– О, вот оно как, ну тогда я вообще откажусь от защиты.

В целом, лёгкий и элегантный обтягивающий лётный комбинезон, подчёркивающий её грациозность и не стесняющий движения, и правда был лучшим выбором, чем броня которая не сможет сдержать и одного сокрушительного удара Хамсин. В том числе и с эстетической точки зрения. Учитывая пафос ситуации, что-что, а в плане стиля козочка точно будет блистать. Особенно в этом её плаще-накидке, также не стесняющим движений.

– Это твой выбор. – хмыкнула Хамсин, – Также у меня тут есть много видов оружия...

– От него я тоже откажусь, – Памперо выглядела так, будто бы у неё уже есть какой-то план.

– На моей Родине, Фаэтоне, самки с рождения сражались за власть голыми руками. Если ты могла размозжичь череп сопернице одним ударом и не раз показывала это на выскочках, то тебе доставался и лучший кусок, и главное место за столом, и власть, и самцы-рабы. Власть всегда строилась на том, что ты можешь сделать руками с костями врагов... Так что мне даже нравится, что мы будем драться на кулаках. Это то, как женщины и должны решать вопросы! – она сплюнула в сторону Феликса, – А теперь ты умрёшь, коза драная.

С этими словами воительница бросилась в сторону Памперо, а Феликс взял меня на прицел, чтобы я не могла вмешаться. Между соперницами было метров тридцать, но при своих габаритах, Хамсин была невероятно быстра. Правда, козочка оказалась куда быстрее. Она изящно и элегантно отпрыгнула от сокрушительного удара, пронёсшегося всего в паре метров от неё. Затем от следующего, потом от ещё одного.

Тогда я приметила, что в её ушах наушники от закреплённого на поясе кассетника. Наверное, в ушах у неё играет боевая музыка, в ритм которой она перемещается по большой площади роскошного зала.

Козочка двигалась плавно, будто бы парила по полю бою, играюче уклоняясь от агрессивных и самоуверенных выпадов Хамсин. Конечно, вряд ли она рассчитывала измотать гиену, та была выносливее любой лошади. Но тогда что именно она планировала?

С таким монстром как Хамсин грубой силой не совладать. Двигаясь быстро и совершая рывки с помощью своих огромных крыльев, она с лёгкостью разламывала громоздкие игорные столы и швыряла в свою соперницу попадавшуюся под руку мебель. Впрочем, и от этого Памперо уклонялась.

Она двигалась практически в потоке, казалось бы, чисто интуитивно чувствуя происходящее в бою. Вот Хамсин, уже явно раздражённая тем, что соперница убегает от неё и не даёт по себе попасть, делает рискованный и решительный выпад со скоростью паровоза налетая на козочку. Размашистый удар, патагонка ловко проскальзывает под стальным кулаком и, наконец, мимолётом касается брони соперницы.

Хамсин на секунду недвижимо замирает, давая козочке отскочить подальше. А затем, внезапно, бьёт сама себя кулаком. От такого удара она падает. Но этого, очевидно, мало, чтобы уложить такого воина. Пока непослушные руки пытаются ударить гиену по лицу, она активирует экстренное раскрытие брони и резко вылезает из собственного же костюма. Древний доспех тут же встаёт и принимает боевую стойку.

– Твой боевой скафандр и правда технически совершенен. – сказала Памперо, стряхивая пыль, – Но это всего лишь механизм. А значит, тебе он больше не принадлежит.

Смахнув кровь с рассечённой губы, Хамсин злобно произнесла:

– Да я от тебя только ножки, да рожки оставлю, сучка!

Она рванула сначала к собственной ожившей броне увернулась от стального хука. Быстро схватила непокорный костюм одну лапу заведя под колени брони, а второй надавив на нагрудник, она резко и жёстко сломала хребет собственного экзоскелета об колено, так что тот, дёргаясь, упал.

Затем гиена с воем рванула в сторону козочки, слегка подлетев на крыльях. Без брони прыти у неё стало больше, так что от этого рывка даже Памперо не смогла уклониться и оказалась повалена огромной воительницей на пол. Та, без лишних раздумий обнажила клыки и уже собиралась было впиться в горло обездвиженной и придавленной козы. Но тут снова дала о себе знать броня, схватив гиену сзади за голову одной рукой, а другой нанеся три быстрых удара в бок.

Хамсин взвыла, пытаясь вырваться и ударить собственную броню. Это позволило Памперо выбраться из захвата, а затем заставить древний бронескафандр схватить противницу в крепкие железные объятия. Доспех сжал гиену до хруста костей. Больше драться она не могла, лишь тяжело дышала и мотала головой от бессилия.

– Нет, действительно неплохая штука. – сказала Памперо, теперь без опаски подбираясь поближе к воительнице, – Даже ты не смогла в боевом угаре сломать собственную защиту. Но на одни только технологии полагаться глупо. По крайней мере в битве со мной, – она дружелюбно похлопала гиену по щеке.

Гиена ещё пару секунд тяжело дышала, затем будто бы собралась, грузно вдохнула и сказала:

– Твоя взяла. Я и правда оказалась недостаточно сильна. Теперь ты доминирующая самка, а я сдаюсь на твою милость. Можешь казнить меня и сделать из моего черепа чашу, козочка. Я больше не буду сопротивляться.

– О, нет, Хамсин. Нам это точно ни к чему, – сказала Памперо, – Лучше отпусти ка Феликса из этого своего кровавого транса и скажи, на чьей ты стороне.

Тут же бедный лис выронил винтовку из рук, рухнул обессиленный на четвереньки и сблевал на пол. Я подошла к нему и похлопала его по плечу, помогая подняться. Он еле стоял на ногах и явно был обессилен из-за порабощения гиеной. Хамсин вопросительно посмотрела на Памперо:

– Теперь на твоей стороне, очевидно. Я признаю власть более сильной самки. С кем бы ты там сейчас не сражалась.

– То есть ты поддержишь нас в войне с Венегом и поимкой Мауи? – спросила я.

– Вы про всю эту заварушку после смерти Мартина? Я и так была не в восторге от того, что какой-то мужчина хочет обустроить мир по своему усмотрению. С чего вы взяли, что я могла бы его поддержать?

– Будто бы для этого было мало причин. – напомнила Памперо, – Ты на нас напала, захватила в плен Феликса и пыталась убить.

– Вы вторглись на мою территорию. Я думала, вы решили перелопатить власть в пользу Либеччо и отхватить мой законный кусок. Если это всё же не так, можно было и не прилетая ко мне сообщить о том, что вам нужна помощь с зарвавшимися ублюдками.

– У тебя ни телефона, ни факса, – заметила я, – Так что прилететь и лично убедиться в том, кого ты поддерживаешь было быстрее всего так.

– Ну, вот и цена вашей скорости – моё унижение. – сказала Хамсин, – Но теперь я в любом случае пойду туда, куда скажет Памперо. Так что я с вами в любом случае. К слову, а куда вы направитесь дальше? В Каир, скрутить длинную морду трубкозуба в калачик?

– Нет, – сказала Памперо, – Дальше нас ждёт Макаронезия. Поедем к Трамонтане.

Горы Дакии, Военный лагерь Общества, немногим позднее первой Гиперрасовой войны

Когда мы с Австером прибыли в наш оперативный штаб по вылавливанию последних партизан-гиен, прячущихся в землях гетов и даков, я сразу узрел довольно печальную картину: сотни раненных и убитых солдат Трамонтаны валялись повсюду, как использованный мусор; сама правительница Юга Европы с перевязанной рукой едва живая... Но хуже всего досталось Таянне.

От неё осталось только рука, да голова. Впрочем, она не особо испытывала от этого трудности и смешливо заметила, когда мы проходили мимо:

– Вы как раз вовремя! У нас тут только самое веселье закончилось...

– Дай угадаю, – произнёс тилацин, – Снова не смогли её поймать?

– Мне кажется, что это она на нас охотилась... – сказала Таянна, – Я ей, кажется, особо приглянулась. Каждый раз она разламывает меня как-то по-особенному.

Вскоре к пуме прибежал встрёпанный Либеччо со стаканом воды. Он аккуратно и бережно поил свою благоверную, хотя вода всё равно выливалась в никуда из-под обрубка её плеч. Она гладила его оставшейся рукой и говорила нежно: