Чистослав издал сдавленный стон.

— Вы не говорили об этом, Ваше Величество!

— Полагал, что вы сами должны догадаться. Разве это не очевидно?

— Я… — Чистослав утер проступивший на лбу пот, потом решительно пододвинул к себе телефон. — Простите, мне нужно сделать несколько срочных звонков.

В течении нескольких минут он куда-то названивал и приказывал остановить производство. На последнем звонке его спросили:

— А как же спец-конвейер, который вы приказывали никогда не останавливать, что бы ни произошло? — спросил голос в трубке.

— Какой конвейер? — спросил с непониманием Чистослав.

— Который вы запускали вместе с господином Алойзиусом.

— Что⁈

Я изучал Чистослава.

— Вы или чертовски убедительно делаете вид, что вы ни при чём, либо у вас амнезия… — я, нахмурившись, глянул в сторону Финбарра. — Либо… Барри, подскажи, тебе не кажется, что господин Чёрный на самом деле мёртв?

Барри помотал головой.

— Ну и шутки у вас, Ваше Величество, — Чистослав вытирал со лба уже катящийся градом пот и его мелко потрясывало.

— Скажите, чтобы всё остановили и что вы сейчас приедите, — произнес и, дождавшись когда он повесит трубку, приказал. — Проверим на всякий случай. Расстегните верх одежды.

— Вы шутите?

— Сделайте сами, или это сделает кто-то другой, — произнес я.

Чистослав расстегнул пуговицы на жилете и рубашке, развел полы в стороны. Маделиф сдавленно вскрикнула, а Чистослав, увидев, ужас в ее глазах, провел пальцами по коже, и нащупав едва заметный шрам опустил голову, с неверием разглядывая его.

— Вот это сюрприз. Хотя я всё же подумывал, что вы странно как-то себя ведете, — произнес я негромко и снова посмотрел кузена. — Барри, что думаешь?

Финбарр только растерянно развел руками.

— Хм, рана зашита так же аккуратно, как и у госпожи Халевейн, — заметил я. — Так что уверен, что это работа господина Алойзиуса.

— Но я не чувствую себя мертвым! Я не могу быть мертвым! — выкрикнул в отчаянии Чистослав.

— Знаете, я подобное уже не первый раз слышу. Ноткер, принеси успокоительное для господина Чёрного, — произнес я и кобольд через пару секунд протягивал тому пару таблеток и стакан с водой.

— Думаете поможет? — спросил кобольд.

— Все физиологические функции сохраняются, насколько я понял, — произнес я. — Чистослав?

— Да. Так и было задумано, чтобы было невозможно отличить.

Я выписал несколько заклинаний и мы увидели на Чистославе охранную магию.

— Барри, похоже Алойзиус прознал про твое умение распознавать мертвых. Это заклинание, отводящее взгляд оборотню. Теперь понятно, почему ты его не просек.

— Но если Алойзиус мёртв, почему я еще жив? — выдавил из себя Чистослав.

— Потому что он не некромант и не питается жизненной энергией, — произнес я. — Он же учил вас некромантии. Есть какие-то предположения? Не знаю, сохранил он вам дух или нет, но вдруг вам повезет?

— Надо тут всё обыскать, — Чистослав подскочил, стал оглядывать всё вокруг.

— Алойзиус тут жил? — спросил Карлфрид. — Может, у него был дом в Праге?

— Нет. Он сказал, что считает, что тут ему безопаснее всего. Он и в город редко выходил.

Я указал на устройство, которое так и осталось неразобранным.

— Поглядите еще на всякий случай, где оно изготовлено. И нет ли там внутри каких-то сюрпризов.

Чистослав кивнул, взял в руки отвертку и наколдовав магические огоньки принялся его разбирать.

Я подошел к Маделиф, видя что ее волнение всё не проходит. Глянул на кобольда и тот, поняв без слов, принес ей чашку с чаем.

— Успокойтесь, Маделиф, — прошептал я. — Вам уже больше ничто не угрожает. Попробуйте снова подремать.

— Но если он добрался до кого-то еще из Глав Гильдий? — прошептала она с ужасом.

— Сомневаюсь. Будь иначе, вы стали бы первой. Чистослав же оказался у него «под рукой».

— Но я и стала первой.

— Только сделал это не Алойзиус. Поспите.

Я отошел и стал выводить заклинания. На одной из стен кабинета, полностью заставленной книжными шкафами, вырисовался золотом прямоугольник, обозначив, проход. Я толкнул шкаф и потайная дверь открылась.

Мы с Карлфридом и Финбарром прошли внутрь и оказались в просторной квадратной комнате с высокими потолками. Обстановка была аскетичной и мрачной одновременно. Темный паркет и панели на стенах, выше которых шли черные с объемным узором обои. На окнах — черные, непроницаемые шторы. Кровать, точно в центре комнаты, убранная таким же черным покрывалом. Вдоль стен стояло несколько витрин и имелось еще пара дверей. За одной оказалась ванная с уборной, за другой — винтовая лестница, ведущая вниз.

Мы осмотрели витрины. Внутри них стояли ёмкости в которых пульсировали сердца. И ни один сосуд не был подписан — видимо владелец и без того знал, кому какое принадлежит.

— Думаете, тут есть и сердце Чистослава? — тихо спросил Карлфрид.

— Может быть, хотя Алойзиус недавно утверждал, что сердца у него быстро идут в дело.

— Уверен, сердца важных персон он сохранил.

— Зачем?

Карлфрид только пожал плечами.

Мы вернулись в кабинет, подошли к столу. Перед Чистославом лежали две половинки некромагического устройства и он изучал содержимое.

— Внутри стоит клеймо пражского завода, — мрачно сообщил он, показав на печать отверткой. — Но это явно не моя изначальная модель. Ее прилично модернизировали. Вот тут добавили блокиратор магии. Такой же мы устанавливали в нашем антимагическом оборудовании. По определенной команде маг уже не мог пользоваться магией. Еще есть программа, запускающая процесс самоуничтожения… — Чистослав смолк и его снова мелко затрясло.

— Как я вам недавно говорил, этот путь самоубийственный. Правда в вашем случае не люди обратили ваше оружие против вас, а ваш «соратник», — произнес я. — Что-то еще есть новое в устройстве? И как вообще оно работает?

— Больше ничего нового нет. Внутри довольно сложная программа. Она поддерживает функционирование организма, а также контролирует поведение. Если по-простому, человек продолжает вести себя точно так же, как записано в его памяти — обычные рутинные дела, те же самые реакции, слова, мимика. Даже способность рассуждать не меняется, — Чистослав горько усмехнулся. — Но потом при определенной команде поведение меняется. Человек начинает выполнять данные ему приказы.

— Программа, в смысле заклинания? — спросил Карлфрид.

— Да. Очень много. Сотни. Это всё весьма сложная магия, вот здесь, в этом черном кубе, — Чистослав указал, а потом поджал губы с досады, осознавая, что угодил в свою собственную ловушку.

— Там в соседней комнате у Алойзиуса склад сердец. К сожалению, ни одно не подписано, — произнес я. — Но если вы найдете свое, возможно у вас появится шанс вернуться.

Чистослав подскочил и спешно вышел в потайную комнату.

Я повел пальцем и из куба в устройстве, словно струйка черного дыма, потянулась тонкая вязь заклинаний. Я остановился и вернул всё обратно, понимая что разбирать их сейчас точно нет времени. Через пять минут пришел Чистослав и на лице его было ужасное разочарование.

— Его тут нет.

— Вы уверены? — спросил Карлфрид.

Тот покачал головой.

— Тогда, не стоит больше терять время, поехали на производство. Возможно, там мы выясним что-то еще, — я сложил устройство и завернув в большой лист плотной бумаги, нашедшейся в столе Алойзиуса, передал Карлфриду. — Не потеряйте. Ноткер, сможешь все эти книги переправить в мой кабинет в Хоэцоллерне?

— Да. Я мигом. В несколько подходов, правда, придется.

Ноткер исчез с первой стопкой книг. Я посмотрел на Маделиф, которая так и не заснула и наблюдала за нашими действиями.

— Я тут не останусь, Ваше Величество, — тихо произнесла она.

— Вам придется ждать нас в машине.

— Это не страшно, — она едва заметно, устало улыбнулась.

Финбарр помог ей подняться.

— Могу снова вас понести, госпожа Халевейн, — произнес он.