— Пусть побудут. Нужно, конечно, придумать что-то более надежное и симпатичное, — усмехнулся Фазыл. — Портят вид.

— Ваш фонтан скрашивает обстановку, — улыбнулась Вика. — Что означает это странное сооружение?

— Понятия не имею, — рассмеялся Фазыл. — Не стоит во всем искать смысл. Такой формы фонтан я видел в замке в Германии. Помните, я рассказывал, что мы ездили туда с Хасаном? Сфотографировал и мне построили.

— Может, и мне замок прикупить?

— Не стоит, — улыбнулся Фазыл. — Замок не подходит в качестве дома у побережья. В нем нужно жить постоянно. Приезжайте сюда, когда захотите пожить в замке. Вы всегда будете здесь дорогой гостьей.

— Не боитесь приглашать ведьму?

— Нет. Вы простите мою растерянность. Не каждый день видишь, как красивая женщина запускает файерболлы.

— Вы прекрасно держались.

— Чем я могу помочь вам? Вы говорили об этом.

— Мне нужно осмотреть несколько мест в Турции. Нужен доступ туда при отсутствии туристов и вообще людей. Чтобы найти точку перехода, необходима тишина. Никто не должен видеть, что я буду делать.

— Какие места вас интересуют?

— В первую очередь, ликийские гробницы. Вот карта. Я здесь все пометила.

— Сколько времени вам нужно провести в одиночестве?

— Примерно полдня.

— Я все устрою. У меня много хороших знакомых. Но здесь отмечено несколько очень популярных мест. Билеты люди покупают заранее. Хорошо бы иметь план.

— Для начала я хочу просто осмотреть эти места. Думаю, для моих целей останется не больше двух-трех из них.

— Я дам вам машину и сопровождение. Когда вы начнете?

— Я жду одного человека. Он должен прилететь в ближайшие дни. Он специалист по развалинам и их тайнам.

Этот человек добрался до замка на следующий день.

— Сегодня прилетает Иван, — сказала Вика за завтраком.

— Я очень его жду, — улыбнулась Юлу.

Бесик постарался сохранить безразличный вид, но его глаза выдали беспокойство. Упоминание об Иване ему явно не понравилось.

— Ты пошлешь за ним машину? — поинтересовался он у дяди.

— Да.

— Я могу поехать и встретить, — предложил Бесик.

Вика с Вадимом переглянулись. Они еле сдержались, чтобы не рассмеяться.

— Не стоит. Не хочу, чтобы ты покидал замок в течение этой недели, — сказал Фазыл.

— На конюшню-то можно?

— Можно, только осторожно. Занимайся на манеже. Скакать по полям не стоит.

— Все, я побежал, — сказал Саша. — Сегодня у нас большой операционный день. Хорошо, если успею к вечерней тренировке.

Он встал и похлопал по плечу расстроенного друга.

— Его ты отпускаешь, — сказал Бесик.

— Ты прекрасно понимаешь, почему тебе не стоит покидать замок, — с напором сказал Фазыл.

— Второй пациент умрет, — пробубнила Маргарита с непрожеванной булочкой во рту.

Саша остановился и повернулся к девочке.

— Что ты сказала?

— Второй пациент умрет, — повторила девочка более отчетливо.

— Я ведь тебя просила! — воскликнула Вика. — Неужели трудно промолчать?

— И что? Ничего нельзя сделать? — растерялся Саша.

— Иди и работай, — махнула на него Вика. — Отнесись более внимательно к этому больному.

Саша ушел. Вика строго посмотрела на дочь:

— Останешься без сладкого. Иди погуляй с папой.

— Ну мама, это ведь правда.

— Я не прошу тебя обманывать. Я прошу тебя молчать. Ты не понимаешь, как работают врачи. Всегда страшно терять пациента. Врач борется за больного до последнего, даже когда нет надежды. Врач вкладывает в спасение не только знания, но и свою энергию, свою душу. Именно эта энергия помогает вытаскивать с того света самых тяжелых больных. Всегда остается вера в чудо. Ты эту надежду у Саши отобрала. Представь себе, как теперь ему будет тяжело. Операция длится долго, иногда три, четыре часа, а то и больше. И все это время Саша будет знать, что человек умрет. Это невыносимо. Если ты хочешь что-то сказать о будущем, расскажи сначала мне. Я ведь много раз тебя об этом просила.

Маргарита надула губки и даже пустила слезу.

— Иди погуляй с папой, — повторила Вика.

Маргарита взяла за руку Сергея, и они вдвоем вышли из столовой.

— Я с ними пройдусь, — сказал Вадим, вставая из-за стола.

Вика с благодарностью кивнула ему.

— Трудно с таким ребенком? — спросил Фазыл.

— Не просто, — ответила Вика.

— Ты очень мягко ее наказываешь, — заметила Юлу. — Мне было шесть лет, когда меня познакомили с семьей важного лорда, героя войны. У лорда был нос с двумя большими бородавками, а у его сына уши торчали в стороны и были кривые зубы. Я никогда не видела таких некрасивых людей и честно об этом сказала. За это меня на два дня посадили в подвал. Там я пила капли воды, которые скапливались на холодной стене, и меня покусали крысы. Так отец отучил меня говорить то, что может ранить достойного человека.

— Ужас, — сказала Вика. — Ты могла простудиться, а крысы могли откусить тебе пальцы или нос.

— Поэтому я голову и руки спрятала в юбку, оставив крысам ноги.

— Жесть, — сказал Бесик.

— Наш мир жесток по вашим меркам, но у нас нет избалованных детей. Слово родителей — закон. Очень быстро дети становятся взрослыми.

— Нас держали в ежовых рукавицах и пороли, — заметил Фазыл.

— Меня отец за уши таскал, но не порол. У ребенка должно быть право на ошибку, — не согласился Бесик.

— Запирать Маргариту в подвале я точно не буду, даже если там нет крыс. И бить не буду. Надеюсь, она скоро повзрослеет и сама поймет, что можно говорить, а что нет.

— Вдруг предупреждение Маргариты поможет врачам? — сказал Бесик.

— Вряд ли, — сказала Вика.

Саша со тревогой ждал вторую операцию. Слова Маргариты не выходили из головы. Тревога превратилась в недоумение, когда в операционную ввезли молодого парня с банальным аппендицитом. Разве можно от этого умереть? Если бы что-то тяжелое, несовместимое с жизнью: кататравма (травма при падении с высоты), автомобильная катастрофа, аневризма аорты, да мало ли опасных ситуаций? Но обычный аппендицит и молодой возраст, что тут может произойти? Еще и хирург самый опытный, заведующий отделением.

— Что-то мне страшно, — пожаловался больной.

«Чувствует», — подумал Саша и с состраданием посмотрел на него.

— Почему вы так на меня смотрите? — спросил больной и поежился, хотя в операционной было жарко.

«Чувствует холод смерти», — подумал Саша и мысленно отругал себя за паническое настроение и дурацкие мысли.

— Все будет хорошо, — отвлек пациента анестезиолог, прикрепляя манжетку на его руку и измеряя давление. — Сто тридцать на восемьдесят. Пульс девяносто пять. Вы немного волнуетесь. Это нормально.

Саша знал, что ничего хорошего не будет. Что же здесь не так? Он пытался найти хотя бы один фактор риска для физически крепкого парня.

— Хочешь сам сделать разрез? — спросил заведующий.

Саша отшатнулся от операционного стола.

— Нет!

— Что это с тобой?

— Почему разрез, а не лапароскопическим методом?

— Лапароскоп сломался. Только завтра привезут. Придется открытым способом. Парень и так больше суток мучается. Ты ведь интересовался именно открытой аппендэктомией. Нужно сделать разрез в правой подвздошной области примерно восемь сантиметров. Вот здесь. Ничего сложного.

Саша замотал головой.

— Ладно. Давайте наркоз. Обработайте операционное поле, — раздал задания заведующий.

Анестезиолог приложил маску к лицу парня. Операционная сестра сунула корнцанг с шариком в банку с 5 % йодом.

— Стойте! — закричал Саша.

Он оттолкнул анестезиолога и потормошил парня. Тот еще не спал.

— У тебя есть аллергия на йод?

— Да.

— Как она проявляется? Сыпь, дышать трудно?

— Крапивница.

— Он мне ничего не сказал, — пролепетал анестезиолог.

Сестра отвела руку с корнцангом в сторону и застыла в таком положении.