— Как тебя зовут? — спрашиваю я почти небрежным тоном.

Мужчина сплевывает кровь на пол, его дыхание становится прерывистым. — Иди к черту.

Я медленно киваю, принимая во внимание его неповиновение. Это достойно восхищения, в некотором смысле. В конечном счете, это бессмысленно. — Дмитрий, напомни ему, зачем он здесь.

Дмитрий делает шаг вперед, хватает мужчину за волосы и оттягивает его голову назад. — Ты здесь, потому что связался не с теми людьми. Теперь ты расскажешь нам все, что знаешь о Черных Змеях.

Мужчина стискивает зубы, из его горла вырывается низкий рык. — Я лучше умру, чем предам их.

Я улыбаюсь, хотя в этом нет никакой теплоты. — Это можно устроить. Прежде чем мы дойдем до этого, давай попробуем что-нибудь еще.

Я делаю знак Дмитрию отступить, и он отступает, хотя и пристально следит за нашим пленником. Я приседаю так, чтобы мои глаза были на уровне с мужчиной, мое лицо в нескольких дюймах от его лица.

— Видишь, у тебя есть выбор, — тихо говорю я. — Ты можешь говорить, и, может быть, мы найдем способ облегчить тебе задачу. Или ты можешь молчать, и я позволю Дмитрию продолжить свою работу. Он любит свою работу, ты же знаешь.

Мужчина с трудом сглатывает, его взгляд метнулся к Дмитрию, а затем снова ко мне. На мгновение мне кажется, что он сейчас сломается. Затем он качает головой, его челюсть сжата с упрямой решимостью.

— Я никогда их не предам, — повторяет он, его голос едва громче шепота.

Я киваю, холодная улыбка расплывается на моем лице. — Это мы еще посмотрим.

Засунув руку в куртку, я достаю гладкий серебряный нож. Глаза мужчины расширяются от страха, когда он видит, как лезвие сверкает в тусклом свете. Не говоря больше ни слова, я вонзаю нож ему в бедро, медленно поворачивая его, смакуя звук его крика.

— Где он прячется? — спрашиваю я, мой голос тих и спокоен, пока мужчина извивается.

Мужчина стискивает зубы, пытаясь сдержать очередной крик. Кровь собирается вокруг ножа, впитываясь в его штаны. — Я… я не могу…

Я поворачиваю нож дальше, наблюдая, как его решимость рушится. — Ты сможешь. Ты скажешь. Где он?

Слезы смешиваются с кровью и потом на его лице, когда он наконец ломается. — Ладно, ладно! Он… он на старом складе на Четырнадцатой и Мейпл. Пожалуйста, просто остановись!

Я ухмыляюсь, меня охватывает удовлетворение. — Это было так сложно?

Я вытаскиваю нож, вытирая кровь о его уже запачканную рубашку. Мужчина падает в кресло, рыдая от боли и поражения. Я поворачиваюсь к Дмитрию, который наблюдал за всем этим обменом с одобрительным видом.

— Четырнадцатая и Мейпл, — повторяю я, и в моем голосе звучит обещание мести. — Давай отправим туда парней.

Димитрий кивает, на его губах играет жестокая улыбка. — С удовольствием, босс.

Я бросаю последний взгляд на сломленного человека в кресле. Его неповиновение исчезло, сменившись взглядом полного отчаяния. Это зрелище я видел бесчисленное количество раз, но оно никогда не теряет своей силы. В этом мире власть — это все, и я всегда получаю то, что хочу.

Когда я выхожу из комнаты, дверь за мной захлопывается, прерывая рыдания мужчины. Дмитрий идет рядом со мной, пока мы идем по тускло освещенному коридору. Мой разум уже работает, планируя наш следующий шаг. Виктор Иванов был занозой в моем боку слишком долго, и пора покончить с этим раз и навсегда.

— Готовь людей, — приказываю я Дмитрию. — Выдвигаемся через час.

— Понял, — отвечает Дмитрий, уже доставая телефон, чтобы передать приказ.

Я выхожу из темной комнаты и направляюсь в свой кабинет. Контраст между брутальностью, которую я только что покинул, и роскошью, в которую я собираюсь войти, не ускользнул от меня. Я толкаю тяжелую дубовую дверь и вхожу внутрь, мягкий стук моих ботинок по деревянному полу разносится эхом в тишине.

Мой офис, свидетельство моего успеха, большая, просторная комната с окнами от пола до потолка, из которых открывается панорамный вид на городской пейзаж. Стены украшены дорогими произведениями искусства, а вся мебель из темного дерева и кожи тщательно подобрана, чтобы отражать как силу, так и изысканность. В центре стоит массивный стол из красного дерева, символ власти, определяющий каждое мое действие.

Димитрий следует за мной, тихо закрыв за собой дверь. Я подхожу к столу, мои глаза ловят блеск крови на моих манжетах. Я хмурюсь, достаю девственно белый носовой платок, чтобы вытереть. Я никогда не позволяю себе выглядеть неидеально, внешность, это все в этом мире.

— Дмитрий, ты сказал, что у тебя есть для меня новости, прежде чем мы… отвлеклись, — говорю я, приподнимая бровь и продолжая вытирать кровь с манжет.

— Да, босс, — отвечает он, делая шаг вперед и кладя рукописное письмо на стол. — Это пришло раньше. Оно от Джеффа Харрисона.

Я замолкаю, заинтригованный. Джефф Харрисон — имя, которое я давно не слышал. Старый знакомый, если его можно так назвать, с тех времен, когда наши пути пересекались при менее враждебных обстоятельствах. Я не могу не найти это забавным. Зачем бы старому Джеффу сейчас обращаться ко мне?

Я беру письмо, изучаю элегантный почерк. У Джеффа всегда был талант к драматизму. Я сажусь в кожаное кресло, перебирая письмо в руках, размышляя о его значимости. Конверт толстый, бумага дорогая, как и все, к чему прикасается Джефф.

Я разрезаю его серебряным ножом для писем, мои глаза быстро просматривают содержимое. Оно короткое, но сообщение достаточно ясное. Ему что-то нужно от меня, и он в отчаянии.

Ухмылка дергает мои губы. Джефф Харрисон, мультимиллионер, корпоративный титан, приходит ко мне за помощью. Ирония почти слишком велика. Я откидываюсь на спинку стула, мои пальцы сплетены, когда я обдумываю возможности.

— Что ему сейчас может быть нужно от меня? — спрашиваю я, все еще глядя на письмо, но в голове стремительно прокручиваются возможные последствия.

Дмитрий стоит у стола, выражение его лица невозможно прочесть. — Это не совсем понятно, босс. Он бы не стал обращаться к вам без веской причины.

— Верно, — признаю я, аккуратно складывая письмо и кладя его обратно на стол. — Джефф не из тех, кто будет пресмыкаться, если только у него нет выбора.

Мы с Джеффом в прошлом занимались бизнесом, и у нас было немало споров. Долгое время мы не разговаривали. Справедливо будет сказать, что мы не были друзьями. Однако у нас были похожие способы ведения бизнеса, хотя и с разных концов спектра.

Интересно, почему Джефф нарушил наше давнее молчание. Что могло подтолкнуть его обратиться ко мне сейчас? Я откидываюсь на спинку стула, наблюдая за Дмитрием. — Прочитай, — приказываю я, с любопытством наблюдая за его реакцией.

Димитрий берет письмо, его глаза сканируют элегантный почерк. По мере чтения его выражение меняется от любопытства к чему-то более серьезному. — Здесь говорится, что кто-то на него нацелился. Он напуган, босс.

Я хихикаю, и этот темный звук разносится эхом по роскошному офису. — Он хочет моей защиты? — Это не первый случай, когда богатый бизнесмен обращается за защитой к мафии. Наши услуги, хотя и дорогие, не имеют себе равных в эффективности.

Димитрий продолжает читать, хмуря брови, пока он обдумывает остальную часть письма. — Речь идет не только о защите его самого. Он пишет, что если я потеряю жизнь, я хочу, чтобы ты защитил мою дочь.

Я приподнимаю бровь, заинтригованный. — Его дочь. О чем он?

Дмитрий протягивает мне письмо, и я сам читаю слова, отмечая отчаяние, сквозившее в обычно сдержанном почерке Джеффа.

Если я потеряю жизнь, я хочу, чтобы ты защитил мою дочь. Она — все, что у меня осталось, и я никому больше не доверяю ее безопасность.

Я откидываюсь на спинку стула, мои мысли лихорадочно вертятся. Джефф Харрисон — человек, который всегда казался неприкасаемым, теперь боится за свою жизнь. И он обращается ко мне, человеку, с которым не разговаривал годами, чтобы защитить свою дочь. Это поворот, которого я не ожидал.