Тинарил, оставшийся в стороне гвардеец, крепче сжал в ладони окровавленный кинжал, появившийся у него при очень странных обстоятельствах. Но страннее было то, что двух эльфов, которые за «Правду», какой бы она не была, оказались точно такие же!

Застывшая Жрица даже не шелохнулась, услышав за своей спиной звон клинков. Она была полностью поглощена своими переживаниями, горем и разочарованием. Служительница культа Великой Мученицы всё-таки разочаровалась в тех, кого клялась оберегать. Она увидела всю их неспособность стать по-настоящему сильными и эффективными, поняла, сколько слабостей у них было, и осознала причины своих поражений.

Тем временем она лишилась уже троих личных охранников, и за неё сейчас усиленно сражался только один. Старый вояка, переживший не одну битву, мастерски орудовал средним щитом и утяжелённым одноручным мечом. Ветеран, бывший даже старше Жрицы, умело блокировал выпады врагов и без раздумий бил в ответ. С эльфов, подвергшихся воздействию голоса в своих головах, на землю капала кровь, но они, не замечая ранений, шли вперёд. Седой мечник попытался увести их подальше от Жрицы, но подставился под удар кинжала из осквернённой стали. Рваная рана, раскрывшаяся на его спине, казалось, пожирала его самого, разрастаясь на глазах, при этом не переставая выталкивать из себя кровь. Вскоре старик осел на землю, пытаясь зажать поглощающую плоть дыру между лопаток. Он с ненавистью смотрел на вставших перед ним эльфов, впереди которых стоял Тинарил.

В висках стучал призыв уже ставшего привычным голоса: «Убей, убей, убей!». Зарычав, шестой стражник схватил старика за длинные волосы и дёрнул. Зубы жертвы громко клацнули, когда голова отлетела назад, оголяя шею. В глазах седого не было страха, и это бесило всех троих, взращивая в них желание причинит этому стойкому воину невыносимые страдания.

— Ты всегда был гнилым человеком, Тинарил. — сквозь зубы прошептал умирающий воин. — Ты никогда бы…

— ЗАТКНИСЬ!

Крик полуэльфа встревожил птиц-падальщиков, прилетевших, чтобы полакомиться тем, что осталось после битвы, и те улетели, громко хлопая неестественно большими крыльями. Сам же Тинарил, рыкнув ещё громче, чем прежде, полоснул сталью по шее старика, а затем пинком опрокинул захлёбывающегося собственной кровью воина на землю, чавкнувшую под ним. Пусть пока полежит, они вернутся за ним позже…

— Этот лес станет вашей могилой! — в унисон повторили гвардейцы и отвернулись от старика. Голос в их головах, раньше говоривший каждому что-то своё, теперь слился в единый призыв, заглушающий для них остальной мир.

«УБИТЬ!»

Они быстро шли по тропе, протоптанной (скорее, проломленной) некачественным Иссушённым. Астерот не боялся, что их заметят из-за разведчика, до сих пор лежащего в траве. На всякий случай Тёмный решил оставить наблюдателя, чтобы, если что, подглядеть за последствиями бойни.

Им оставалось пройти примерно половину расстояния до неумелого лазутчика, как тот прислал по мысленной связи несколько ярких образов. Было не очень хорошо видно, что именно там происходило, потому что лежал Иссушённый далековато, но…

Сообщив остальным о небольшой остановке и погрузившись ненадолго в сознание эльфа, Астерот усмехнулся. Не такая уж хорошая у Жрицы личная гвардия, если в неё тоже пробралась Скверна. Не без труда он разглядел в руках нападающих чуть изогнутые кинжалы из осквернённой стали, которые и натолкнули его на мысль о принадлежности этих троих к Скверне. Надо сказать, действовали они слаженно, как будто ими управлял один из Кукловодов. Но никого не было рядом, и это Иссушённый тоже понимал. Неужели кто-то из сильных управленцев пришёл добить остатки эльфов руками их же собратьев?

— Ну, что? — опять Лира. «Слишком много вопросов она задаёт,» — раздражённо подумал Астерот, но ответил спокойно:

— В стражу Жрицы проникла Скверна. Половина из оставшихся в живых на её стороне.

— Надо бежать туда и спасать её! — нахмурился Цит. — Она уже долго поддерживает это заклинание, её сил может не хватить на то, чтобы отбиться сразу от троих!

— Беги. — пожал плечами Астерот. — Мы догоним. Что-то мне подсказывает, что этот лучик — не просто столбик света, а нечто большее.

— И побегу! — огрызнулся полуэльф, спустя мгновение сорвавшийся в сторону луча. Астерот, постояв пару секунд, ухмыльнулся:

— Мы же не оставим его одного?

Вытащив из ножен рапиру, он сконцентрировал в ней побольше Материи Тьмы, отчего по лезвию заструился дым. Лира отшатнулась, врезавшись в одного из обступивших их Иссушённых. Убийца, стоящая позади Тёмного, вывалила серый язык и шумно задышала, почувствовав Материю.

Кончик рапиры запорхал, чертя перед Астеротом одному ему понятное плетение. Вверх, вниз, влево, снова вверх… В треугольниках и квадратах получающейся мозаики вспыхивали по одному желанию Тёмного магические символы. Плетение начинало светиться, и через минуту уже пылало чёрным огнём. Разрубив его, он воткнул оружие в землю, и от рапиры по траве поползли волны Материи. Заключив отряд в круг, Материя резко рванула вверх, пряча ступивших в портал.

Спрятавшийся разведчик по приказу Астерота отбежал в лес и начертил там незадолго до этого портальный маяк, соединив его с плетением. Непослушные пальцы отказывались выводить нужные Тёмному знаки, из-за чего пришлось одной рукой держать другую, чтобы получился маяк портала, а не призыва какого-нибудь существа. Закончив работу, он вернулся к многострадальному кусту и затаился, что с каждым разом выходило у него всё лучше.

Наконец, трупик мышки, пойманной Иссушённым, дёрнулся и перекатился ровно на центр маяка. Мышь внезапно открыла глаза и заверещала, но через секунду разлетелась по очерченному кругу кровавой кашицей. Тут же круг наполнился чернотой, которая вдруг устремилась вверх, образовав мрачный цилиндр посреди цветущего леса. Повинуясь воле Астерота, Материя начала впитываться обратно в него, и через десяток секунд они стояли неподалёку от того места, где засел разведчик.

Не успела Лира высказаться о непривычном для неё методе перемещения в пространстве, как сбоку, отбиваясь руками от веток, выбежал Цит. Он не сразу заметил их и чуть не пробежал мимо, видимо, глубоко погрузившись в свои мысли, но вдруг остановился и недоумённо оглядел Астерота и его сопровождающих.

— Так всё это время мы могли телепортироваться сюда?! — вскрикнул он, рубанув рукой по воздуху. — Ладно, не трать время. Быстрее! Она, возможно, умирает!

Астероту оставалось только вздохнуть и приказать оставшимся Иссушённым идти за ними. Они были на самом краю поляны, на которой разместился лагерь. Наблюдавший за битвой Иссушённый расположился на небольшом холме в нескольких мертах от них, так что было достаточно всего лишь немного пройтись, и удобно наблюдать за происходящим.

— Вперёд, — сказал маг, выйдя вперёд. За ним шли Лира с Цитом, замыкал процессию Шианхут. Небольшая армия из шести Иссушённых расположилась по бокам, прикрывая живых.

Как и рассчитывал Астерот, всего через несколько минут они дошли до поля битвы. Тёмного вид разрушенного эльфийского поселения не удивил, ведь он уже видел его глазами дефективного лучника. Но его внимание и взгляды остальных сейчас были направлены не на созерцание ужасов разрушенного лагеря, а на Жрицу и троицу Осквернённых, кружащую вокруг неё.

Продавшиеся Скверне гвардейцы пытались подгадать момент для того, чтобы напасть. Жрица раскачивалась, стоя в полном одиночестве у сотен трупов своих собратьев, громко напевая какую-то песню. От звука её голоса по коже начинали бегать мурашки, а по спине стекал холодный пот. Не могла так нежно петь женщина, потерявшая в одночасье всё то, чем она жила! Или могла?

— Колыбельная… — прошептал Цит, делая шаг назад, поближе к деревьям. — Мне пела её мама…

Не в силах разобрать слов незнакомого ему языка, Астерот мог бы просто насладиться красивой песней, если бы не кружащие вокруг певуньи Осквернённые. Они синхронно шагнули к ней, и глаза Жрицы распахнулись, сверкнув в лучах восходящего светила.