Да и сами аристократы не стеснялись воспользоваться происходящим, дабы расширить уже свои границы. «Благо» обилие наёмников позволяло нанять их в кратчайшие сроки.

Обеспокоенный всем происходящим Император подал Совету представителей ноту протеста и потребовал разрешение на введение в страну нескольких легионов для подавления самых проблемных очагов волнений.

К сожалению для Священной Империи Совет представителей отказал императору в его требованиях, опасаясь, что легионы могут задержаться куда дольше, чем потребуется на подавление зарвавшихся наёмников. Свои же войска, хоть и самые крупные по численности среди окружающих герцогств, император предпочёл сконцентрировать в коронных землях.

Так, когда наступил тысяча двадцатый год от падения Литуина, Священная центральная империя представляла собой скорее кипящий, готовый взорваться котёл, чем великую страну.

Если бы остальные крупные корпорации и страны на других континентах и сами не были заняты упорным противостоянием, то был бы полноценный риск чужеземного вторжения.

Ожесточённость холодной войны дошла до того, что в боях начали появляться даже маги и жрецы богов. Обе корпорации выбрасывали на рынок такое количество денег, артефактов и эликсиров, что многие маги, у которых вечно имелась нехватка ресурсов, готовы были поучаствовать, если это поможет им в их экспериментах.

Асириус и Миваль, не переставая, вербовали в свои ряды всё новых и новых магов и опытных бойцов. Любой чародей или волшебник выше обычного ранга мага уже мог рассчитывать на выплаты, позволившие бы ему за считанные годы получить целое состояние.

Да и сам Аргалор, если изначально предпочитал лишь руководить, наслаждаясь удобствами своего «логова», то в конце концов он тоже присоединился к полю боя.

Обладая ужасающей мобильностью, красный дракон мог наносить совершенно неожиданные удары откуда угодно. А благодаря наличию у него летающего флота небо полностью принадлежало Аргалориуму.

Даже Аргоза и Аксилия постепенно тоже втянулись в войну с Гномпромом, устраивая воздушные налёты на особо важных гномьих чиновников и офицеров.

Луидора же взяла на себя тайную войну. Благодаря ей и её бойцам высокопоставленные гномы иной раз боялись засыпать в непроверенных помещениях, слишком уж часто подобные места любили внезапно взрываться или вспыхивать огнём.

С накалом же ситуации все участвующие стороны изо всех сил искали новые способы ведения войны. И Тарос всегда был щедр на самые изощренные достижения прошлого.

— Как же так? — Сиарис потерянно смотрела на посеревший и абсолютно тихий лес. Чуть дальше имелись дома лесорубов и торговые улицы, но оттуда не доносилось ни единого слова, смеха или даже плача. Лишь гробовая тишина была ответом двум драконам, латунной и красному.

Всё живое навсегда заснуло мёртвым сном. Сама земля в этом месте потеряла свой цвет. Духовный же мир буквально рвался от распирающей его магии смерти. Последней было так много, что серая граница зоны опустошения медленно расширялась в стороны, захватывая собой всё новые и новые земли. Где-то вдалеке суетились нанятые ближайшим аристократом маги, кажется, случившееся обеспокоило не только двух драконов.

— Удивлена? А я ведь говорил, что они ещё тебя поразят, — насмешливо хмыкнул Аргалор, но в его голосе, как ни странно, было очень мало торжества. Картина окружающего запустения сумела коснуться даже его жесткого сердца. — Дай смертным возможность, и они убьют не только самих себя, но и весь мир в придачу. Когда ты смертен и знаешь, что рано или поздно умрёшь, то вопрос, почему бы не захватить с собой кого-нибудь ещё на тот свет, звучит куда более увлекательно.

Как Аргалор когда-то и предсказывал, Марш свободы окончательно развалился на несколько различных групп. Некоторые из них шли тем же самым путём, который завещала им создательница. Другие же, считая, что обычной борьбы недостаточно, искали всё более и более отчаянные способы победить, не обращая внимания на цену, которую им предстоит заплатить.

— Но почему это место? — убито спросила Сиарис. — Если они готовы пойти на подобное, то почему они не атаковали замок графа⁈

— Кто знает? — пожал плечами Аргалор, смотря на последствия применения одного из самых отвратительных ритуалов некромантии. После использования чего-то подобного жить здесь можно будет, в лучшем случае, лишь через полтысячелетия. А уже спустя несколько лет начнёт подыматься дикая нежить. — Может, они не были уверены, что смогут добраться до графа. А так они ударили по одному из его самых ценных источников дохода. Древесина этой небольшой магической рощи на рынке идёт чуть ли не по весу золота. Лишившись же столь важного источника золота, граф окажется уязвим, и его наёмники взбунтуются. Здесь его и будут ждать твои революционеры…

— Но так нельзя! — непреклонно заявила латунная. — Чем мы будем отличаться от тех, с кем боремся, если будем действовать теми же… Нет! Даже худшими методами! Я должна их остановить!

— Не так быстро, — Аргалор непреклонно преградил дорогу. — Ты помнишь нашу договоренность? Осталось тридцать семь лет твоей службы, и тогда можешь спасать кого захочешь.

— Ты знал, что так и будет! — обвиняющее тыкнула в него когтем Сиарис.

— Конечно, я знал, — аж удивился её словам Лев. — Ради чего ты думаешь я заставил тебя мне служить?

— Так почему⁈ Тебе так нравится видеть, как мне больно⁈

— Дело не совсем в этом, — на этот раз красный дракон был полностью серьёзен. — Я хотел и хочу, чтобы случившееся позволило тебе взглянуть на этот мир так, чтобы увидеть, какой он есть на самом деле. Без прикрас этой глупой морали или ожиданий смертных.

Сиарис опустила голову и молчала. Аргалор же продолжал, отвернувшись и вновь взглянув на могильник на месте города.

— Хоть я и не согласен, но предположим, что ты права. Забота о чувствах смертных важна. Вот только даже так ты должна раз и навсегда понять, что твою заботу могут не оценить. Твои старания обесценят и извратят. Как говорится, благими делами вымощена дорога в хаос, поэтому…

— Поэтому я должна это учитывать, — отрезала Сиарис, и Аргалор удивлённо повернулся. Хоть его сестра и выглядела всё так же, но что-то в ней неуловимо изменилось.

Её зелёные глаза пылали жесткой уверенностью.

— Да, ты был прав, брат. Смертные глупы и недальновидны. Они платят злом на добро и топчут подарки, что должны их спасти… Но это не повод перестать им помогать. Всего лишь надо учитывать их природу.

— Честно говоря, я не совсем понимаю, о чём ты. — в сомнении протянул Аргалор, но Сиарис словно бы его не слышала. — Вроде слова верные, но посыл какой-то странный…

— Я помогу смертным, даже если мне придётся сломать им ноги и тащить их к светлому будущему, — латунная драконица хоть и не отбросила свои принципы, но адаптировала их так, чего не мог ожидать даже сам Лев. — Если твой путь, брат, «Порядок через насилие», то моим будет: «Свобода через принуждение»!

— Мне одному кажется, или здесь какая-то несостыковка в логике? — медленно спросил Думов, смотря в нездорово горящие глаза Сиарис.

— Нет, Аргалор. Теперь я ясно вижу тот путь, по которому должна была идти с самого начала. Если смертные не могут распоряжаться той свободой, что им была доверена, то я заставлю их ей пользоваться правильно. Хотят они того или нет. Ты был прав в том, что мы выше, но раз так, то именно мы должны показать тем кто ниже пусть наверх!..

«Ну, наверное, по сравнению с прошлым — это прорыв в правильном направлении». — подумал Аргалор.

Так почему же даже в его собственной голове это звучало так сомнительно?

— Бегите! Спасайтесь! Он здесь! — панические крики звучали по всему небольшому городу, но они были быстро заглушены рёвом пламени.

Огонь был столь силён, что даже в отдалении его жара хватало, чтобы люди хватались за горло и падали на землю, не в состоянии вдохнуть обожжёнными лёгкими.