— Да ты садись, в ногах правды нет.
Алла опустилась на прежнее место, готовая в любой момент сорваться и побежать. Мужчина порылся в призрачных карманах, свернул себе “козью ножку” и закурил.
— Вон мы, — сказал он и указал на озеро.
Алла вгляделась. На воде что-то двигалось. Что-то большое.
— Лед — штука сложная, непредсказуемая, — говорил призрак, пока оно приближалось. — С ним в мирное-то время беды, а уж в военное и подавно. В штабах строят теории, но проверять их все равно тебе, опытным путем. Каждый раз два варианта — либо пройдешь, либо нет. Знаешь, потом они додумались ездить с открытыми дверьми, чтобы выпрыгивать, если лед треснет. Да только не всегда это помогало. Чаще затягивало вместе с машиной, и кранты.
К берегу подъехала “полуторка”. Сквозь нее просвечивали звезды. Дверца открылась, и на песок выскочил высокий человек, тоже в фуфайке, только вместо ушанки на нем был бабий пуховой платок.
— Ну, Ильюха, ты даешь! Стоит тебя на вечер оставить, а ты ужо с дивчиной!
Мужчины пожали друг другу руки. Аллин призрак ухмыльнулся:
— Ты, Вано, слишком хорошо обо мне думаешь. Дивчина на звезды смотреть пришла, не на меня. Звезды краше!
— Это да! Как звать-то?
— Алла… — пробормотала ошарашенная девушка. А к берегу подъезжал еще один грузовик…
Яркая звезда прочертила небосвод и исчезла.
— Двадцать три! — сказала Алла.
— Двадцать пять, — возразил Илья. — Две пропустила.
— Сам пропустил, двадцать шесть уже! — отозвался Вано.
Начало светать. Алла медленно села и допила последний, совсем остывший, чай. В небе свернуло.
— Двадцать семь! — сказала она гордо.
Призраки с улыбками переглянулись.
— Глазастая, молодец! — Илья поднялся на ноги и застыл. — Ну, это последняя. Пора нам, Вано. Подвезешь?
Алла смотрела, как мужчины забираются в призрачный автомобиль. Их товарищи уже разъехались, и машина разворачивалась на совершенно пустой и гладкой воде.
— Постойте!
“Полуторка” замерла.
— А можно, я к вам еще приеду? Когда-нибудь?
— Можно, — кивнул Илья. — Только про войну не спрашивай. Наши это не любят.
И грузовик, сверкая инеем, поехал прочь. Алла смотрела ему вслед, пока он не растворился в воздухе, и в тот же миг небо осветили первые лучи живого солнца.
Куприяныч
— Отпустите! Вы не понимаете!
Куприяныч орал и вырывался. Санитары привычно тащили его в процедурную.
— Мне нужно с ним поговорить! Он должен меня услышать!
— Вот сейчас придем, и поговоришь… — бледненько сказал старший санитар.
Куприяныч "отдыхал" у них уже полтора года. Бородатого благообразного дедулю доставили в дурку из парка. Он бегал по поляне босиком, размахивал руками и орал в небо ругательства. В больничке старичок вроде бы успокоился. Врачи выделили ему койку, покормили и стали ждать родственников. Но за Куприянычем так никто и не пришел. А приступы у дедушки участились. Особенно после просмотра телевизора.
— Ох, не ведают, что творят! Пустите!
Куприяныч ловко заехал санитару в пах, рванулся и помчал по коридору. Рукава смирительной рубашки тянулись следом.
Впереди резко открылась дверь и ударила Куприяныча по лбу.
— Карма!.. — ругнулся старичок.
— Больной, вы куда собрались?
За дверью стоял врач. Молодой, новенький, его Куприяныч еще не видел.
— Мне, понимаете, надо…
— Туалеты в другой стороне.
— Мне на улицу надо!
— Да ну что вы, так не пойдет!
— Да мне не за этим…
Куприяныч досадливо обернулся. К нему недобро крались санитары. Доктор посмотрел поверх его головы:
— Господа, вы можете быть свободны. Мы с…
— Гаврил Куприяныч.
— Гаврил Куприянычем пойдем и побеседуем.
— Мне, понимаете, поговорить с ним надо… С ним, который наверху…
Куприяныч вцепился в докторскую фарфоровую чашку и громко хлюпнул чаем.
— С главврачом? — заинтересованно переспросил доктор. Он листал медкарту.
Куприяныч отмахнулся:
— Да какое там! С ним самим!
Он возвел очи к потолку.
— Вот оно как… И что же вы ему скажете?
Псих взмахнул руками:
— А вы не видите? Что в мире делается? Всадники совсем расшалились! Ну, Чуму вы, уж простите, сами вызвали, так он же один не ходит! Он, будь неладен, друзей позвал! А они и рады, засиделись взаперти…
— И вы думаете, что он… ну, тот самый… об этом не знает?
Куприяныч вздохнул и снова хлюпнул.
— Вот приятно с вами говорить, доктор! Вы хоть нормальные вопросы задаете… И чай у вас что надо. Да, так вот! — он спохватился — Конечно, не знает! Он же один. А вас вон сколько, и всем что-то надо. Деньги, любовь, хомячков… Поди угонись. Вот он и отправляет сюда помощников, чтобы если что не так, ему сообщали.
— И вы — один из них? — уточнил врач.
— Именно! Именно! Понимаете, у нас была связь… особая связь, чтобы можно было докладывать. Но у меня ее украли.
— Вот как. Такое возможно?
— Ну конечно! Это ж айфон! То есть, не настоящий айфон, он только так выглядит, понимаете? Ну сами подумайте, не буду же я каждый раз открывать сияющий портал и слушать глас божий? Этак весь город того… у вас окажется.
— Разумно, — согласился доктор и перевернул страницу.
— Вот и я говорю! Но сейчас у меня нет выбора, понимаете? Мне придется открыть портал. Иначе вот это вот все не закончится. А для этого мне нужно на улицу.
— А из палаты никак?
— Слышимость хуже.
Доктор задумался.
— Гаврил Куприяныч, — сказал он строго — Вот тут сказано, что вы уже четырежды пытались открыть портал. И у вас не получалось.
Старичок пристыженно опустил голову.
— Ну да, каюсь. Привык к технологиям. Навык подрастерял… Но сегодня все получится, я уверен! Сегодня праздник в двух религиях, он в такие дни внимательно слушает. Я должен попытаться!
Доктор молча перелистнул страницу. Потом посмотрел в окно.
— Ладно, погода нынче хорошая… Вы вот что, идите-ка в дальний сад. Там древний дуб стоит, он еще князей помнит. Зайдите за него, там вам точно никто не помешает. И не испугаете никого… гласом божьим.
Куприяныч просиял.
Доктор и два санитара со шприцами в боевой готовности наблюдали за старичком из-за кустов. Он стоял на коленях и уже минут пятнадцать что-то бормотал в бороду.
— Не пора ли? — спросил старший санитар.
— Погодите, — ответил врач — Он должен сам осознать тщетность своих усилий…
В небе громыхнуло. С ближайшего облака разложилась сияющая лесенка. По ней быстро, стуча каблучками, спустилась девушка в бирюзовом деловом костюме.
— Гавриил Куприяныч! Ну что же вы! Мы вас совсем потеряли, уже думали поисковиков высылать. Нам с вашего телефона два месяца стоматология звонит, а до этого какие-то ребята из банка… Пришлось коллег из ада дергать, чтобы разобрались. Ну давайте скорее, он вас ждет!
— Бегу-бегу, Танечка! Как же я рад тебя видеть!..
Куприяныч подобрал рукава рубашки и, балансируя крыльями, взбежал вверх по лестнице.
Лестница схлопнулась.
Кусты прибило тишиной. Санитары и врач переглянулись.
— Н-н-никому, ясно?! — прошипел врач.
— Да ни в жисть!
— Идите… работайте.
Санитары отчалили. Доктор огляделся и вытащил из кармана телефон.
— Нормально, Гавриил вернулся. Как вы и говорили, дуб языческий помог, по старой памяти. Скоро все кончится. Влетит четверке!
— И поделом, Асмодей Семеныч! Весь ад на уши поставили… А у нас, между прочим, тоже нервы не железные!
— Знаю.
Асмодей Семеныч сбросил вызов, выбил из пачки сигарету, поджег ее пальцем и закурил.
Земля продолжила вращаться, и новый день был лучше. Даже с точки зрения ада.
Детский сад
— Добрый день, Изольда Ивановна, я по поводу вашего резюме. Еще актуально?
