— И в нем нет ни слова, почему Мекленбург и Померания пошли на уступки, — сказал я, дочитав до последней страницы.
— Это был договор на словах.
Я неодобрительно покачал головой.
— Что вы намерены отвечать когда спросят о том, куда исчезли обе графини? Будете предъявлять грифонов?
Я увидел, как напрягся Йенс, уставившись на своего главу.
— Что произошло, господин Прегиль? — тихо спросил он.
— Вы его хотя бы насчет завтра известили? — поинтересовался я с легкой насмешкой.
— Насчет коронации, да, — Прегиль с недовольством взглянул на Беппе. — Йенс, много всего случилось, но всё объяснять нет времени. Не волнуйтесь, Ваша Светлость, я как-нибудь объясню…
— Как-нибудь — не надо, Базилиус, — сказал я жестко.
Прегиль почувствовал себя крайне неуютно от моего тона.
— Я же вам вроде как должен за это? — он указал на газету со статьей обо мне, которая лежала перед Беппе. — Предлагаю сказать, что известный черный маг наложил на графинь проклятье, обратив обеих в грифонов, как и часть их слуг. И что вы ищите решение, как их спасти и вернуть им человеческий вид. Будете выглядеть героем.
— Да? А как кто я сейчас выгляжу? И вы, кажется, окончательно заврались, Базилиус, — я поднялся, нависнув над ним. — Выглядеть предложенное вами будет совсем иначе: так, будто графинь превратили, чтобы окончательно забрать управление Мекленбургом и Померанией.
— Но земли отошли Пруссии три года назад, вас тут и близко не было, — попытался возразить Прегиль.
— Фридрих мертв, отвечать больше за подобное кроме меня теперь некому. Так что избавьте меня хотя бы от этой проблемы.
— Каким образом?
— Расскажите правду.
Прегиль уставился на меня.
— Но… Всю правду? И про поступки Мекленбургской графини и ее жертвы рассказать?
— Да. Хотя, про драконоборцев, пожалуй, не стоит. Люди и без того были испуганы вестями о проклятиях черного мага.
— Но когда все узнают, что мы это скрывали, я не смогу остаться на месте королевского мага. Возможно, мне даже придется оставить пост главы Гильдии…
— Ничего, королевским магом я назначу господина Беппе, — я подмигнул Йенсу, который явно жалел, что присутствует при подобном разговоре, а от моего предложения места главы Гильдии кажется и вовсе был готов провалиться сквозь землю. — И еще, Базилиус. Когда будете рассказывать, не смейте упоминать мое имя — в этой истории меня не существует.
— И когда я должен это сказать? — упавшим голосом спросил Прегиль.
— Завтра, в конце моей пресс-конференции. Надеюсь, вы все сделаете правильно.
Я направился к двери.
— Вы ведь не Беппе хотите видеть на моем месте? — произнес Прегиль. — Назначите вместо меня госпожу Халевейн?
Я обернулся, уже стоя на пороге.
— А вам не кажется это абсурдным? Зачем мне нужен королевский маг, когда я сам прекрасно умею колдовать? Этой должности больше не будет, простите, независимо от вашего завтрашнего признания.
Прегиль растерянно, взглянул на меня, словно подобное ему не приходило в голову. Больше не задерживаясь, я вернулся в свои комнаты.
Финбрарр внимательно на меня посмотрел, в его желтых глазах зажегся огонек подозрения, когда он украдкой потянул носом, изучая принесенные мной запахи, но так ничего мне и не сказал.
— Давай дальше, Барри, — я кивнул на бутылку.
— Думаю, что все же не стоит. Я тут кое что обнаружил, — он показал мне пустую бутылку, на дне которой я увидел мелкую янтарную пыль. — Янтарь выпадает в осадок. Последний стакан я наливал себе и значит янтарное содержимое тоже выпил я. А тебе не досталось. Видимо в прошлый раз было наоборот.
— Надо проверить, — я нахмурился.
— Я налью тебе совсем немного, на один глоток, и посмотрим на эффект.
Финбарр тщательно взболтал вторую бутылку и немного налил в мой стакан. Я посмотрел на едва замутившееся виски, выпил. Кузен действительно налил на один глоток. Но от него, через пару секунд у меня начали закрываться глаза.
— Черт, — пытаясь не дать ускользнуть сознанию в омут сна, я невольно откинулся в кресле, когда тело резко расслабилось.
Увидел, как Финбарр решительно закупорил бутылку.
— Тебе надо в наперсток это чертово виски наливать, — засмеялся он.
— Вот проклятье, — я все-таки закрыл глаза, чувствуя будто меня качает на теплых волнах.
— Иди лучше спать, Харди, — заметил Финбарр.
— Сколько его там, Барри? — я все-таки разлепил веки, попытался сконцентрировать взгляд на бутылке.
Кузен изучил этикетку.
— Написано, что в одной бутылке содержится десять граммов янтаря. Выходит, нужно совсем чуть-чуть, чтобы…
Он запнулся, решив не продолжать, видимо, чтобы меня не расстраивать.
— Ладно, к черту этот эксперимент, — произнес я и каким-то чудом нашел силы перебраться с кресла на постель.
— Грифоны здесь останутся? — спросил Финбарр, поглядев в раздумье на спящих геральдических монстров. — Знаешь, я лучше тут покараулю на всякий случай.
Я не понял, успел ли сказать ему спасибо, как меня окончательно вырубило.
Во сне меня снова затянуло в прошлое. Я увидел костер, вокруг которого собралась моя семья, сидя на поваленных стволах деревьев и завернувшись в пледы. На фоне ночного, усыпанного звездами неба, черными громадами высились пики гор. Где-то наверху завывал ветер, но в лощине, в которой укрылись мои родители с детьми, царило затишье. Теодерих что-то готовил в котелке, висевшем над огнем, его дети, закутавшись в пледы, смотрели на огонь молчаливые и мрачные.
Моя мать сидела чуть в стороне от всех остальных и я, совсем еще маленький, спал, положив ей голову на колени, а она рассеянно гладила мне ладонь, сжимая в своей руке и периодически наклонялась, прислушиваясь к моему дыханию. Я разглядел ее покрасневшие глаза, похоже, она недавно плакала.
Еще чрез мгновение, я вдруг понял, что вижу эту сцену чужими глазами. Картинка дрогнула и тот, кто наблюдал за моей семьей, вышел из укрытия и подошел к костру. Отец, увидев названного гостя, напрягся, хотя особого удивления на его лице не отразилось, словно он знал пришедшего.
— Господин Райнер, — услышал я чуть скрипучий голос Алойзиуса. — Надо же, какая неожиданная встреча.
— Действительно, я думал, что вы навсегда покинули страну, — отозвался отец.
— Так и было, но у меня тут осталось незаконченное дело, — Алойзиус, глазами которого я смотрел на происходящее, уселся у костра на поваленном дереве и продолжил с едва различимой насмешкой: — Вы знаете, господин Райнер, я восхищаюсь вашим упорством и смелостью. В прошлый раз у вас было трое детей — черных магов, а сейчас их уже девять!
— Восемь! Эгихард — пустышка! — бросил с презрением мой старший брат.
— Хм, вот как? А что с ним? — Алойзиус подошел к нам с матерью взял меня за ладонь и, чуть приподняв, отпустил — моя рука безвольно упала. — Вы понимаете, что он умирает?
Отец не ответил, мрачно поглядев на Алойзиуса.
— Впрочем, это ваше дело, — отозвался тот. — Так что вы тут делаете, господин Райнер? Судя по рюкзакам и измученному виду членов вашей семьи — вы находитесь в бегах. Слышал, за вами охотятся светлые маги и даже назначили приличную награду за вашу поимку.
Отец вновь напрягся.
— Не беспокойтесь, я-то про вас не расскажу, — хохотнул Алойзиус. — Ведь я, такой же как и вы. Хотя, это может сделать кое-кто другой, заодно выторговав для себя что-то у высших светлых.
К костру с другой стороны вышло еще три фигуры.
— Некромант, вервольф и суккуб, — процедил сквозь зубы Теодерих. — С этими персонами высшие точно не будут договариваться. Думаю, за ваших спутников тоже назначена достаточно весомая награда.
— Вероятно так и есть, — согласился Алойзиус. — Но знаете, что мне сейчас вспомнилось? Я ведь оставлял вам книги своих погибших учеников. Вы их потеряли?
— Нет, мы их на время спрятали в надежном месте.
— Это никуда не годится, господин Райнер. Я оставлял книги, чтобы вы учили своих детей. Из них бы вышли сильные маги. А вы занимаетесь непонятно чем. Беготней и играми в прятки со светлыми. Неужели так сложно найти тихое местечко, где могла бы осесть ваша семья?
