— Да, — согласился Саша. — Отец дома?

— Он еще спит. По субботам всегда отсыпается.

— Помню. Поэтому и приехал сегодня.

К воротам подбежала свора собак. Григорий на них цыкнул. Одна из них, самая большая, рыжий сенбернар с обрубленным хвостом и одним глазом, залаяла и кинулась к Саше. Он попятился и, смеясь, стал трепать собаку за холку.

— Макс, жив, зараза! Меня вспомнил. Молодец какой.

Других псов он видел впервые. Почти все имели изъяны. Одна прыгала на трех лапах, у другой не было шерсти на боку, еще у одной имелась рана на голове. Ничего не изменилось. Сашина матушка продолжала собирать несчастных животных со всей округи. Кормила, лечила и пристраивала их в питомники или раздавала неравнодушным людям.

На дорожке появился высокий упитанный господин в халате, домашних брюках и шлепанцах.

— Сашка! Вот так сюрприз!

— Привет, отец. Поговорить нужно.

— Пойдем в дом, — сразу напрягся мужчина.

— Не волнуйся. У меня все хорошо, — сразу успокоил его сын.

Они расположились в гостиной. Саша огляделся по сторонам. Мягкая мебель приятного светло-апельсинового цвета, камин облицован новой плиткой, экран телевизора во всю стену. Многое здесь изменилось. Отец тоже. Постарел, потолстел и полысел. У Саши больно кольнуло сердце. Неправильно, что они не общаются.

— Где мама?

— Ни свет ни заря ускакала. На Московском проспекте сбили собаку. Помчалась спасать.

Отец сердито крякнул. В гостиную вальяжно вплыл черный кот с белыми щечками и кончиком хвоста, а еще белым сердечком на груди. Рожа у него была бандитская, но белое сердечко смягчало разбойничий вид.

— Иди сюда, моя радость, — проворковал отец, подхватывая гиганта за передние лапы и подтягивая на диван.

— Как звать? — спросил Саша.

— Пентагон.

— Ничего себе имечко, — улыбнулся Саша

— Боремся с ним против этих блохастых. Ты видел, весь участок заполонили. Если бы не он, то их бы в десять раз больше было.

— Почему?

— Они же все бедненькие, больные… Кот их нервирует… — протянул отец с интонациями жены. — Собаки его как огня боятся. Вот твоя мамаша и старается их побыстрее раздать.

В гостиную зашла симпатичная женщина средних лет и сообщила, что завтрак готов. Саша с отцом прошли в закрытую веранду. Утреннее, пока еще не яркое солнце освещало круглый стол с белоснежной скатертью. На нем стояли приборы, графин с апельсиновым соком, фрукты в вазочке, корзинка со свежем хлебом, тарелки с колбасной и сырной нарезкой, плошки с вареньем, медом и сметаной. Женщина принесла два блюда с горячими сырниками и оладьями. Потом вернулась с высоким фарфоровым чайником и металлическим кофейником.

— Угощайся, — сказал отец. — Люблю в субботу позавтракать неспеша. Оладушки м-м-м… Катерина их классно печет.

— Вкусно, — подтвердил Саша. — Отец…

— Нет, нет. Сначала поедим. Потом о делах.

После завтрака они вышли из дома и направились вглубь сада. Пентагон с грозным видом вышагивал впереди. Собаки и вправду попрятались. Отец с сыном расположились в открытой беседке на пригорке. Отсюда открывался чудесный вид на Финский залив. С него дул слабый ветер, приносивший запахи морской воды и тины. Пахло мокрой землей и первой зеленью, но под деревьями сохранялись глыбы потемневшего снега.

— Саша, что случилось? — спросил отец.

— Не волнуйся.

— Я не дурак и понимаю, что ты здесь появился не из-за любви ко мне. Потом, ты не похож на человека, который хочет сообщить мне радостную весть.

— Например, — усмехнулся Саша.

— Например, что ты собираешься жениться и у меня появятся внуки.

— Сын не оправдал надежд. Хочешь попробовать с внуками?

— Да.

— Отец!

— Ладно, не заводись. Выкладывай.

— Думаю, что ты знаешь, что я работаю в психиатрической больнице.

— Я знаю о тебе все.

— Не сомневаюсь. Так вот. Ко мне попала пациентка, которая, вероятно, пережила сильный стресс, возможно, пострадала от негодяев. Мне не удалось разобраться, так как она той же ночью сбежала. За ней смотрел медбрат. Она проломила ему нос и отбила яйца. Одним из проявлений ее состояния был ужасный страх, когда кто-то до нее дотрагивался. Я уверен, что этот санитар что-то сделал против нее, тем самым вызвав ярость. Он не признается.

— Не понимаю, что ты хочешь от меня?

— Твои ребята могли бы поговорить с ним. Он виноват, я в этом уверен. И еще… Помоги разыскать ее. Она больна, ей нужна помощь.

— Ее что, не нашли?

— Нет.

Отец задумался.

— С мерзавцем поговорим. Убогих нужно защищать. Но искать не буду.

— Почему?

— Объясню, если пообещаешь не дергаться и дослушаешь до конца.

— Хорошо.

— Ты знаешь, что я строил бизнес в надежде передать его тебе. Ты кинул меня и занялся странным делом. Лечишь психов и алкоголиков за гроши.

— Отец!

— Ты обещал. Так вот. С тобой все ясно. С трудом, но я смирился. Теперь у меня надежда только на внуков. И это очень серьезно для меня. Я не хочу иметь внуков от сумасшедшей. Даже я знаю, что шизофрения передается по наследству.

— С чего ты взял, что я заведу детей от больной?

— Если ты поклянешься, что она тебе совершенно безразлична или что она старая карга, я прикажу ее разыскать.

Саша не ответил. Слова отца не разозлили, а потрясли его. Не зря бизнесмен Николай Павлович Голованов слыл провидцем. Он никогда не ошибался, у него не было неудачных проектов. И здесь, вроде на пустом месте, без всяких на то оснований, он уловил главное, о чем сам Саша до разговора с отцом не догадывался или не позволял себе думать.

Принцесса нравилась ему, она не покидала его мыслей. И в этих мыслях представлялась вовсе не больной. Отец был вдвойне прав. Ничего хорошего от связи врача и пациентки ждать не приходилось. Такие примеры имелись, и все негативные. Шизофрении без обострений не бывает и тогда может случиться непоправимое.

Послышался шум машины, а затем хоровой лай собак. Пентагон выгнул спину и вздыбил шерсть на загривке.

— Пойдем, мама приехала. Поможем ей.

Они вернулись к дому.

— Ой, Сашенька, — вскрикнула миловидная худенькая женщина, но сразу переключилась на здоровенную овчарку на заднем сидении роскошного мерседеса. — Он очень слаб.

Пес растянулся на светлом кожаном сиденье, правда, под его пузом лежала одноразовая пеленка. Он успел побывать у ветеринара. У него были забинтованы голова и туловище.

Первым к больному прорвался Макс. Сенбернар лизнул грустную морду, затем отскочил и гавкнул. Саша с отцом вытащили пса и понесли во двор, где в отдельном домике жили собаки. Макс с остальными четвероногими тихонько бежали по бокам, поглядывая на новенького. Пентагон с вытянутым трубой хвостом удалился к веранде. У него не было сил смотреть на это безобразие.

На обратном пути Саша пытался придумать план поиска девушки.

*****

Дорогие читатели, образ мамы Саши навеян одной моей знакомой. У этой женщины очень доброе сердце. Она волонтер и спасает собак. На фото лишь немногие из ее питомцев.

— Мне Василий прислал по почте заявление с просьбой уволить его по собственному желанию. Без объяснений. Он что-нибудь говорил? — спросил Марат Андреевич.

— Нет, — ответил Александр Николаевич.

Рассказывать заведующему о гнусностях, связанных с медбратом, ему не хотелось. Ребята из охраны отца пообщались с подлецом. Он признался, что лапал и переворачивал больную. За что и поплатился. Саша переживал за судьбу девушки. Она могла попасть к таким же негодяям.

Пациентка так и осталась «неизвестной». Никто из родственников о ней не спрашивал. Ее описание не подходило к тем, кто «ушел из дома и не вернулся». Полиция уверяла, что они сделали все для розыска больной, но Саша не верил.

Знакомый врач из приемного покоя показал Саше вещи девушки: плетеный кожаный ремешок, вытащенный из косы, и две заколки с голубыми камешками. Ее все-таки обыскали, но третья заколка спряталась в густых волосах. Дома Саша достал ту, которую нашел сам и внимательно рассмотрел. Камень напоминал аквамарин. Точно не стекляшка. В камнях Саша разбирался. В детстве собирал коллекцию, до сих пор где-то пылилась. Даже вулканологом хотел стать.