— Хорошо, спасибо за сегодня, — киваю я и игриво улыбаюсь ему.

— Пожалуйста.

С этими словами он уходит, быстро. Так быстро, как только его ноги могут вынести его из моей комнаты.

Я знаю, что больше не увижу его до конца вечера.

Йеву может быть уже за сорок, и он работал с Джудом больше двадцати лет, но он точно такой же, как и все остальные. Его влечет ко мне, но он ничего не может с этим поделать, потому что знает, что это означает смерть. И, как и большинство людей, он ценит свою жизнь больше, чем что-либо еще.

Ночь за ночью в течение последних пяти лет я наблюдала, как один охранник сменял другого, и каждый из них знал правила Джуда.

Никто не должен смотреть на меня или разговаривать со мной дольше, чем необходимо.

Никто не должен меня трогать, если только это не необходимо.

И все они следуют правилам, потому что никто не забудет Пьето, который не мог оторвать от меня глаз.

Пьето был молод и глуп. Джуд поймал его, когда он пялился на мою задницу, и покончил с ним, выстрелив ему в голову, прежде чем он успел солгать, чтобы спасти себя.

Это произошло в первые несколько месяцев правления террора Джуда, и с тех пор все, включая меня, были в состоянии повышенной готовности.

Когда дверь захлопывается, я встаю и думаю о том, что буду делать сегодня вечером.

Прошлую ночь я использовала для планирования своих действий, но, что еще важнее, для оценки состояния помещения и охраны.

У нас в отеле один из главных люксов, то есть в нем две спальни и гостиная.

У меня самая большая спальня, а охранники по очереди несут вахту. Один остается в гостиной, а другой спит в спальне напротив моей.

Вчера я заставила себя выглядеть как невеста, поэтому, когда мы приехали, я попыталась выглядеть взволнованной. Сегодня был первый день шоу, что было бы потрясающе, если бы я действительно была взволнована этой свадьбой.

Итак, я собрала брошюры на тот день о демонстрируемых свадебных платьях.

Я вернулась в номер со стопкой журналов и всевозможными пакетами с подарками из шоу, стараясь выглядеть правдоподобно, поэтому, когда охранники доложили Джуду, я знала, что они не смогут сказать ничего, кроме того, во что я заставила их поверить.

Но теперь пришло время поднять ставки. Я не могу сидеть здесь еще одну ночь и тратить ее впустую. Пришло время действовать. Я подумала, что мне понадобится больше одной ночи, чтобы подобраться к Эйдену, если у меня вообще появится такая возможность, а теперь у меня всего шесть ночей на работу.

Я быстро высвобождаю волосы из резинки, удерживающей их, и трясу головой, позволяя платиновым локонам свободно падать на плечи.

Затем я делаю макияж, наношу дымчато-серые тени на глаза и крашу губы красным. К тому времени, как я провожу тушью по ресницам, я выгляжу так, будто готова пойти на вечеринку, а красный цвет на моих губах кричит о сексуальности. Я намеренно избегала носить черное и красное вместе в присутствии Джуда все эти годы.

Сегодня вечером они станут частью моего арсенала.

Я должна быть готова. Даже если внутри я этого не чувствую, мне нужно преодолеть свои страхи и принять неизбежное.

С этой мыслью я достаю свою маленькую сумочку из дорожного чемодана и убеждаюсь, что документы, которые дала мне Эми, надежно спрятаны в заднем отделении. Внутри также есть копия письма, которое Эрик дал мне перед тем, как он пропал.

Это письмо никогда не имело для меня смысла, но теперь оно имеет смысл в некотором смысле. Больше, чем когда-либо, я знаю, что не могу рисковать, чтобы кто-то его увидел, потому что я не знаю всей истории.

Я надеваю черные кружевные туфли Prada, которые подходят к моему пеньюару, и тянусь к своему макинтошу длиной до колена, туго затягивая пояс вокруг талии. Я не хочу привлекать нежелательное внимание на улице.

Вот и все. Пора идти.

Я подкладываю подушки под одеяла, чтобы это выглядело как я, как в тех сумасшедших фильмах, которые мы с Эриком смотрели. Затем я выключаю свет. Я не думаю, что кто-то сюда зайдет, но если зайдет, будет казаться, что я все еще сплю.

Этот придурок использует страхи всех против них — именно то, что я использую, чтобы исчезнуть почти на виду.

Охранники никогда бы не ослушались Джуда и не вошли в мою комнату, пока я сплю, и Джуд знает, что я бы не стала пытаться сделать что-то подобное из страха перед тем, что он сделает с моей матерью.

Я осторожно открываю дверь на балкон, благодарная, что она не издает ни звука. Она просто распахивается, так что никто не узнает, что я делаю.

Я попробовала сделать это вчера вечером в качестве эксперимента и оставалась на улице несколько часов, чтобы посмотреть, что будут делать охранники.

Как я и думала, они оставили меня в покое, и я не видела никого из них до утра, когда вышла на кухню, чтобы перекусить перед завтраком.

Так что, по моим записям, у меня должна быть целая ночь. Однако я осознаю, что все может пойти не так.

Я просто надеюсь, что этого не произойдет.

Я спускаюсь к концу балкона и нахожу пожарную лестницу. Она прочная. Я не ожидала ничего меньшего от такого отеля, как Regis.

Спустившись по лестнице, я иду через парковку, наслаждаясь ощущением свободы под ногами.

Это первый раз, когда мне удалось поехать куда-то, где никто не знал бы, где я нахожусь.

У Джуда есть устройство слежения в моей машине и моем телефоне. Он знает каждый мой шаг.

Мне удалось поговорить с мамой раньше, но это было недолго, и мы не говорили ни о чем, что могло бы меня выдать.

Наш разговор был средним с напряжением. У мамы есть помощница, которая приходит ей на помощь в те дни, когда я на работе. Она сейчас там с ней и будет там на протяжении всего моего пребывания.

Знание того, что кто-то рядом с ней, даже если они работают на Джуда, утешает. Это дает мне возможность сосредоточиться на том, что мне нужно сделать.

Теперь, когда я в Лос-Анджелесе, мой разум неустанно работает над планом. Я застряла на двух вещах: первое — как мне поговорить с Эйденом, а второе — буквально, что дальше.

Я подумала, что могут произойти две вещи. Во-первых, я получу от него то, что мне нужно. Или, во-вторых, он убьет меня за то, что я задаю вопросы, которые мне не следует задавать.

Поэтому мне нужно подумать о том, что я собираюсь сделать и сказать.

Dark Odyssey появляется в поле зрения через десять минут, когда я иду по главной улице.

Картинка, которую мне показала Эми, не передает всей красоты этого места. Здание передо мной выглядит так, будто его выдернули из Вегас-Стрип, и не хватает только экстравагантного каскада огней и чрезмерности Вегаса. Сходство с одним из отелей и казино на Стрип заключается в дизайне. Хотя я бы никогда не назвал его секс-клубом.

Я поднимаюсь по широким ступеням, ведущим к двери, которую охраняют двое крепких мужчин, похожих на телохранителей, которых можно увидеть на страже тюрьмы.

Я присоединяюсь к очереди людей, одетых в нижнее белье и черные маски, которые входят в заведение.

Когда дверь из матового стекла открывается, я ступаю на мраморный пол и вижу чистейшую изысканность.

Передо мной стоят шесть пар, которые оживленно беседуют, а впереди — стойка регистрации с администраторами, у которых модные прически и не менее модная одежда.

Парам, у которых нет масок, они вручают небольшой серебряный мешочек.

Я отвечаю улыбкой на улыбку администратора, когда подхожу к стойке и плачу двести долларов за вход.

— Спасибо и добро пожаловать в Dark Odyssey. Ты здесь одна или встречаешься с кем-то? — спрашивает она.

— Я здесь одна. Я путешествую и подумала, что стоит осмотреть это место, — отвечаю я.

Ее улыбка становится шире. — Не волнуйся, я уверена, ты отлично проведешь время. Вот твоя маска. — Она держит маленькую черную маску с золотой отделкой по краям. — Надень ее, если хочешь быть загадочной. Так ты сможешь раскрыть себя, когда будешь готова, любому, кто привлечет твое внимание. Или иди такой, какая ты есть, если хочешь быть более смелой.