Тот самый горе-папаша в это время топтался у входа с таким видом, будто собирался раствориться в воздухе. Судя по всему, дома его ждал очень серьёзный разговор.

После того случая Дима буквально каждый час поднимал Рене на руки и пристально вглядывался в лицо малыша, стараясь запомнить каждую деталь. Он клялся, что никогда бы его не перепутал, но Лена не вмешивалась. Пусть. Заодно и потискает сына лишний раз.

Когда она рассказала об этом за семейным ужином, Ален расхохотался, комментируя перепалку разгневанной матери, а Марсель, до этого молча слушавший рассказ с хмурым видом, вдруг поднялся из-за стола и пошёл проверять племянника на подлинность.

Погружённая в воспоминания, Лена не заметила, как они добрались до остановки.

Люк мгновенно оккупировал свободное сиденье, с важным видом развалившись на нём — носитель капсулы с ребёнком заслуживал отдых. Пока он сюсюкал и корчил рожи Рене, Лена, полулёжа в кресле для беременных, лениво изучала карту движения трамваев, встроенную в стену остановки.

Следующий должен был прийти через семь минут.

"Хорошо…" — подумала она, поёжившись. Несмотря на погоду, её пробирал лёгкий холод.

Услышав приглушённое улюлюканье, доносившееся сквозь стенки рюкзака, Лена обернулась. Люк, довольный, как кот, добился своего — Рене окончательно проснулся.

"Главное теперь успеть до камеры хранения…" — обречённо подумала она, глядя, как младший брат играет в «где Рене?» с племянником.

Однажды Люк даже заявил, что хочет быть таким же старшим братом, как Марсель.

Лена только усмехнулась. Люк был другим. Несмотря на трудности взаимоотношений с отцом, он не переживал смерть матери и трагедию сломленного отца, не было у него той тяжести, которая сделала старшего брата тем, кем он стал. Они с Марселем отлично постарались, чтобы дать Люку тепло и заботу — и именно поэтому он будет другим. Он должен быть лучше.

Оглядевшись, Лена отметила, что на остановке, кроме них, была всего пара человек. Женщина, что листала новостную ленту в телефоне и украдкой поглядывала в сторону Лены, и какой-то парень, пинавший со скуки небольшой сугроб. Стараясь не думать о том, почему женщина поглядывает на неё, Лена вернулась к изучению карты маршрута.

В этот момент она заметила трамвай, выруливающий из-за угла.

Графа «прибытие» на экране дёрнулась и сбросила пару единиц.

Лена ухмыльнулась.

— Пошли, — сказала она, помогая Люку подняться.

***

Выйдя из камеры запечатления — того самого помещения, где родитель должен был пережить небольшую фотосессию, чтобы система создала виртуальный образ, транслируемый затем на экран капсулы, в которую помещали Рене, — Лена достала телефон. Люк напросился тоже запечатлеться — по его словам, Рене обязательно будет переживать, если вдруг потеряет Люка из виду хотя бы на несколько часов.

Пока он был в камере, Лена открыла приложение слежения за своим автомобилем. Звонить или отправлять сообщение отцу или Марселю она не стала — скорее всего, они сейчас обсуждали что-то важное. Но, чтобы немного унять собственное беспокойство, достаточно было просто взглянуть на карту.

Судя по координатам, они уже приближались к посёлку и совсем скоро должны были быть дома. Состояние автомобиля — в норме, скорость не превышала её тревожных ожиданий: Ален никогда не был лихачом, да и сама машина регулярно проходила техосмотр. Ничего тревожного. Убедившись в этом, Лена расслабилась, убрала телефон в карман и выключила режим «без звука».

Рене уже был отправлен в камеру хранения. Осталось сдать Люка в мультиразвлекательный комплекс — и можно будет пробежаться по магазинам. Народу, к её удивлению, было немного, а все витрины пестрели предновогодними скидками и распродажами на любой вкус.

Рюкзак-капсулу можно было оставить тут же, в родительском сервисе, поэтому Лена уже предвкушала несколько часов комфортного и полезного времяпрепровождения. Она давно собиралась обновить кухонный сервиз, и время скидок как будто подмигивало: сейчас или никогда. И останавливаться только на посуде Лена не собиралась — всё равно доставят прямо на ферму, можно не тащить ничего в руках. С этой мыслью она в который раз нетерпеливо взглянула на камеру запечатления, где всё ещё копошился младший брат.

Наконец, довольный собой, он покинул камеру.

— Рожи корчил? — спросила она, скрестив руки на груди.

— Ага, — без тени вины подтвердил он, натягивая куртку.

— Понятно, — вздохнула Лена. Можно было, конечно, попросить оставить только её образ, но она доверяла Люку. Он действительно умел играться с Рене — тот всегда заливисто смеялся, когда младший брат начинал свои представления. Да и сама генерация добавляла в образы базовые сцены, построенные на технологиях, которые использовались в съёмках фильмов и сериалов, так что беспокоиться было не о чем. Пара-тройка кривляний Люка только добавят естественности.

— Куда дальше? — справившись с рукавом, вопросительно посмотрел на неё.

— Я тебе на счёт перевела энергойнов на «центр», а сама пойду шопиться, — ответила Лена, отметив, как у Люка просияло лицо. Он, в качестве жеста доброй воли, предлагал ей помощь в покупках — зная, конечно, что она откажется. Теперь же он предвкушал несколько часов развлечений и ещё с кучей денег в придачу. — Если что, звони.

— Крутяк! Если заскучаешь, приходи на полигон. Постреляем.

Вспомнив, как он носился по дому в шлеме, играя в ту самую игру по сети, и как в какой-то момент впечатался в закрытую дверь, вызвав негодование отца, Лена только вздохнула:

— Только не сломай там себе ничего.

— Да там всё мягкое, и костюм защитный. Это не дома, Лен, — явно вспомнив тот же случай и будто оправдываясь, отозвался Люк.

Он даже направился к выходу, чтобы эта тема не развивалась дальше.

— Сам доберёшься?

— Да, не переживай за меня, — донеслось уже из-за закрывающейся двери родительского сервиса.

***

Она всё же нашла идеальный набор посуды — из антиударного керамо-пластического композита с жароустойчивой поверхностью. Если верить рекламе, то проблема горячей тарелки с абсолютно неразогретой едой решалась за счёт того, что весь жар отражался от стенок, дополнительно прогревая пищу изнутри. Производитель обещал даже экономию энергии — мол, требовалось меньше времени на подогрев и готовку. Всё выглядело достаточно убедительно, чтобы захотеть попробовать.

Не терпелось уже опробовать. Хотя бы одну тарелку. Хотя бы завтра. Хотя бы просто сварить суп, а потом не обжечь пальцы о миску и в первый же раз убедиться, что реклама, на удивление, не соврала.

Короткий созвон с Люком показал, что он прекрасно проводил время на полигоне. Настолько прекрасно, что едва ли вспомнил бы о существовании Лены, если бы та сама не позвонила. Лена — тоже. По-своему. Не то чтобы она мечтала о шопинге, но спокойное одиночество, свобода движения и полное отсутствие необходимости кого-либо развлекать уже были роскошью.

Состояние Рене она отслеживала через приложение. По отчёту родительского центра, малыша недавно покормили, он был сухой, в норме, и даже мирно уснул — убаюканный медитативными визуализациями и лёгкой колыбельной, исполненной виртуальной Леной. Та, кстати, действительно могла хорошо петь, в отличие от настоящей.

Может быть, зря она так долго сопротивлялась этим сервисам… Ведь тот случай с подменой был исключением, а не системой. И, может, стоило бы выбираться из дома почаще — не только в город, но вообще в мир. Даже с Люком — особенно с Люком. Он давно вырос из стадии бесконечного присмотра, а если правильно организовать логистику, то она могла бы устроить себе пару часов выдоха среди людей, которые не зовут её «Лен, а где…?» каждые десять минут.

Дойдя до конца огромного торгового ряда одного из центров, располагавшихся на коммерческих уровнях башни, Лена оформила покупку у одного из ботов-консультантов — тех самых, что сновали по магазину в непрерывной суете. Виртуальный ассистент вежливо пожелал ей приятного дня, принял оплату, выдав всю информацию о доставке через день на экране. Рекламные вывески не врали — скидка действительно была внушительной. Особенно по меркам возможно качественной бытовой продукции.