Именно в тот момент, Мауи избрал нас для того, чтобы мы оба стали членами Общества, разделив между собой Северную Америку. Прежде, чем клинок коснулся моей кожи, я обрела проклятие неуязвимости. Любые повреждения теперь не наносили мне никакого вреда, а самые страшные раны заживали всего за пару дней. Даже если меня сжечь до состояния пепла, я смогу восстановиться, будто бы ничего и не было.

Единственное, что с того момента мне напоминает о прошлом, так это пирсинг в языке - единственная моя рана, что никогда больше не затянется. Ну ладно, может быть, ещё сам Либеччо служил живым напоминанием. Но за такое количество времени он стал мне надоедать. Им всё ещё было очень легко манипулировать, заставляя вершить геноциды и лить кровавые реки.

Но ужасный волк больше не вдохновлял меня. Не был тем, кого я могла бы видеть в качестве своего Божественного супруга, в паре с которым я превращу мир в кровавое месиво. Он был слаб и ничтожен. С возрастом ярости в нём становилось только меньше. Он стал уставать от крови и просто продолжал двигаться по инерции, подчиняясь моим желаниям.

Либеччо прекрасно понимал, что его история подходит к концу. Что скоро я найду ему замену. И он был абсолютно не в силах этому помешать. Долгое время, пока я искала достойного кандидата, он просто плакал в одиночестве. Потом у него не осталось даже слёз, только ничтожность, которую Тлибек кое-как маскировал под своим напускным пафосом.

До сего момента ему скорее везло, что я терпела его, за неимением лучших вариантов. Но потом в Обществе появился Феликс. Ничего невероятного лис из себя не представлял, как и Либеччо на ранних этапах. Но вот вырасти он может в кого-то куда более привлекательного и достойного меня. В Австера.

Да, старый тилацин всегда мне нравился, хоть я и понимала, что это абсолютно не взаимно. Австер происходил из суровых племён Австралийских пустынь, многое пережил, был невероятно харизматичен, уверен в себе, силён и бескомпромиссен. В нём было столько энергии и силы, сколько Либеччо и во сне не снилось. А ещё тилацин не носил в себе и нотки человеческого сострадания, он даже себя не жалел, что уж говорить о других. И именно поэтому был столь привлекателен.

Если кто и был способен устроить апокалиптичный танец на костях человечества, так это он. А я могла бы быть его игрушкой, такой, которую просто невозможно сломать. Но Австеру это было неинтересно. Едва ли он вообще считал меня достойной своего внимания. И от этого меня тянуло к нему только больше.

Теперь же, когда у него появился ученик, способный стать точной копией учителя... У меня, наконец появился шанс заменить старого ничтожного Либеччо. Получить своего собственного, полного сил и ещё не испорченного Австера.

Конечно, Тлибек чувствует то, что я вскоре избавлюсь от него. Используя своё мнимое лидерство и пытаясь сохранить остатки гордости, он яро пытается напакостить юному сопернику. Но что у него получится? Только сгинуть, как и полагается всем слизням, не достойным меня. Я уже сделала выбор.

Шестая Печать – Гнев Агнца Козочки

Когда мы, с Санта-Анной и Либеччо поднялись на верхний уровень авиабазы, где нас уже ждали Зефир с Памперо, я отметил несколько странностей. Во-первых то, как изменился в лице ужасный волк в присутствии других членов совета. Его усталое и потерянное выражение сменилось на суровое и жёсткое, он будто бы снова надел ту маску, которую носил всегда. От этого мне стало ещё больше не по себе.

Конечно, Либеччо был ужасным существом и творил просто невероятно отвратительные вещи. Их было бессчётно много даже за то недолгое время, что я состоял в Обществе. Однако, теперь я совсем не уверен в том, кто был ответственен за те решения, которые "лидер этой эпохи" принимал. Сам Либеччо теперь представлялся мне теперь лишь несчастной жертвой чужой игры, вынужденный участвовать в том, в чём ему скажут участвовать. Вернее скажет. "Пума", конечно. Вряд ли он мог слушать кого-то ещё и вряд ли она вообще позволила бы ему просить совета со стороны.

При более близком знакомстве с этой бестией, я совершил абсолютно невероятное открытие. Я был далеко не единственным в тайном совете, кто был обречён становиться жертвой чужих игр. Да, оказывается, у нас с ужасным волком было кое-что общее. Не в том плане, что... Хотя и в этом тоже, учитывая, что Анна теперь на меня вроде как претендовала.

С уходом Мартина, видимо "пума" почувствовала, что марионетка осталась бесхозной и решила забрать меня в коллекцию. Интересно, а кто-то ещё из Общества оказывались в такой ситуации, как мы с Либеччо? Что если кто-то ещё может являться всего лишь марионеткой? Конечно, это вряд ли Памперо, за то время, что мы познакомились, я мог много раз убедиться в её самостоятельности.

А вот что насчёт... Зефира? Сейчас, в момент, когда он был раздосадован чем-то кроме смерти Мартина я заметил в нём нечто странное. Вернее сказать, не в нём самом, а в том, как он держался. Он был похож на брошенную домашнюю собаку, подло преданную хозяевами и выкинутую на улицу.

Она может метаться, рычать, злобно кидаться, но всё это происходит с этакой нотой... трагичной боли спавших оков. Этого ощущения потери почвы из-под ног и привычных ласковых поглаживаний. Такая потеря любого сделает злым и агрессивным, потому что все другие чувства порвались вместе с поводком.

Вот и сейчас, кажется, что от отчаяния он бросается на всех подряд при малейшей неудаче, хотя раньше я его таким никогда не видел:

– Феликс, чёрт тебя дери, где ты был всё это время? Месяц на исходе, а мы нашли тебя только-только и то, благодаря Санта-Анне! – сказал он, как только я вошёл в тень военной палатки, где они с Памперо нас и ждали.

– У меня был своеобразный кислотный ретрит в Сан-Франциско... – сказал я честно, – Но, по крайней мере, я устранил цель, хоть и сам не понял как... И в итоге ничего не узнал... – я вполне осознавал, что ничего полезного так и не сделал.

Козочка была ко мне куда более благосклонна и приветственно похлопала по плечу:

– Не оправдывайся, это точно ни к чему. Как и самоуничижение. Зефирка просто немного не в духе...

– Конечно я не в духе! – крикнул опоссум, – Я полтора месяца потратил на выслеживание этого ублюдка и всё зря, он меня обвёл вокруг пальца! И ещё полмесяца мы искали тебя, пока тебя, объевшегося кислотой не нашли в Лас-Вегасе!

Так значит меня даже не из Сан-Франциско забрали... Ха, да, я ведь даже этого не понял. И тем более не понял сколько времени прошло... Наверное, все дрянные мотели примерно одинаковые. Или спорынья на меня так сурово подействовала... Но это получается, что я в делирии рванул в другой город вместе с трупом того пса? Или, что ещё хуже с живым сумасшедшим псом? Или, может, вообще с кем-то ещё?

– У нас есть проблемы посерьёзнее того, что Феликс проиграл битву психоделикам. – внезапно и очень своеобразно вступился за меня и Либеччо, – Теперь, когда вся наша ненавидящая друг друга "команда" в сборе, предлагаю их и обсудить.

– Да, бизнес прежде всего. – игриво подтвердила "пума", – Я ещё не успела ввести нашего милого друга в курс дела...

Либеччо покосился на меня с ненавистью. Памперо удивлённо и саркастично выглянула из-под солнцезащитных авиаторов. И только Зефир, бывший на своей волне разочарований, не заметил странного тона и обращения ко мне Санта-Анны. Он то и начал объяснять мне то, как обстоят дела:

– Да что там "вводить в курс дела"? Мауи нас крупно и надолго отвлёк. Пока мы гонялись за его неумелыми приспешниками, он нанёс удар туда, куда мы не ожидали. В итоге в совете три трупа. За два месяца, которые мы пытались предотвратить фантомную атаку на Либеччо, кролик стёр из реальности Суховея, Борея и Нота. Да ещё и будто бы в издевательство дал нам наводки на те места, где их и убил. Подсказка: прямо у них дома!