— Тут как раз удивляться не стоит — мы с вами просто позабыли, что Теодерих происходит из древнего баронского рода. Ведь когда охотишься за черными магами, титулы уже не имеют значения, — заметила Маделиф и снова посмотрела на меня, а потом, наклонившись, поцеловала в щеку, чтобы приободрить. — Не переживайте, это не надолго, в долине подберем вам нормальную одежду.

— Вы не слишком прониклись? — спросил Дагоберт. — А то я уже начинают подумывать, не попали ли вы действительно под драконье очарование?

— Вы же сами всё видели. И я уверена, что он делал всё это не по своей воле. И золотые символы заклинания. Он не черный маг, господин…

Дагоберт знаком прервал ее, посмотрел на меня.

— Еще, в книгах написано, что драконы знают имена тех, с кем они встречаются. Вы слышали только фамилию господина Ореля. Можете назвать остальных?

— Берне Орель, вы — Фридемар Дагоберт, это Маделиф Халевейн и Карлфрид Моор, — произнес я под их удивленными взглядами, а потом назвал остальных магов, которые стояли в отдалении.

Я пошатнулся и Маделиф поддержала меня за локоть.

— Мальчик истощен, думаю его нужно накормить, прежде чем мы начнем спуск обратно, иначе он улетит с крутой тропы куда-нибудь в пропасть, — заметил Карлфрид.

Маги развели костер, поджарили колбаски и положив на подогретые над огнем булочки протянули мне. Я с наслаждением поел, после чего Маделиф дала мне чашку заваренного из горных трав чая. Я вдыхал аромат, напомнивший о лете, пил мелкими глотками кипяток и, когда меня потянуло в сон, невольно привалился к боку сидевшей рядом волшебницы. Она едва успела перехватит опустевшую кружку.

— Нет, не спите, Эгихард, нам еще спускаться вниз.

Я с трудом разлепил веки, а потом услышал голос отца, подошедшего к костру под охраной двух магов.

— Дайте мне поговорить с сыном, — потребовал он.

— Родители так со своими детьми не обращаются, — заметил Дагоберт. — Вероятнее всего вас лишат вашего родительского права.

— Не надо меня пугать, я знаю закон, — ответил Теодерих. — И пока я в любом случае в своем праве.

— Что ж, говорите.

— Наедине.

— Зачем? Надеетесь подговорить на очередное злодейство? Ваш сын поклялся не применять магию против нас. Так что даже не старайтесь, — сказал Орель.

— Тогда вам опасаться нечего, верно? — спросил Теодерих. — И кроме того, я единственный знаю, как правильно забирать у него кровь.

— Что это значит? — нахмурился Дагоберт.

— Суть такова, что если на забрать кровь в нужный момент, драконья сущность поглотит его. И он потеряет разумность, превратиться в чудовище, которое будет убивать всех вокруг.

— Это ложь, — произнес я.

— А еще он не помнит, что творит, — Теодерих бросил на меня быстрый взгляд и хищно усмехнулся. — Но ему нравится убивать. Вы всё это видели в пещере.

— Ты лжешь, — прошипел я.

— Мы видели цепь, из-за которой он не мог колдовать, — произнес Дагоберт.

— Вот только его драконью магию она не сдерживает.

— В нем течет кровь золотого дракона, — вмешалась Маделиф. — Они не могут такое сотворить, по крайней мере, добровольно.

— Его золотая кровь сильно подпорчена кровью черного мага. Увы-увы. Так что дайте мне десять минут, иначе вы не узнаете, как правильно забирать кровь у Эгихарда.

Я посмотрел на отца с ненавистью, а потом опустил взгляд на огонь костра, когда маги всё же отошли.

— Осторожнее, господин Райнер, вы начали вновь торговаться, но не забывайте, что в наших руках то, что вам очень дорого, — предупредил Дагоберт перед тем как уйти.

— Что за спектакль ты устроил, Харди, — тихо спросил отец, когда мы остались одни.

— Я? А ты что устроил, пытаясь меня очернить?

— Ты действительно поклялся?

— Конечно, нет, — я незаметно показал ему скрещенные пальцы, а потом поглядел на него. — Но знаешь, я не буду их убивать.

— Ты должен думать о благополучии нашей семьи! — прошипел Теодерих зло.

— Благополучии? О каком благополучии речь, когда ты запер меня в этой проклятой пещере и снова оставил в одиночестве на месяц, словно позабыв о моем существовании?

— Ты мне будешь за это только благодарен. Тебя это сделало сильнее.

— Да уж я как-нибудь обошелся бы. Как только мама согласилась на это… — Я увидел выражение лица Теодериха и во мне заплескалась ярость. — Она не в курсе? И как ты ей объяснил мое отсутствие? Впрочем, уже не важно. Тебя поймали и прижали к стенке. Это должно было когда-то случится. Не черные, так высшие светлые до тебя бы добрались.

— И тебя это радует?

— Меня радует свобода.

— Не будь таким наивным. Они тебя засадят в магическую темницу и будут точно так же забирать твою кровь. Да, засадят, узнав, на что ты способен.

Я нахмурился.

— Убей их, когда мы начнем спускаться в долину, — прошептал Теодерих. — Убей своей кровью. Они подобного от тебя ожидать не будут.

Но я покачал головой.

— Это тупик. Тут двое Глав Гильдий. Хотя те фризские маги, пожалуй, тоже из главных. Если их убить на тебя будут охотится все высшие светлые, отец.

— И что ты предлагаешь? Сдаться?

Я пожал плечами.

— Эгихард, соберись, в твоих силах спасти нашу семью…

— Я устал ее спасать, — произнес я заледеневшим голосом. — Тебе надо было отдать моих братьев и сестер тому черному магу — и тебе не пришлось бы больше скитаться по горам и прятаться.

— Как ты смеешь! — Теодерих подскочил на месте. — Твои братья и сестры…

— Уверен, даже не вспоминали обо мне. И о тебе они тоже очень быстро забыли бы, поверь.

Теодерих поднял руку, а я поглядел на него со скепсисом.

— Хочешь попробовать, правда? Одно мое слово сожжет тебя на месте.

— Твоя кровь сейчас на минимуме силы, так что не сожжешь.

Я покривился, потом задумчиво поглядел на отца.

— Твое спасение только в одном — как можно выгоднее «продать» меня. Ты ведь об этом договорился, когда привел их сюда? Добавь им еще несколько условий и, может быть, ты оттянешь агонию еще на некоторое время.

— И это всё, что ты готов мне предложить? — в голосе Теодериха прозвучало разочарование. — Придется советоваться с твоей матерью. Кстати, зачем ты назвал им свое полное имя?

— Они всё равно про Наэров ничего не знают, — я дотянулся до оставленного у костра термоса, налил в кружку еще чая, всем видом показывая, что разговор окончен.

— Проклятый змееныш! — в сердцах бросил Теодерих напоследок и пошел прочь.

— Тоже «обожаю» тебя, отец, — прошептал я, недобро глядя ему вслед.

Я открыл глаза и уставился на люстру под потолком. На ней по-прежнему плясали отсветы огня от камина, правда уже совсем слабые из-за наступившего пасмурного утра. Маделиф всё еще спала, прижавшись лицом к моей щеке, а ее спокойное дыхание щекотало мне шею. Ладонь волшебницы лежала у меня на животе, а согнутая в колене нога — точно в области паха. Рубашка, пуговки на которой так и остались не застегнутыми, чуть сбилась, показывая оголившуюся грудь, плотно прижатую ко мне. Чертово одело, валялось где-то на полу.

Вид притягательных форм ненадолго отвлек меня от мрачного состояния, в котором я пробудился после привидевшегося сна. Впрочем, мысли о волшебнице очень быстро испарились, когда в голове эхом прозвучали мои же собственные слова: «Они всё равно про Наэров ничего не знают».

Самое скверное, что я ни черта об этом не помнил. Какие тайны скрывал род моей матери? Я подумал, что надо вернуться в Хоэцоллерн и разобраться с документами, которые я привез из Ирландии, забрав их у дядюшки Даллана. Да и самого дядюшку расспросить поподробнее.

А еще сон оставил смутное и неприятное подозрение о происхождении эликсира, который отшибал мне память в детстве и влиял на мое поведение целых три года — до тех самых пор пока не погибла вся моя семья.

Рецепт, как усыпить дракона, имелся у Чистослава, но в эликсир явно входили иные компоненты и значит… Нашлось что-то, что влияло на текущую во мне кровь Наэров. И рецепт этого, скорее всего, знала только моя мать.