Я наконец понимаю. Его непреклонная натура, его яростная решимость защищать, все это проистекает из того травматического события. — Теперь я понимаю, — тихо говорю я. — Почему ты так целеустремлен. Почему ты так защищаешь.

Он открывает глаза и смотрит на меня, сквозь его обычное стоическое поведение проглядывает проблеск уязвимости. — Прости, если я был суров с тобой. Я просто… Я не могу вынести мысли о том, что могу потерять кого-то еще.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я осознаю глубину его боли, бремя, которое он несет так долго. — Тебе не нужно извиняться, Кирилл. Ты столько всего пережил. Это я извиняюсь, что поднял эту тему.

Он качает головой, его рука движется, чтобы коснуться моей щеки. — Нет, все в порядке. Может, это хорошо, что ты знаешь. Может, пришло время мне впустить кого-то.

Я нежно целую его в губы, чувствуя, как волна эмоций накрывает меня. — Я здесь для тебя, Кирилл. Тебе не придется нести это в одиночку.

Он ничего не говорит, но я чувствую, как его руки сжимаются еще сильнее. Ему это нужно, я думаю.

После минуты молчания Кирилл прочищает горло и меняет тему. Я чувствую, как он отдаляется, отстраняется.

— Вайолет, нам нужно обсудить еще кое-что. Мы с подозрением относимся к твоему дяде Джо. Мы считаем, что он нацелился на тебя и нацелился на твоего отца, пытаясь захватить компанию.

Его слова ударили меня, как удар под дых. Я слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть ему в глаза, ища любой намек на то, что он может ошибаться. Но выражение его лица серьезно, и я знаю, что он не сказал бы ничего подобного без доказательств. — Джо? Мой дядя Джо?

Кирилл кивает, его глаза полны смеси гнева и беспокойства. — Мы провели расследование, и все признаки указывают на него. Мы думаем, что он предпринимает шаги, пытаясь подорвать тебя и наследие твоего отца. Он завидует и видит возможность взять под контроль.

Мое сердце разрывается от этого откровения. Я знала, что дядя Джо всегда завидовал успеху моего отца, но я никогда не думала, что он опустится так низко. Предательство глубоко ранит, и я чувствую, как волна отчаяния накрывает меня. Кирилл был прав, я действительно никому не могу доверять.

Я смотрю на него, мои глаза полны слез. — Могу ли я доверять тебе? — Вопрос повисает в воздухе, нагруженный всеми моими страхами и сомнениями.

Выражение лица Кирилла смягчается, как никогда раньше. Он прижимает меня к себе, его рука нежно гладит мою спину. — Да, Вайолет. Ты можешь мне доверять. Я здесь, чтобы защищать тебя, чтобы быть рядом с тобой. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Его слова, словно бальзам для моего израненного сердца. Впервые я вижу человека под жесткой внешностью, того, кто был сформирован болью и потерями, но кто все еще способен глубоко заботиться. — Спасибо, — шепчу я, чувствуя облегчение и комфорт в его объятиях.

Он целует меня в лоб, нежный жест, который заставляет меня чувствовать себя в безопасности и желанной. — Мы справимся с этим, Малышка. Я обещаю тебе это.

Я киваю, находя утешение в его словах и его присутствии. Несмотря на смятение и неопределенность, я чувствую проблеск надежды. С Кириллом рядом со мной я верю, что мы сможем справиться с любыми трудностями, которые встанут на нашем пути. Дорога впереди может быть трудной, но вместе мы сильны.

— Кирилл, я так скучаю по нему, — признаюсь я, мой голос срывается. — Я скучаю по отцу каждый день, и меня так злит, что я в такой ситуации. Я благодарна, потому что знаю, что ты сдержишь свое обещание и я буду в безопасности.

Он прижимает меня крепче, его присутствие, надежный якорь. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Я зарываюсь лицом ему в грудь, его тепло и сила успокаивают меня. — Это просто… это так тяжело. Иногда я чувствую себя такой потерянной, как будто пытаюсь удержаться на плаву.

Он гладит мои волосы, его прикосновения нежные и успокаивают. — Ты сильнее, чем ты думаешь, Малышка.

— Это не то, что ты говорил ранее.

— Может быть, я ошибался. — Он усмехается. — Тебе не обязательно делать это в одиночку, — шепчет он. — Мы справимся с этим вместе.

Несмотря ни на что, я чувствую умиротворение, зная, что Кирилл рядом со мной. Проблемы, с которыми мы сталкиваемся, пугают, но с ним я знаю, что мы сможем их преодолеть.

Ночью начинает одолевать усталость. Вино опьяняет меня, а эмоциональный груз дня оставляет меня опустошенной. — Я так устала, — бормочу я, и мои глаза тяжелеют.

— Отдыхай, Малышка, — тихо говорит Кирилл. — Я буду рядом.

Я прижимаюсь к нему, мое тело расслабляется в его объятиях. Ровный ритм его дыхания убаюкивает меня, и я позволяю себе уснуть, чувствуя себя в безопасности и защищенности.

Прежде чем сон окончательно поглотил меня, я шепчу — Прости, что заговорила об этом, о твоей матери.

Он целует меня в макушку. — Все в порядке, Вайолет. Это часть меня. Теперь ты часть моей жизни.

С этими словами я погружаюсь в глубокий, мирный сон, зная, что, что бы ни случилось дальше, мы справимся с этим вместе.

Глава 22 — Кирилл

Пока мы едем по улицам города, направляясь к моей семейной встрече, я украдкой бросаю взгляд на Вайолет, сидящую рядом со мной. На ней красивое платье, которое обтягивает ее изгибы во всех нужных местах, ее волосы мягкими волнами падают на плечи. То, как ткань облегает ее тело, изящество, которое она излучает, этого достаточно, чтобы я возбудился, просто глядя на нее.

Я ерзаю на сиденье, пытаясь сосредоточиться на дороге впереди. Встреча важна, это шанс для нее познакомиться с моей семьей, узнать больше о том, откуда я родом. Мои мысли все время возвращаются к ней, к тому, как ее платье слегка задирается, когда она скрещивает ноги, к тому, как она сводит меня с ума, даже не пытаясь этого сделать.

Вдруг звонит ее телефон, нарушая тишину. Она смотрит на экран, ее лицо бледнеет. — Алло? — отвечает она, ее голос напряжен от беспокойства.

Я вижу, как у нее отвисает челюсть, а глаза расширяются от шока. — Я буду там, — торопливо говорит она, заканчивая разговор и поворачиваясь ко мне. — Кирилл, нам нужно сменить направление. Отправляйся в больницу. Сейчас же.

Я не колеблюсь. Ее беспокойство физическое, ее выражение испуганное, и что бы это ни было, это серьезно. Я разворачиваю машину, мой разум мечется от возможностей. — Кто в беде? — спрашиваю я, мой голос тихий и контролируемый, но мой разум уже формирует худшие сценарии.

— Калеб пострадал, — говорит она срывающимся голосом.

Слова ударили меня, как удар под дых. Я сжимаю руль сильнее, костяшки пальцев белеют. Калеб, мужчина, который всегда был рядом с ней, который всегда был частью ее жизни.

Мне, может, и нет дела до Калеба, но я знаю, что Вайолет он нравится.

Я бросаю на нее взгляд, замечая тревогу, отпечатавшуюся на ее лице. Она напугана, и этот страх пронзает меня, словно нож. Я сильнее нажимаю на педаль газа, лавируя между машинами с точностью и скоростью. Мне нужно отвезти ее в больницу, выяснить, что случилось с Калебом, и убедиться, что тот, кто несет за это ответственность, дорого заплатит.

— Расскажи мне все, что ты знаешь, — требую я, и мой голос звучит напряженно.

Она делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Я мало что знаю. Звонила медсестра. Они сказали, что он попал в аварию, что он сильно ранен. Больше я ничего не знаю.

Мой разум пронизывают мысли о мести, о защите того, что принадлежит мне. У Калеба могут быть свои недостатки, но он важен для Вайолет, и это делает его важным для меня. — Мы скоро будем там, — говорю я, и мой голос звучит как обещание. — Я не позволю, чтобы с ним что-то случилось. Или с тобой.

Вайолет кивает, ее глаза полны благодарности и страха. Она тянется, кладя руку мне на плечо. — Спасибо, Кирилл. Мне просто… Мне просто нужно знать, что с ним все в порядке.

— Скоро мы узнаем, — заверяю я ее, решительно сжав челюсти.

Пока мы мчимся к больнице, город размывается мимо нас, я не могу не почувствовать, прилив защитного чувства к женщине рядом со мной. Она уже столько всего пережила, и будь я проклят, если позволю чему-то еще причинить ей боль. Травма Калеба — это удар, но мы справимся с ним вместе.