Если кто-то ответственный, он ответит передо мной.

Мы подъезжаем к больнице через пятнадцать минут. Я паркуюсь как можно ближе ко входу, и мы спешим внутрь. Вайолет идет быстро, на ее лице написано беспокойство. Мы пробираемся по стерильным коридорам, следуя указателям к палате Калеба.

Когда мы наконец добираемся до комнаты, Вайолет толкает дверь и вбегает внутрь. Калеб лежит на больничной койке, с повязкой на голове, но в остальном выглядит на удивление хорошо. Он поднимает взгляд, когда мы входим, усталая, но облегченная улыбка расплывается на его лице.

— Вайолет, — говорит он теплым голосом.

Она бросается к нему, крепко обнимая его. — Калеб, я так волновалась! — восклицает она, ее голос прерывается от облегчения.

Я отступаю, наблюдая за происходящим прищуренными глазами. Видя, как она обеспокоена другим мужчиной, я чувствую что-то темное и собственническое внутри себя. Когда я делаю шаг вперед, я кладу руку на талию Вайолет, давая им обоим ясный сигнал. Она моя. Я вижу проблеск раздражения в глазах Калеба, когда он замечает мой собственнический жест.

— Вы сказали, что его травмы были серьезными, — говорю я, мой тон ровный и резкий с едва скрываемым раздражением. — Не просто несколько швов и легкое сотрясение мозга.

Челюсть Калеба напрягается, и он слегка отстраняется от Вайолет, глядя прямо на меня. — Это было достаточно серьезно, — отвечает он, его голос ровный, но с нотками оборонительного желания.

Вайолет отстраняется от объятий, переводя взгляд с нас на меня. — Я не знала, насколько все плохо, — говорит она, и ее голос становится тише. — Я просто испугалась, когда мне позвонили.

Я крепко держу ее за талию, не сводя глаз с Калеба. — Ну, похоже, с тобой все будет хорошо. Вот что важно.

Взгляд Калеба метнулся к моей руке на талии Вайолет, а затем снова к моему лицу. — Да, я буду в порядке. Просто нужно отдохнуть несколько дней.

Я киваю, но не убираю руку. — Хорошо. У Вайолет и без тебя хватает поводов для беспокойства.

Вайолет смотрит на меня, чувствуя напряжение. — Кирилл, он мой друг. Даже мой брат. Конечно, я буду беспокоиться о нем.

Я встречаю ее взгляд, и мое выражение лица слегка смягчается. — Я знаю, но это не значит, что мы все должны лебезить перед ним, пока ему не станет лучше.

Калеб слегка ерзает, пытаясь сесть повыше в постели. — Спасибо за беспокойство.

Я натянуто улыбаюсь ему, все еще не совсем убежденный. — Просто убедиться. Ты же знаешь, как для меня важно благополучие Вайолет.

В комнате повисает тревожная тишина, напряжение между нами почти осязаемо. Вайолет оглядывается на Калеба, ее беспокойство все еще очевидно. — Тебе что-нибудь нужно? Могу ли я что-нибудь сделать?

Калеб качает головой. — Достаточно того, что ты здесь. Я буду в порядке.

Я нежно сжимаю талию Вайолет, напоминая о своем присутствии и своих правах. — Нам следует дать ему отдохнуть, — говорю я.

Вайолет выглядит растерянной, но в конце концов кивает. — А мы не можем остаться еще на некоторое время?

Я подавляю вздох, видя беспокойство в ее глазах. — Ладно, но только на некоторое время.

Мы приближаемся к кровати Калеба, и Вайолет садится рядом с ним, протягивая руку, чтобы схватить его. — Что именно произошло, Калеб? — спрашивает она, ее голос полон беспокойства.

Калеб вздыхает, устраиваясь в постели. — Это была авария. Я направлялся в центр города, когда из ниоткуда появилась другая машина и врезалась в мою.

Глаза Вайолет расширяются от ужаса. — О Боже, Калеб. Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Он кивает, но я не могу не заметить легкую драматизацию в его голосе. — Да, со мной все будет в порядке. Но удар был довольно сильным. Моя машина вылетела и врезалась в ограждение. Ремонт обойдется в целое состояние.

Я слушаю, мои глаза слегка прищурены. Что-то в его тоне кажется странным, как будто он нагнетает суровость ради эффекта. — Ты видел, кто тебя ударил? — спрашиваю я, мой голос резкий.

Калеб качает головой. — Нет, все произошло так быстро. Я не успел как следует разглядеть другую машину.

Вайолет сжимает его руку сильнее. — Я так рада, что с тобой все в порядке. Все могло быть гораздо хуже.

Калеб кивает, успокаивающе улыбаясь. — Они просто держат меня здесь сегодня вечером из предосторожности из-за сотрясения мозга. Они хотят убедиться, что нет серьезных повреждений.

Я наблюдаю, как они взаимодействуют. Что-то в том, как говорит Калеб, не устраивает меня, но я пока держу свои подозрения при себе. — Тебе повезло, что не было хуже, — говорю я нейтральным тоном.

— Да, наверное, — отвечает Калеб, мельком взглянув на меня, прежде чем снова обратить внимание на Вайолет. — Я уйду отсюда к завтрашнему дню, я уверен.

Вайолет вздыхает, облегчение отражается на ее лице. — Я просто рада, что с тобой все в порядке, Калеб. Пожалуйста, будь осторожнее.

Он нежно сжимает ее руку. — Я обещаю. Спасибо, что пришла, Вайолет. Это много значит.

Она улыбается ему, ее глаза мягкие от привязанности. — Конечно. Ты важен для меня, Калеб.

Я наблюдаю за этим обменом, чувствуя, как во мне поднимается волна собственничества. То, как Калеб смотрит на нее, то, как она отвечает ему, это пробуждает что-то темное и первобытное внутри меня. Моя рука сжимает ее талию, молчаливое требование.

— Может, Калебу стоит немного поспать, — предлагаю я, и в моем тоне слышится нотка раздражения.

Вайолет вскидывает голову, глаза ее округляются от ужаса. — Кирилл, у него сотрясение мозга! Ему нельзя спать!

Я выдавливаю улыбку, хотя она не достигает моих глаз. — Это была шутка, Вайолет. Просто шутка.

Она выглядит с облегчением, но я вижу, что беспокойство все еще теплится в ее глазах. — Это не смешно, — бормочет она, поворачиваясь к Калебу.

Калеб, почувствовав напряжение между нами, пытается разрядить обстановку. — Не волнуйся, Вайолет. Медсестра присмотрит за мной. Со мной все будет в порядке.

Вайолет кивает, но затем ее, кажется, озаряет мысль. — Калеб, как ты думаешь… может ли дядя Джо стоять за этой аварией?

Выражение лица Калеба меняется, на его лице промелькнула тень неуверенности. — Не знаю, Вайолет. Это может быть совпадением, но со всем, что происходит… это возможно.

Она сжимает его руку крепче, ее лицо бледнеет от беспокойства. — Нам нужно узнать правду.

Я киваю, сжав челюсти. — Мы узнаем. Мы докопаемся до сути.

Со мной никто не спорит.

Глава 23 — Вайолет

Калеб смотрит на меня, его любопытство обостряется. — Кто-нибудь мне объяснит, о чем ты говоришь?

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы. — Кирилл думает, что дядя Джо все это время стремился захватить компанию. Может быть, он… может быть, он даже убил папу.

Выражение лица Калеба меняется на серьезное беспокойство. — Джефф сомневался в нем, но не хотел в это верить, — тихо говорит он, тяжесть осознания оседает в нем.

Прежде чем я успеваю ответить, Кирилл шагнул вперед, его глаза сверкают от гнева. — Почему ты ничего не сделал? — резко потребовал он, его голос был тихим и опасным. — Почему ты просто позволил Джо оставаться на свободе, чтобы навредить Вайолет?

Калеб выглядит ошеломленным, нахмурив брови. — У меня не было доказательств. Джефф… он не хотел действовать без доказательств. Джо всегда был таким осторожным, заметая следы.

— Этого недостаточно, — резко говорит Кирилл, его хватка на моей талии крепче, словно защищая меня. — Тебе следовало сделать больше.

Глаза Калеба метнулись ко мне, в его взгляде смесь сожаления и решимости. — Легко тебе говорить, налетел, чтобы сыграть спасителя!

Я сжимаю его руку, пытаясь утешить. — Мы разберемся, ладно? Так что перестань бороться. Пожалуйста.

Гнев Кирилла кипит под поверхностью, но он ничего больше не говорит, его челюсть сжата в жесткую линию. Напряжение в комнате плотное и приторное.

Тут же звонит телефон Кирилла. Он достает его, смотрит на экран, прежде чем ответить. Выражение его лица меняется с раздражение до сосредоточенной интенсивности, пока он слушает голос на другом конце. После короткого обмена он заканчивает звонок и поворачивается ко мне, его лицо застыло в мрачной решимости.