— Возвращаясь к тебе, моя хорошая, сразу хочу спросить: сколько вас? А то вдруг я уже всех ненароком перебил. — Астерот повернулся к заложнице. Глаза его светились мрачным торжеством. Эльфы падали замертво от его заклинаний с такой лёгкостью, что Тёмный даже начал корить себя, что не пытался принять свою чёрную сторону раньше. Подумать только, сколько времени можно было бы сохранить!

— Нас около тысячи... было, — она не смогла удержаться, и в голос её добавились траурные нотки. — Теперь, наверное, около трёхсот. А после Вас, думаю, даст Мученица, эльфов десять выживет.

— С чем связан резкий спад вашей численности?

— Недавно на лагерь напали Осквернённые... Я, когда узнала об этом, была на полпути туда, и струсила, не решилась вернуться обратно. Все эти, должно быть, тоже... — эльфийка обвела дрожащей рукой лежащие на земле трупы и всхлипнула, смешно сморщив аккуратный носик. — Продавшиеся Скверне эльфы становятся так сильны, что нам с ними не совладать, так что я не уверена, что в лагере выживет больше половины эльфов. Если только Жрица нам поможет...

— Кто такая эта жрица?

— Жрица... — это слово даже сейчас пробудило что-то тёплое внутри неё, несмотря на то, что она сидела на допросе и невероятно сильно боялась сидящее перед ней отродье Тьмы. Казалось, скоро всё закончится, она вернётся к себе домой, заживёт обычной жизнью, но нет. Этим мечтам не суждено было сбыться. — После того, как мы попали сюда, она стала для нас всем. Благодаря её магическим способностям мы окрепли, смогли осесть в этом лесу, именно её сила поддерживает защитные чары.

— Сколько Осквернённых эльфов и почему они так опасны?

— Никто не знает точного их числа, но не больше пяти сотен. Когда мы оказались здесь, нас было под три тысячи, многие погибли в первые месяцы нашего существования в этом проклятом мире. Треть нас сразу откололась, образовав, как оказалось, тайный культ Скверны. Культисты легко добивались успеха в любых начинаниях, всегда возвращались с охоты, нагруженные добычей. Но за это они заплатили тем, что понемногу начали разлагаться внутренне. Скоро их перестал слушать Лес, с ними не говорили звери, от них отвернулись птицы, а самое страшное, они потеряли Материю Жизни. Именно из-за неё мы можем так долго жить, оставаясь молодыми и сильными. Без неё они стали похожи на гнилых стариков, потому что многим было за триста, а больше половины жили больше пятисот лет, и тогда они обратились к своей новой покровительнице. Скверна дала им страшную силу, позволила вновь ожить, заменила им Материю. Но за это она потребовала суровую цену: тела Осквернённых менялись: у кого-то вырастали новые руки, ноги, головы; кто-то лишался рассудка, становясь слепым оружием на поводу у Скверны; третьи становились жертвами бушевавших в их Душах жестокости и злобы. Жрица до последнего терпела культ у себя под боком, боясь потерять большую часть эльфов этих лесов, но этого вынести она не смогла. Она собрала оставшихся эльфов, верных ей и Великой Мученице, и они напали на Осквернённых. Сколько тогда полегло, лучше не вспоминать, но результатом той страшной Кровавой Ночи стал исход Осквернённых в их новое прибежище. На некоторое время они затаились, мы подумали, что прогнали их насовсем, но недавно они вернулись. Вторую Ночь пережила ещё меньшая часть эльфов. С тех пор вот уже двести лет по Лесу нельзя ходить поодиночке, ведь здесь бродят эти твари. За время своего изгнания им стало окончательно чуждо всё эльфийское, и сам Лесс ними борется, пусть и не так быстро, как хотелось бы.

— Подожди, так этот лес, что, живой? — глаза Астерота загорелись ещё большим интересом.

— В некотором роде да. Эльфийская магия подарила ему жизнь, и теперь он защищает наш народ. Правда, делает он это своими способами, но я верю, что скоро вокруг их пещеры всё-таки появится защитная чаща, чтобы надёжно запереть их там.

Астерот разговаривал с невидимкой долго, почти до вечера. Чем дольше они разговаривали, тем сильнее раскрывалась молодая эльфийка. Через час она осмелела настолько, что подняла голову, перестав таращиться в траву, через два в её голосе прибавилось жизни и эмоций, через три она, сжавшись внутренне в комок, прошептала:

— Я рассказала Вам всё, что знала. Теперь я хочу знать: могу ли я пойти с Вами? Мои братья и сёстры теперь противны мне, да и не примут они меня. Вы сильны, и я смею думать, сможете меня защитить от кого угодно, а взамен я могу...

— Не стоит. — Астерот махнул рукой, вставая с насиженного места. Они сидели всё под тем же деревом: Лира привалилась к нему и дремала, Цит настороженно оглядывался, внимательно вслушиваясь в рассказ девушки, Шианхут молча стоял у дерева. — Поверь, хотел бы я, взял бы тебя и так, но я не готов к этому. У меня есть вариант гораздо лучше...

От слов Астерота у эльфийки пробежал холодок по спине. Кажется, он точно удумал её убить. Придя к такому незамысловатому выводу, она поникла, плечи её опустились, и из груди вырвался вздох разочарования. А она-то уже начала думать, что сумела убедить его в собственном помиловании!

— Н-но позвол-льте... — вместе с предчувствием близкого конца пришло заикание. — Я...

— Тише, — прошептал Астерот, разводя руки в стороны. — Это совсем не больно.

Соврал!

Лира испуганно подскочила, и Шианхут, воспользовавшись этим, отвёл её подальше. Цит поспешил ретироваться и сам, вприпрыжку побежав за ними. Астерот остался стоять в полном одиночестве. Его окружали трупы и всего одно живое существо, которое совсем скоро перестанет быть таковым.

— П-прост-тит-те, м-можн-но я п-пойд-ду... — разведчица начала лепетать, инстинктивно пытаясь отползти подальше от Тёмного и вновь натыкаясь на дерево, перед которым она так неудачно встала несколько часов назад. Её разу застилал страх: она сломалась окончательно и уже не представляла никакого интереса для Тёмного.

Прежний Астерот ликовал. Он слишком долго томился в застенках собственной Души, запертый непонятно кем, и теперь он наконец-то покажет этому Витеру, что умеют настоящие Тёмные!

Повинуясь воле Короля Тьмы, Материя хлынула от него во все стороны чёрным непроглядным дымом. Казалось, на землю внезапно рухнуло ночное беззвёздное небо, но тут в Материи начали зажигаться красные огоньки. Кровавые капли вспыхивали всего на несколько секунд, но были способны заменить звёзды. Астерот двинул рукой, и все алые точки устремились к нему. Эльфийка, догадавшаяся встать на ноги, пожалела о своём решении, ведь внизу она хотя бы ничего не видела.

Астерот стоял, окутанный Тьмой, вокруг него кружили десятки, если не сотни, капель его крови, зловеще светящихся в лучах заходящего светила. Пространство вокруг него заполонила Тьма, и он сам, казалось, был её воплощением. Из человеческого в нём остался только силуэт. Глаза мага пылали чернотой и дымились, лицо исказила ужасная улыбка. От такого вида можно было бы сойти с ума, но Астерот не дал ей этого сделать.

Вместо этого в сторону невидимки полетело несколько десятков алых точек. Её не спасла даже невидимость, которую она попыталась самостоятельно починить. Они огранёнными рубинами вонзались, прорезая броню, ей в колени, локти, пальцы, ладони, шею, голову и остальные части тела, тут же начиная медленно тлеть. Две особо удачливые выкололи глаза, по паре штук залетело в уши. Она открыла рот, чтобы закричать от боли, но тут же ещё несколько кровавых точек вспороли ей горло, заставляя захлёбываться собственной кровью.

Она упала на колени, не в силах выносить эту пытку, и вдруг почувствовала что-то чужое в её голове. Казалось, вместе с тремя десятками рубинов в её Душе поселилось нечто инородное, чуждое самой её природе, враждебное всему эльфийскому. На одних инстинктах она воззвала к Лесу, и тот ответил.

Из-под земли вырвались зачарованные корни. Вонзаясь в застывшую кровь, они дробили её, ослабляли влияние Тьмы, но этого было мало. Астерот ногтями вспорол себе левое запястье, и в окружающую его Тьму полилась кровь. Много крови. Она распадалась на капли, тут же твердеющие и отправляющиеся к своим целям. Одновременно с живой эльфийкой он обращал ещё и трупы, раскиданные по поляне, и те, надо отметить, шли на контакт гораздо легче. А для невидимки потребовалось ещё три десятка камней, прежде чем даже их благословенный лес оказался не в силах ей помочь.