— Что вы. Все очень хорошо. Спасибо, что приняли нас, — сказал Саша.

Фазыл кивнул:

— Здесь вам ничего не угрожает. Мои люди будут молчать. В замке вас не найдут. Можете оставаться здесь, сколько понадобится. Сейчас пообедаем.

При упоминании еды у Саши к горлу подступила тошнота. Но отказываться было неудобно. Через пятнадцать минут стол был заставлен закусками и горячими блюдами. Фазыл и Бесик ели с аппетитом. Саша поклевал немного, предпочитая пить минеральную воду.

— Вы постоянно здесь живете? — спросил он.

— Да, — ответил Фазыл.

— Необычное место для жизни. Старинный замок. Это какой век?

— Здесь есть следы римского, византийского и сельджукского присутствия. На этой земле строили и разрушали, строили и разрушали. По всей Турции найдете руины древних цивилизаций. В пятнадцатом веке замок был перестроен рыцарями Святого Иоанна.

— Ничего себе.

— На самом деле от того замка мало что осталось. Руины. Так что это на семьдесят процентов новодел. Я восстановил его по старинным фрескам. Но вот та башня, где вы ночевали, и терраса сохранились хорошо. Так что там древние камни. Эта комната, как и многие другие, построена заново.

— На самом деле не отличить, — сказал Саша, рассматривая каменные стены и плиты на полу.

— К сожалению, бутафория. Кирпичные стены с отделкой под камень, — сказал Фазыл. — Но я рад, что хотя бы часть замка уцелела. Есть легенда, что в его строительстве рыцари использовали камни, взятые из остатков Галикарнасского мавзолея. Знаете о нем?

— Конечно, — отозвался Саша. — Одно из семи чудес света античного мира. Гробница карийского сатрапа Мавсола. Он начал ее строить еще при жизни. Потом продолжила его жена. Она была его родной сестрой, тогда поощрялись близкородственные браки, которые привели к вырождению властвующих фамилий. Эта история мне известна еще и тем, что Артемисия, жена Мавсола, добавляла прах своего мужа в питье. У меня была такая пациентка, которая после смерти мужа впала в жесточайшую депрессию. Она за полгода съела его прах, а потом отказалась от еды и питья.

— Как ты этим занимаешься? — скривился Бесик.

— Я видел белые мраморные вставки в коридоре. Вы считаете, что это камни из Галикарнасского мавзолея? — спросил Саша.

— Приятно встретить образованного молодого человека. Я сам иногда ночую в том крыле, где спали вы. Иногда мне кажется, что я чувствую дыхание истории, бряцанье оружия и поступь коней. Действительно, там есть мраморные вставки в каменной кладке, возможно, что это остатки мавзолея Мавсола. Если приложить к ним руку, то можно почувствовать тепло и легкую вибрацию. В той комнате мне всегда снится один и тот же сон. Я, возможно, туда специально прихожу, чтобы его увидеть.

— Что вам снится? — спросил Саша. — Если, конечно, не секрет.

— Дядя, вы поаккуратнее. Он у нас психиатр. Сейчас вам диагноз придумает, — хмыкнул Бесик.

— Это даже хорошо. Давно хотел узнать, как к этому относиться. А к психиатру идти… Сами понимаете.

— Обычное заблуждение — бояться психиатра. Мы такие же врачи, как и все другие.

— Ну уж нет. Если у меня что-то заболит, я врача позову, но с мозгоправом связываться не буду, при желании любого в психи можно определить, — сказал Бесик.

— Для трактовки снов психиатр не нужен, — примиряюще сказал Саша. — Сны — это следствие дневных переживаний, фантазий и желаний человека, неосознанных влечений, страхов или фобий, комплексов и многого другое. Повторяющиеся сны — это очень интересно. У вас сон все время одинаковый, или обрастает новыми подробностями?

— Понимаете, тут такое дело… Сон одинаковый, но подробности появились.

Фазыл замолчал. Саша и Бесик ждали, что же он скажет дальше. Наконец, Фазыл решился:

— Этот сон начал мне сниться с весны этого года. Мне часто снятся сны, иногда неприятные, страшные, бывает и в поту просыпаюсь. Работа у меня нервная, так что есть от чего. Но я сразу эти сны забываю. А вот этот запомнился с первого раза, и он невероятно реальный.

Фазыл опять замолчал.

— Дядя, мне очень интересно узнать, что это за сон. Мне никогда не снятся сны, — не вытерпел Бесик.

Саша взглянул на него с профессиональным интересом. Он знал, что отсутствие сновидений встречается при биполярном расстройстве и приеме психотропных средств.

— Да, я расскажу. Это теперь касается и вас, — продолжил Фазыл. — Мне снится рыцарь на коне. Он едет по дремучему лесу, с трудом пробираясь через поваленные деревья и густые заросли. Иногда он достает из-за спины меч и рубит ветви деревьев, чтобы проехать. Он в кольчуге, шлеме и через спущенное забрало не разглядеть его лицо. Но я чувствую его дыхание и стук сердца. Вот он добрался до дороги, остановился и прислушался. Кругом тишина. Только конь фырчит и бьет себя хвостом, отгоняя лесную мошкару. Рыцарь пришпоривает коня, и они несутся рысью. Конь радостно ржет. Ему надоели коряги, и он рад размять ноги. Лес заканчивается, и они оказываются на открытом пространстве. Пшеница убрана, но на полях остались снопы, сложенные в копны. Картина мирная, но рыцаря что-то тревожит. Он ускоряет коня, они несутся галопом. Рыцарь не ошибся, предчувствуя опасность. Снопы шевелятся, и из них выскакивают кони со всадниками. Они в кожаных кольчугах и шлемах с перьями. Они похожи на варваров. Рыцарь оглядывается и видит их. Но их кони быстры, а его уже устал и не может двигаться быстрее. Варвары догоняют его и окружают. Рыцарь вынимает свой меч. Он не собирается сдаваться живым. Варвары хохочут, их забавляет грозный вид и бесполезное сопротивление. Они издеваются над ним, колют пиками в броню. Метал скрежещет об метал. Рыцарь мечом обрубает пики, но одна из них сбивает его шлем и оголяет голову. Рыцарь темноволос, с черными глазами и родинкой на виске. Это мое лицо.

Фазыл вздохнул, показал на родинку и замолчал.

— Что плохого в этом сне? — спросил Бесик и взглянул на Сашу. — В нашей семье у всех любовь к рыцарям и холодному оружию. У дяди отличная коллекция, как и моего отца.

— Почему вы сказали, что это касается и нас? — спросил Саша.

— Это еще не конец сна. Словно ниоткуда рядом с рыцарем появляется девушка в кольчуге. Ее меч взвивается и рубит варварам головы. Сам рубит.

— Как выглядел тот меч? — спросил Саша.

— Огромный, с ромбовидным рубином на рукояти.

— А девушка? — тихо спросил Бесик.

Фазыл посмотрел на парней тяжелым взглядом, в котором пряталось недоверие, и отчаянье, и еще что-то темное. Он собирался выдать личную тайну. Он не предполагал, что они уже знают ее.

— Как Юлу. Точь-в-точь. Невозможно спутать такую красоту.

— Признайтесь, дядюшка, вы ходили в башню за снами, чтобы увидеть Юлу, — попытался пошутить Бесик.

Но никто не улыбнулся.

— Давайте попробуем разобраться с вашим сном, — сказал Саша профессиональным тоном. — Начнем с его компонентов. Нужно определить, что для вас значит «непроходимый лес», «тропа в лесу», «рыцарь», «конь», «пшеничное поле», «варвары», «погоня», «схватка», «красивая девушка-воительница». Не значения слов, а ваши ассоциации с ними.

— Саша, ты ведь понимаешь, что это особый случай. Здесь не действуют ваши приемчики, — сказал Бесик.

— Понимаю. Но всегда хочется найти хоть какую-то логику.

— Мне тоже, — согласился Фазыл.

— Давайте начнем с начала. «Непроходимый лес». Каждый из нас может высказаться.

— Не собираюсь участвовать в этом, — взбрыкнул Бесик.

— Никто тебя не заставляет, — сказал Саша. — Лес из сна Фазыла лично у меня вызывает такие ассоциации: темнота, величие, тайна, трудности, одиночество, опасность, дикие звери. Не обязательно называть так много. Достаточно двух-трех ассоциаций.

— Я вижу по-другому, — сказал Фазыл, — Дремучий, глухой, темный, непролазный, тайга, преграды, колючие кустарники, болотная топь, безлюдный, гиблое место.

— Отлично! У вас богатое воображение.

— Ладно, тоже скажу, — присоединился Бесик. — Путник, бурелом, глухомань.