— Ха! Думаешь, нас уже встречают?

— Готов поставить на это свою треуголку. Вопрос лишь в том, что планирует наш повелитель? Столицу охраняет столько могущественных чародеев, что стоит собраться даже половине из них, как мы обратимся в пыль лишь от их взгляда…

Тем временем, спустя всего один день, великий и могучий правитель самого крупного государства Тароса, Максимилиан Боргур, был в гневе, и на это были веские причины.

— Что значит, великий чародей Дюма отказался покинуть свою башню? — с обманчивым спокойствием спросил он у Бертрама Хойца, своего доверенного высшего вампира. — Я, как император, несколько дней назад приказал ему встать на защиту столицы!

— Великий чародей просил передать, что он приносит свои извинения, но его эксперимент по выведению редкого сорта магических бабочек нельзя отложить, и он требует всего его внимания. — Даже Хойц слегка поджал губы, возмущаясь абсурдностью ситуации.

— Бабочки? — в неверии повторил император, который уже почти полтысячелетия жил на этом свете. В ярости он вскочил и бросил в Бертрама магическую печать. — Его оправдание не выполнять мой приказ — это бабочки⁈

— К моему сожалению, да, повелитель.

— О боги, грёбанные маги! — в ярости воскликнул император, вставая из-за стола и нервно подходя к окну. — Хорошо, тогда прикажи позвать Эдриша Тшеина. Этот самодовольный полуэльф всегда слишком много о себе думал, но, хоть он и целитель, его ранг — верховный маг.

Ответом императору был лишь тяжелый вздох, который заставил его напрячься.

— Что-то случилось и с Тшеином⁈

— Да, его ученики признались, что их господин находится в глубокой медитации самопознания, поэтому он не выйдет из своей башни…

Император налился дурной кровью. Несмотря на свой преклонный возраст, человеческая и нечеловеческая глупость всё ещё могла пробить даже его «пофигизм».

— Безумного архимага Кратуса беспокоить я и не предлагаю, а значит, что? Когда это требуется, столица совершенно беззащитна⁈ — одного упоминания Кратуса хватило, чтобы Хойц, несмотря на весь свой самоконтроль, передернулся.

Благодаря своей очень долгой жизни Бертраму довелось несколько раз пообщаться с Безумным архимагом, и всякая такая беседа заканчивалась для него изрядным стрессом.

Стороннему наблюдателю могло показаться, что Император Священной центральной империи являлся самым сильным человеком Тароса, ведь в его подчинении были неисчислимые легионы, охраняющие границы его Империи.

Однако тот, кто жил в самой Центральной Священной, знал, что легионам под страхом позора и смерти запрещено отходить далеко от границ и двигаться по землям аристократов.

Зная этот небольшой факт, стоит вспомнить ещё и то, что любое решение императора касательно законов Империи должно было быть одобрено Советом представителей, куда входили многие герцоги или потомки основателей Империи.

В итоге, когда Император желал внести какое-нибудь изменение в Империю, ему приходилось ждать решения какого-нибудь обнищавшего барона, чей предок поколения назад занимал видное место в Совете представителей.

В самой же Империи личный домен Максимилиана хоть и был самым крупным среди остальных герцогов, но всё ещё находился примерно в их диапазоне.

— Всё не так плохо, — пожал плечами высший вампир. — Обычной обороны столицы более чем достаточно, чтобы уничтожить даже несколько флотов этого наглого дракона. В конце концов, в вашей гвардии служит далеко не один магистр, а по отчётам наших шпионов, среди войск Аргалора есть лишь один маг такого же уровня сил.

— Вот только у нас так и нет сведений, какого ранга силы достиг Аргалор после похищения его сокровищ, — успокаиваясь, мрачно заметил император. — Вдруг он за прошедший год сумел прорваться до ранга верховного мага?

— Исключено, — сухо отрезал Хойц. — Если он не легендарный герой, выбранный самим миром, то это невозможно даже для драконов. Поэтому, я считаю, что нет причин для беспокойства. До подлёта флотилии дракона к столице осталось чуть меньше часа, и мои люди уже готовы встретить его…

На столе Императора внезапно зазвонил артефакт безопасности, и его кресло сформировало вокруг правителя защитный купол. В ту же секунду возле двери в кабинет начало появляться темное облако, превратившееся в закутанную с ног до головы фигуру вампира.

— Сколько раз я говорил, чтобы твои птенцы появлялись за пределами моих кабинетов? — не особо яростно возмутился император. — Их появление заставляет всю систему безопасности ещё несколько дней сходить с ума.

Максимилиана ничуть не обеспокоил ещё один вампир. Каждый из детей ночи в столице принадлежал к роду Бертрама Хойца. Любой другой вампир немедленно уничтожался. Птенцы же Хойца физически не могли пойти против воли их отца.

— Я их предупреждал на этот счёт, — глаза Бертрама вспыхнули красным. — И если он появился здесь. Значит случилось что-то и впрямь важное. Говори. — последнее относилось уже его потомку.

— Мастер, Ваше величество! — глубоко поклонился, скрывающий лицо вампир. — Хорддинг Серебряное крыло, вопреки вашим приказам, покинул свой дворец и направился прямиком навстречу Аргалору Покорителю бури!

Многострадальный стол наконец-то не выдержал гнева изрядно улучшенного алхимией императора, развалившись на несколько кусков.

Сам же Максилиам Боргур вошел в состояние чистой ярости, проклиная драконов, магов и всех прочих могущественных нелюдей, создающих ему проблемы на каждом шагу.

Лев Думов всегда гордился своей сообразительностью, и у него были на то основания. Он прожил активную жизнь и пережил многих своих товарищей по «бизнесу», сумев достичь преклонных лет, не получив ни проломленной головы, ни простреленного «ливера».

После своего перерождения в дракона Думов, теперь известный как Аргалор, окончательно убедился в превосходстве своего интеллекта над окружающими.

Поэтому, когда впереди его флота раздался бешеный рёв разгневанного дракона, Лев сразу понял, что это не сулит ничего хорошего.

— Повелитель, там!.. — начал было докладывать какой-то офицер, но Аргалор, выбравшись из открывшейся палубы, оборвал его.

— Я и сам вижу, лучше займись полезным делом!

Еще далеко, но в пределах видимости драконьих глаз, к флоту Льва стремительно приближался серебряный дракон. Точнее, очень злой серебряный дракон.

Внимательно слушая рассказы Аргозы о том, где живёт её отец и кем он приходится Императору, Лев мог с большой долей вероятности угадать, кем был этот серебряный ящер.

Но почему он так стремился встретиться со Львом, ещё предстояло узнать.

— Повелитель! — всё это время Валор Кшас профессионально отдавал приказы, приводя весь флот в боевую готовность. Корабли замедлились, приподнялись и повернулись так, чтобы в сторону дракона смотрело как можно больше магических орудий. — Цель в зоне видимости и скоро будет в зоне поражения! Прикажете открыть огонь?

— Чтобы он устроил нам стрельбу молниями по мишеням? — скривился Аргалор, которому не терпелось испробовать всю мощь своей новой «игрушки». К сожалению, их будущий противник был слишком опасен, чтобы бросать в него обычных смертных. — Нет, сначала пообщаемся, а вы не вмешивайтесь, если я не прикажу.

— Так точно! — Валор изысканно козырнул, и корабли начали расходиться, стремясь отдалиться друг от друга, чтобы не попасть под какую-то мощную площадную атаку.

«Приятно работать с профессионалами». — удовлетворенно хмыкнул Лев: «Надо будет приказать поискать среди пиратских капитанов Литуина подходящих кандидатов для переманивания. Учитывая обилие различных артефактов на океанических кораблях, этим людям будет довольно легко приспособиться к воздушным посудинам».

Напружинив задние лапы, Аргалор стремительно оттолкнулся, бросив себя в небо, и тем самым заставив всю команду корабля на секунду потерять палубу под ногами. Больше всего не повезло тем, кто находился внутри судна — самые нерасторопные, не успевшие ухватиться за что-нибудь, поцеловались с потолком.