— Вам обстановки мало вокруг? — Дагоберт нервно потер руки, явно готовясь атаковать.

— Не стоит этого делать, — негромко произнес я, переведя взгляд на него и поднявшись на ноги.

Маделиф, почувствовав, что может двигаться, отшатнулась.

— Не смотрите ему в глаза! — выкрикнула она.

— Но ведь он однозначно не дракон, только носитель драконьей крови, получается, Теодерих соврал лишь частично, — произнес Орель и с недоумением добавил: — Однако носители не способны управлять сознанием.

— Значит в описании в книгах закралась ошибка.

— Или же… Вы можете превращаться, Эгихард? — спросил Дагоберт, смотря на меня.

— Нет, не могу.

— Но ведь всё вокруг — ваших рук дело? — Дагоберт указал на мертвых и скелеты вокруг.

— Всё что вокруг — сделано по желанию отца. Я бы не стал подобным заниматься.

— Вот как? А чем бы вы занимались?

— Не знаю, сложно что-либо планировать, имея это, — я указал на цепь, что сковывала ногу чуть выше щиколоток. — Где мой отец?

— Тут неподалеку — у входа в пещеру, — мрачно отозвался Орель.

— У вас с ним какой-то договор?

— Вы не в курсе?

— Если бы я был в курсе, я бы не спал.

Маги переглянулись.

— И как долго длился ваш сон? — спросила Маделиф.

— А какое сегодня число?

— Десятое января.

Я нахмурился, снова провел языком по сухим губам.

— Месяц. Может быть, чуть больше.

— Вы себе замедляли сердцебиение и дыхание? Это ведь что-то вроде анабиоза? — поразилась Маделиф. — И вы ничего не ели и не пили всё это время⁈

— Ну, еды-то тут достаточно, — мрачно обронил Дагоберт и застыл, наткнувшись на мой яростный взгляд. — Проклятье…

— Вы за кого меня пронимаете? — прошипел я разозлившись.

По цепи, что сковывала меня вдруг заскользили синие молнии, я пошатнулся и шлепнулся обратно на землю, словно меня резко оставили силы, тяжело дыша прислонился к скале.

На лице Маделиф отразились противоречивые чувства, но среди них я неожиданно разглядел что-то похожее на сопереживание.

— Да, присмотритесь внимательнее к моей цепи, может, что-то поймете, наконец, — прошептал я, закрыв глаза.

— Он теряет сознание, — сказал Орель. — И его аура мага исчезает, словно он превращается в пустышку.

— На цепи заклинания черной магии, сделанные несколькими магами, — произнес Дагоберт. — Дело рук ваших сестер и братьев? Эгихард?

Маделиф, глянула на своих коллег, потом, сорвав фляжку с пояса снова опустилась около меня, похлопала по щекам, возвращая в сознание.

— Попейте, — произнесла она поднеся воду к моим губам.

— Он черный маг, не забывайте об этом, — с неодобрением сказал Дагоберт.

Я сделал несколько глотков, снова посмотрел на волшебницу.

— Спасибо, — поблагодарил я и едва слышно прошептал, коснувшись ее руки: — Освободите меня. Пожалуйста.

Маделиф, оставив фляжку в моих руках, снова отшатнулась.

— Что он вам сказал?

— Всего лишь попросил меня освободить, — я допил воду из фляжки. — И вас тоже прошу.

— Вы — черный маг. Полагаю, вы знаете, что делают высшие светлые с подобными вам?

— Но вы ведь сюда не просто так пришли? Что вам пообещал мой отец?

— Что мы найдем дракона.

— А если точнее?

— Его драгоценную кровь, — произнес Дагоберт. — И если вы действительно носитель драконьей крови…

— Для меня всё неожиданно меняется? — заметил я чуть презрительно.

— Но мы должны ее проверить.

— Уверен, у вас уже есть образец, иначе вы бы не оказались здесь, — произнес я. — Но если хотите, проверьте.

— И вам известно, какого вида дракона в вас течет кровь?

— Золотого.

Маги, пораженные, переглянулись.

— Теодерих нам об этом не говорил. Вы уверены?

Я кивнул.

— Только вот загвоздка, золотые драконы всегда относились дружественно и к людям, и к магам, — заметил Орель и обвел рукой пещеру. — Мы же тут наблюдаем прямо противоположную картину.

— Пожалуйста, освободите, — повторил я негромко. — Я не хочу больше этим заниматься.

— И вы действительно не могли противостоять отцу и своим братьям и сестрам? — с сомнением спросил Дагоберт.

— Если бы мог — меня бы тут не было.

— Его старшему брату уже четырнадцать, — обратился Орель к коллегам. — Чем старше становятся чёрные маги, тем они сильнее и возраст точно не играет в пользу младшего из Райнеров. Кстати, для ребенка его возраста Эгихард рассуждает слишком зрело, так что насчет того, что он носитель драконьей крови я готов поверить.

— Если у мальчика кровь золотого дракона… Немыслимо… — Дагоберт всё еще в сомнении глядел на меня.

— Поклянитесь, что когда мы освободим вас, вы не будете применять колдовство против нас и наших магов, что ждут снаружи, — произнесла Маделиф.

— Клянусь.

— Вы оба готовы поверить? — спросил Дагоберт.

— Драконы не нарушают своих клятв, — сказал Орель. — Даже те, которые были враждебны людям и магам.

Маги переглянулись и Маделиф первая начала выводить заклинания, чтобы разрушить зачарованную цепь. К ней присоединились остальные. По цепи вновь заскользили синие молнии, она заискрилась, а потом вдруг раскалилась докрасна.

— Великая Луна! — испуганно выдохнула Маделиф.

— Не останавливайтесь, — произнес я и они продолжили выписывать заклинания.

Брюки на мне начали тлеть, но я сбивал искры ладонями. Наконец обруч, что сковывал меня, лопнул. Я с ненавистью пнул его и оплавившуюся цепь, затем, забывшись в ярости, сделал в воздухе быстрый золотой росчерк, расплавляя ее окончательно. А потом повернулся к магам, посмотрел на их ошарашенные лица.

— Вы видели? Его заклинания написаны золотым пламенем, — прошептал поражено Орель.

— Значит, в нем действительно течет кровь золотого дракона. И она, похоже, преобладает над сущностью чёрного мага, — сказала Маделиф и позвала: — Эгихард, пойдемте.

Мы направились вон из пещеры.

Уже идя по узкому коридору я ощутил куда более свежий воздух и принялся скидывать с себя одежду.

— Эгихард, что вы делаете? — встревожился Дагоберт, судя по его тону что-то заподозривший.

Но я лишь ускорил шаг, а потом и вовсе рванул к выходу. Увернулся от какого-то мага, попытавшегося меня поймать, сбросил последнюю одежду и опрокинулся навзничь в глубокий снег, с наслаждением вдыхая чистейший горный воздух и смотря на синие тени на снегу крутых слонов ущелья. Надо мной нависли догнавшие меня Дагоберт и Орель. Но через мгновение с облегчением отступили.

— Я уже было решил, что он готов был превратиться в дракона, — сказал негромко Дагоберт Орелю.

Я сел в снегу, принялся натирать им кожу, пытаясь избавиться от ненавистного запаха пещеры, который, как мне казалось, въелся в кожу. Нырнул с головой в сугроб, тем же способом очищая волосы.

— Эгихард, выбирайтесь из снега, иначе простудитесь, — произнесла подошедшая Маделиф. — Спустимся в долину, вы там нормально вымоетесь. Наденьте пока это.

Она протянула мне чью-то одежду, явно сильно не по размеру. В этот момент я увидел отца, мрачно, с неудовольствием наблюдавшего за мной.

— Ненавижу тебя, — прошипел я, беззвучно выдохнув драконье слово.

Теодериха отбросило к скалам, словно тряпичную куклу. Все маги мгновенно повернулись ко мне, готовые атаковать, но я шлепнулся обратно в снег, тяжело дыша — использование магии, спустя месяц без еды и воды, пожирало последние силы.

— Что происходит? — к нам подошел Карлфрид. — Будь я проклят, если это не драконья магия.

— Эгихард Райнер, младший сын Теодериха и носитель крови золотого дракона. По нашим предварительным выводам, — произнесла Маделиф и протянула мне руку, помогая подняться. — Одевайтесь скорее.

Я натянул одежду и покривился. Маделиф закатала мне штанины, подвязав их веревочками, затянула по максимуму пояс на штанах. Чья-то рубашка и куртка достигали мне колен.

— Это ужасно. Я выгляжу как пугало, — прошептал я.

— Надо же, какой эстет, — удивился Карлфрид.