Я ждала её в водах у острова Пику, сидя на корпусе военной версии кэмбэлловского К7. Да, военная наука часто использует гражданские изобретения "по-особенному". Британцы вот разработали малую серию сверхбыстрых реактивных катеров для MI6 на основе лодки-рекордсмена. Да, она утяжелена двумя встроенными пушками и турельным пулемётом, так что от силы берёт на воде двести пятьдесят километров. Но и это, всё-таки, немало. Тем более, что дополнительный вес стабилизировал лодку и даже по не спокойным водам океана плавать скорее в удовольствие, чем в испытание.

Ещё в удовольствие был местный вид, который я созерцала с корпуса катера, слушая музыку. Вокруг был тёмно-синий океан, а передо мной возвышался он, величественный вулкан, чьи склоны были покрыты зеленью. Гора была исключительно впечатляющей, особенно в закатных лучах, в плаще из скопившихся вокруг верхушки облаков... Конечно, с Андами этот вид не сравнится, но Азоры точно были вторым из самых красивых мест на планете. И точно одним из самых безмятежных.

Однако вскоре эта безмятежность была нарушена вспенившимся неподалёку от меня океаном. Метрах в ста или около того, от меня, всплыла громада чёрной подлодки. Судя по виду, тип "Дафне". Как только подводный крейсер оказался полностью в надводном положении, из люка высунулась чёрная лиса:

– Памперо? Я готова к переговорам! – голос её очевидно дрожал.

– Так подплыви поближе! – крикнула я в ответ, – Мы не сможем с тобой поговорить, если будем друг другу кричать!

– Мне не очень хочется приближаться к тебе, теперь...

– Я обещаю, что не буду брать подлодку под контроль. Но если ты не хочешь говорить со мной, я могу попросить Хамсин...

– Только не её! – крикнула она и спряталась обратно в люк на пару мгновений.

Подлодка стала приближаться к моему катеру, остановившись практически вплотную. Трамонтана снова вылезла из люка и спустилась с рубки на "палубу" подлодки. Затем матросы-португальцы вынесли стол и два стула, поставив их там же, на плоской части корпуса. После принесли мясные консервы, разспиртованный хлеб и сухари. Видимо это всё приличное съестное, что нашлось на автономном подводном штабе лисы.

Я села напротив Трамонтаны. Она страшно дрожала и взгляд у неё был несколько потерянный, будто бы смотрящий в бездну. Я спросила:

– Ну как у тебя дела?

– Две из трёх моих аватар мертвы. Хамсин закончила только минут десять назад... – ей очевидно было сложно об этом говорить, даже слеза невольно стекла по её щеке, – Я боюсь, что это может повториться.

– Зависит от того, на чьей стороне ты будешь. Мауи с тобой такого не сделает, полагаю.

– Нет... Так что я буду на вашей стороне в этой войне.

– Докажи.

– Чем?

– Ну, например, ты можешь рассказать, что знаешь о его планах. Что он тебе рассказывал?

– О своих собственных планах ровным счётом ничего. Я знаю только, что происходит у Венега.

– И что же у него происходит?

– Мауи собрал кости Суховея, Австера, Нот и Борея. Венег их оживил...

– Ого! Хочешь сказать, что с ним сейчас четверо оживших трупов наших товарищей?

– Полагаю, что так. Мауи сказал, что Венег будет готовиться к битве в своём храме, в пустыне, вместе с оживлёнными им членами совета. Он приглашал меня присоединиться к трубкозубу в его приготовлениях и дать вам бой. Но я пока не решилась ехать...

– Так, получается, с мертвецами, Хамсин и тобой, при нейтралитете Пиники у него было бы численное преимущество... Что ж, хорошо что мы лишили его двух возможных союзников, теперь у нас есть все шансы взять приступом его крепость.

– Я готова в этом помочь! – как-то затравленно воскликнула Монти, – Мы с ними легко справимся!

Я закрыла глаза, сконцентрировалась. Прозвучал выстрел. Кровь брызнула на мою белоснежную щёку. Когда я открыла глаза ствол турели катера ещё дымился, а Трамонтана валялась на палубе. От её головы растекалось огромное красное пятно. Я сказала:

– Прости, Монти, но планов брать тебя в команду не было изначально. Но спасибо за познавательную беседу. Передавай привет своей Родине, там, на дне.

С этими словами я сошла с палубы подлодки, мимолётом коснувшись её рукой. Когда я уже стояла на своём катере, подводный крейсер стал резко погружаться, прямо с открытым люком, унося в водную пучину и тело Трамонтаны. Вспомнились слова чилийского гимна: "О, Родина, ты станешь либо могилой свободных, либо убежищем против угнетения..."

Испания, воды у острова Тарифа, 7 февраля 1968 года

Только сейчас, наконец-то общество оказалось собрано в... относительно полном составе. За столом присутствовали все, кто был готов выступить против Мауи... Все семеро, не считая ребёнка двух лет. Пиники умерла в родах, Трамонтана оказалась недоговороспособна даже после того, что сделала Хамсин, и была убита.

По большому счёту, из тех, кто не был готов нас поддержать, мы получили только воинственную гиену. Это не так плохо. Особенно учитывая, что со мной она была ещё мягка и я бы ни за что не хотел иметь её в смертельных врагах. Но этого мало. Я думал Общество будет более единодушно, когда речь зайдёт о его истреблении...

В любом случае стоит радоваться тому, что мы имеем. Нас больше, несмотря на бездушные ожившие трупы под руководством Венега. И мы, вроде как, даже достаточно едины и собраны. Полтора месяца назад всё было совсем иначе и я чувствую, что в этой собранности есть и моя заслуга. Теперь даже как-то уютно со всеми этими зверьми за одним столом.

Хамсин обещала приготовить мяса на всех и когда мой живот уже начинал призывно журчать, влетела в кают-компанию с огромным подносом, накрытым крышкой. Он был действительно огромным, с половину меня, и занимал добрую треть всего стола. Вань-Шень, вперёд всех, потянулся снимать крышку, но Хамсин шлёпнула его по руке:

– Это ещё не всё! Сейчас принесу остальное. – с этими словами она удалилась, а дракон сел на место раздосадованным.

Запах даже из-под крышки чувствовался... волшебный. Это был арома жаренного на вертеле мяса, такой стойкий и плотный, что в нём едва различались нотки чего-то вроде зиры и фиников. От самого сознания, что нежное и наверняка очень вкусное мясо так близко, мне и самому хотелось сорвать крышку и вцепиться зубами в мясо, как дикое животное. Ел я обычно не так много, но от всей этой беготни готов был хоть слона съесть.

Хамсин не стала долго нас мучить и вкатила тележку, на которой звенели стеклянные бутыли молока, стояли тарелки с салатом цезарь и целые миски с различной мясной и овощной нарезкой. Расставляя блюда на стол, Хамсин сказала:

– Главное блюдо вам всем понравиться, я два дня его мариновала! – мимолётная её улыбка была несколько зловещей.

Когда на столе не осталось свободного места, она наконец сняла огромную крышку, являя на свет огромную гору подрумяненного мяса в посыпке трав, сервированного финиками. В принципе, запах меня не обманул, а вот Хамсин сразу же отбила аппетит, объявив:

– Такой вкусной козлятины вы ещё не ели!

Смутило это только меня, все остальные спокойно стали разбирать куски пожирнее и посочнее. Особенно меня удивила Памперо, сидевшая по праву руку от меня, чуть ли не яростнее всех вцепившаяся в огромную козью ножку. Она сказала Хамсин:

– Вот в чём-чём, а в искусстве деструкции и готовки ты мастер. К слову, где ты достала такого огромного козлика?

– Было время поохотится. – произнесла та и снова загадочно ухмыльнулась.

Я решился спросить у своей наставницы:

– Памперо, скажи, а тебя не смущает... то что ты ешь... козлятину?

– Я и козье молоко пью, – сказала она показательно отхлебнув из бутыли, – В конце концов, это всего лишь плоть и кровь Феликс, тут нет ничего такого, если ты сам не накручиваешь чего.

– Я то как раз накручиваю...