– Только не наказывай его сильно, – смеюсь в ответ, представляя, каким побитым щенком завтра придет на занятия одногруппник.
– Уж постараюсь. А ты, – тычет пальцем мне в грудь, хитро сощурив глаза, – сделай уже что-нибудь со своей любовью с первого взгляда, а то мы так до конца семестра не доживем вместе со зданием родного универа от ваших перепалок. Сейчас друзья в расход пошли, а что будет потом? Ректора на уши поставите?
– Что-о-о? Какая еще любовь?!
К кому? К Зайцеву? Да не дай бог! Что вообще такое эта девчонка говорит? И какой расход? Не будет ничего такого! Очень на это надеюсь…
– А вот такая. Не всегда, конечно, поначалу приятная, но определенно стоящая того. Это вы, ослепленные своими мыслями и планами, не видите очевидного, а со стороны все кажется куда прозаичней. Ты сегодня использовала Шилова точно так же, как и он Лену, а надумали себе уже, небось, грандиозные планы по обоюдному уничтожению.
Так это Лена? Та самая неприступная особа, к которой парни так и липнут, но каждый раз остаются ни с чем? Что ж, пусть это будет странно и совершенно неприемлемо с моей стороны, но стоит принять, наконец, тот факт, что мне от этого опровержения собственных догадок на душе стало куда легче...
* * *
Наверное, еще никогда я не хотела так быстро вернуться домой, как сегодня. Этот высокомерный гад ушел из моей головы так же внезапно, как там и появился, стоило заняться работой. Вечер оказался одним из самых спокойных за последнее время, но усталость навалилась такая, будто я всю ночь, утро и день вагоны разгружала. Именно поэтому домой я не зашла, а в прямом смысле заползла, сразу же сваливая рюкзак на пол и звучно приземляясь на пуфик в прихожей.
– Я дома! – прокричала, безжизненно раскидывая ноги в стороны, притворяясь дождевым червяком, желающим остаться на месте и встретить свою скорую кончину.
– А вот и дочь вернулась, – раздался голос мамы с кухни, но встретить меня так никто и не вышел.
И где она? Всегда же стоит мне показаться на пороге, встречает и чуть ли не душит в своих материнских объятиях, проявляя заботу и показывая, как она соскучилась.
Родительница что-то весело щебечет Никите, заливающемуся соловьем, и кому-то еще с до боли знакомым голосом…
– Лерусь, проходи скорее! Не заставляй гостя ждать.
Неприятный догадливый червячок закрадывается где-то глубоко внутри и от этого все тело покрывается гусиной кожей. Кончики пальцев покалывает от нервов, все нутро кричит: не делай так, как просят. Нужно уйти к себе в комнату, закрыться там и до самого утра не выходить. Нужно сделать все, чтобы этот низкий баритон не навевал не такие уж и далекие воспоминания. Но ноги сами ведут к скоплению людей, и я совершенно не удивляюсь той картине, что предстает перед глазами.
– Привет, Солнце, – одними губами шепчет Зайцев, сидящий за обеденным столом, и со счастливым лицом потягивает чай, своим ароматом душащий аж в коридоре.
Пусть сидит на кухне – мне не жалко. Пусть пьет чай, ест варенье и булочки из пекарни – мне все равно. Но пить этот самый чай из МОЕЙ кружки – это уже верх проявляемой им наглости!
– Что ты здесь делаешь? – спросила, как мне показалось, тихо, но, видимо, грубость и обида сегодняшнего дня вылезли наружу в самый неподходящий момент, что даже обычно тихая мама не сдержалась, удивляясь моему поведению.
– Лер, ты чего так с гостем разговариваешь? – пожурила родительница, тут же прикладывая ладонь ко рту «козырьком» и зашептала: – Сашенька, ты не обращай на нее внимания. Просто она, когда голодная, всегда злая.
– Мам!
– Что мам? А ну быстро мой руки и садись с нами за стол, – приказным тоном было велено матушкой, а брат в это время сидел рядом с Зайцевым и откровенно смеялся надо мной в глубине своей темной душонки.
Ну не-е-ет. Даже мама не помешает мне отвесить этому шутнику хороший профилактический подзатыльник.
– Эй, Солнцева? А если бы я чаем подавился? – деланно возмущается родственничек, жалостливо поглядывая на терпящую все это женщину.
– Но не подавился же? Вроде дышишь и даже разговариваешь, – съязвила я, выполнив наставление родительницы о соблюдении личной гигиены, и уселась напротив наведавшегося в гости нахала.
– Жди своей участи ближе к ночи, девочка, – протянул таинственно Никита, зловеще шепча пугающее: – Я обязательно приду за тобой…
Теперь, видимо, смешинка попала в рот нашему дорогомугостю! Я даже скрывать не буду свою ненависть к этому человеку, пока он откровенно забавляется со сложившейся ситуации. И когда вообще эти двое успели так спеться, если еще на днях мой любимый братец обещал ему голову открутить?
Решив больше не обращать внимание на двух нашедших друг друга придурков, я налила себе в безымянную чашку чай с листьями бергамота, что мама засушила еще на даче летом, и добавила пару чайных ложек успокаивающей ромашки. Я так скоро на нее подсяду…
– Ладно, ребятки, сидите, болтайте, а я, пожалуй, пойду, – пролепетала родительница, любопытно поглядывая на нашу троицу, и вышла из кухни, оставляя меня с этими двумя оболтусами наедине.
Ну почему, только выбираясь из одного места, я тут же попадаю в него обратно? Да еще и засасывает, как назло, поглубже! Что мне теперь со всем этим делать? Когда он оставит меня в покое?!
Спокойствие, только спокойствие… Глубокий вдох, выдох… Вдох…
– Ты какого лешего тут делаешь? – не выдержала я и, отставив кружку подальше от себя, после нескольких быстрых глотков обжигающего напитка, прошипела ему прямо в лицо, совершенно не волнуясь из-за такой близости.
– А что, нельзя?
Да он ведь издевается! Улыбается своими пухлыми губами, смотрит блестящими яркими голубыми омутами, завораживая и заставляя злиться только сильнее. Вот ведь гад ползучий!
– А кто сказал, что можно? Мне кажется мы вчера уже все обсудили!
– Тебе кажется.
Вот же упрямый и изворотливый баран! Раздражает… Как же он меня раздражает!
– Зачем ты здесь? – сбавила я тон, наблюдая за внимательным взором братских глаз. Еще и он тут. Слышит ведь все и потом еще долгое время будет припоминать.
– Соскучился, – вновь фирменная улыбочка, пускающая табуны мурашек по коже, от которых хочется неумолимо поежится.
– Что ж так? Неужели твоя «девушка» не оправдала ожиданий?
Клянусь, это вырвалось совершенно случайно. Но слово не воробей, как говорится… Вот я в очередной раз и нарвалась на злобный прищур льдинок, пугающих не на шутку. И кто меня за язык тянул? Хотела как лучше, а получилось как всегда…
– Думаю, нам нужно поговорить. Пойдем к тебе? – спрашивает совершенно спокойно, под удивленный взгляд брата, убирает пустую кружку в раковину и движется в знакомом направлении, отвечая благодарностями на восклицания вышедшей из-за угла мамы.
И что ему опять от меня нужно? Неужели решил в очередной раз попросить прощения? Так я не хочу. Обойдусь! Пусть и дальше зажимает всяких девочек по углам, а ко мне свои клешни не тянет. Он же… Он же как малярийный плазмодий! Вроде и нет его, а потом от одних лишь ощущений чувствуешь свою приближающуюся погибель. Я понимаю, конечно, что помирать, так с песней и красиво, но в ближайшее время делать это точно не входило в мои планы, так что пусть ищет себе другую жертву.
Повезло, что в этот раз я успела хотя бы рано утром порядок в этой комнатушке навести, чтобы не покрываться сейчас всеми оттенками бордового, представая перед своим обидчиком неряхой. Плевать на него и его представления о других, но на душе все же становится спокойнее, как ни крути. Я же «девочка», как любит говорить мама…
– Ну и о чем же ты хотел поболтать? – спрашиваю, складывая руки на груди, и разворачиваюсь всем корпусом к подозрительно молчащему собеседнику.
Парень странно задумчиво разглядывает меня со всех сторон, копирует мою позу, опираясь спиной о закрытую дверь, и звучно постукивает указательным пальцем по подбородку, затем потирая его.
Он пытается прожечь во мне дыру? Иначе зачем еще ему так пристально смотреть на меня в уже привычной нам обоим обстановке. Ну поглядит и перестанет – думала я всего пару секунд назад, а сейчас… Это же какой сумасшедшей нужно быть, чтобы пригласить в самое безопасное, казалось бы, место этого напыщенного и жутко пугающего индюка? У него взгляд, как в самом страшном фильме, настолько плотоядный, что хочется сжаться в небольшой комок и спрятаться за чьей-нибудь широкой крепкой спиной, как тогда, в клубе.
