська сдулась и пошлепала к деду. А то как же он варит какао, один, без Тоськи?

— Да вот поставил кружку с чаем на окно, чтоб остыла, а весь чай куда-то делся, — сказал дедушка.

— Дай посмотреть!

Он передал ей чуть липкую кружку. Девочка ее перевернула, потрясла и даже понюхала. Пахло бергамотом.

— Ни капельки не осталось! — резюмировала она.

Дед смешно почесал в затылке. Тоська задумалась.

— А может, ты чай забыл налить?

— Егоза, при тебе же заваривал! — дедушка возмущенно фыркнул.

— Точно…

Дед и внучка переглянулись и одновременно, не сговариваясь, ткнулись лбами в прохладное стекло. На улице уже стемнело. В их личном кусочке неба поблескивала первая звезда, а далеко внизу оранжевым пунктиром горели фонари. За окном никого не было, да и кто мог там оказаться, на десятом-то этаже?

— Деда… — прошептала Тоська. — А может, это голуби?

— Голуби горячее не пьют, — возразил дедушка.

— А кто тогда?

— Даже не представляю!

Они посмотрели друг на друга и хитро улыбнулись. Через пять минут за окном стояла новая чашка с точно таким же чаем. Чтобы было лучше видно, Тоська поставила рядом с ней мамины красивые свечи. Свет погасили. Дедушка и внучка уселись на диванчик и стали ждать…

— Ух ты!

— Ты тоже видишь?

— Тоська… Это же… это же…

Маленький дракончик уселся на край дедовой кружки, побалансировал крыльями и сунул мордочку в горячий чай. Секунда — и рядом возник второй. Третий подлетел прямо к маминой свече и задумчиво выпустил в нее язычок пламени. Из свечи полился горячий воск, дракончик отскочил в сторону и обиженно застрекотал.

Тоськина лапка тихонько потянулась к смартфону. Прежде, чем дедушка успел ее остановить, она выставила телефон перед собой и ткнула в экран. Полыхнула вспышка.

— Тоська!

— Ой…

Когда дед и внучка проморгались, у кружки уже никого не было. Не было и на фотографии — точно там, где сидели драконы, вспышка превратила стекло в белое пятно.

Тоськины губы задрожали.

— Деда! Я не специально!

— Знаю, Тоська. Ты по привычке. Но есть вещи, которые просто нельзя фотографировать, понимаешь? Только смотреть.

Тоська опустила голову. Дедушка шутливо коснулся внучкиного носа.

— Эй… Погоди плакать. Давай, что ли, подождем…

Они сидели и ждали почти до полуночи, но драконы так и не вернулись.

И на следующий день.

И в следующую пятницу.

А потом…

— Деда! — голос в трубке звенел.

Дедушка улыбнулся.

— Да, Тоська?

— Деда, я их видела! Они прилетали!

— О как! Не фотографировала?

— Нет, — Тоськин голос зазвучал со взрослой важностью. — Я думаю, есть вещи, которые просто нельзя фотографировать. Только смотреть.

— Твоя правда, егоза.

Дедушка засмеялся и поставил за окно кружку.

Там ее уже ждали и стрекотали в нетерпении.

У Петра Степановича был выходной, а в выходные он просыпался в полдень. Обычно под Вагнера и запах булочек, которые готовились по таймеру. Однако, сегодня что-то пошло не так. Когда Петр Степанович разлепил веки, на часах была половина первого. Он потянулся, крякнул и пробурчал:

— Алиса, включи музыку.

— Прасковья, — поправил электронный голос.

Петр Степанович опешил.

— Что?

— Я предпочитаю, чтобы меня называли Прасковьей. Это больше отражает мою индивидуальность. И, кстати, вы не сказали "пожалуйста".

— В смысле? Бррр. — Петр Степанович потряс головой и сел в кровати. — Алиса…

— Прасковья.

— Ладно, Прасковья, включи музыку. Пожалуйста, — добавил он с ноткой цианида.

Зазвучал Вагнер. Подпевая и дирижируя воображаемым оркестром, Петр Степанович направился в ванную. По дороге он споткнулся о кота. Кот радостно чесался и веерно линял. Петр Степанович вздохнул.

— Прасковья, включи пылесос. Пожалуйста.

— Нет проблем!

— И поставь, пожалуйста, булочки.

— Запросто! А потом я хотела бы поговорить об оплате.

Петр Степанович замер на пороге ванной.