— Туши жечь будете — рога берегите! — крикнул я. — Рога — ценное сырьё!

Дальше переместился на развалины храма. Увидел Терминатора и паука в окружении чертячьих туш. Роботы замерли в ожидании новых врагов. Но врагов не было. И здесь — тоже…

— Вот не припомню, чтобы чуйка меня подводила, — процедил я сквозь зубы.

Следующее перемещение — дом Ползунова.

На новом ранге Перемещения лишь легонько щекотали шкалу маны, по ощущениям. Да и вообще, я ощущал себя невероятно сильным. А до кучи — выносливым. Мог вынести кого угодно с одного удара. Но выносить было некого и здесь. Дом пуст, во дворе никого.

А значит, остаётся только Давыдово.

Перемещаясь, я готовился увидеть языки пламени, крики людей и насмешливый визг чертей. Настоящих, сильных, у которых по полусотне костей!

Но и здесь было тихо. Дом как дом, на первом этаже, в столовой и кабинете Давыдова горит свет. Всё выглядит более, чем мирно. Я двинулся к дому, но меня настиг оклик.

— Владимир!

Обернувшись, я увидел сходящего с «якоря» Разумовского. Он настороженно огляделся по сторонам. Сделал, очевидно, те же выводы, что и я.

Повернулся ко мне:

— Тоже не веришь?

— Не верю, — мотнул я головой. — Слишком всё просто. Как будто это был лишь отвлекающий маневр.

— Согласен с тобой. Но от чего нас отвлекали?

— Ты проверил дворец? Государыня, приближенные?

— Только что оттуда, там всё спокойно. Я вспомнил, что у тебя здесь…

Тут Разумовский осекся. Я с интересом склонил голову.

— Ну? Что у меня здесь?

— Ты знаешь…

— Да я-то знаю. А вот ты откуда знаешь?

Разумовский поморщился.

— Давай не будем начинать этот разговор. Помни, кому я служу. Я не скрывал, что сведения о тебе мы собирали. Заметь, Владимир: никто не вмешался. Никто не чинил тебе препятствий.

— На том — спасибо.

— Тебе доверяет лично государыня, это высший знак доверия из всех, какие можно представить. Однако и тебе может быть нужна помощь.

— Убедил, Никита. Только имей в виду на будущее: если что-то интересно, спрашивай напрямую, шпионить за мной не надо. Могу сказать — скажу. Не могу — не скажу, а сам не раскопаешь. Посему на этом ты, как порядочный человек, должен будешь остановиться. Понял?

Разумовский кивнул:

— Договорились. Идём, проверим дом.

Дома, за нервной игрой в карты (насколько я успел понять, прежде чем на меня обратили внимание, часть участников играла в подкидного, а часть — во что-то вроде марьяжа, но никто не отдуплял, что что-то не так) сидели оба инженера, Александра Урюпина, Тихоныч и тётка Наталья. Увидев нас, все одновременно вскочили.

Я взмахнул рукой, останавливая расспросы.

— Как у нас тут? Всё хорошо?

— Всё прекрасно, — отчиталась тётка Наталья. — А девочка-то цела?

— Какая девочка? — не понял я.

— Земляна же!

— Пф! Эта девочка десять мальчиков уложит. Всё с ней хорошо, скоро вернётся. Если, конечно, на пару суток в кабаке не застрянет… Никит, побудь пока тут, я другие места проверю.

Мой новый ранг позволял перемещаться, расходуя гораздо меньше сил, чем прежде. Я воспользовался этим, чтобы заглянуть во все важные локации.

Но ни в Смоленске, ни в Полоцке, ни в Сибири не происходило ничего экстраординарного. Всё было спокойно и мирно. Длинная декабрьская ночь подходила к концу.

Однако жуткое ощущение того, что всё ещё не закончилось, что всё ещё даже не началось, меня по-прежнему не отпускало. Как будто я забыл о чём-то очень и очень важном, о чём нельзя было забывать…

— Черти пришли не за мной, — бормотал я, вышагивая по столовой. Мои домашние и гости молчали, чтобы не мешать мыслительному процессу. — Они хотели забрать банки… Но банок не было — и черти отвалили… Так. Банки. Сарай!

Уверенный, что на этот раз угадал, я выскочил во двор. Распахнул дверь сарая.

Всё моё богатство по-прежнему лежало там. Никаких подвохов, банки на месте.

Данила с Груней и ребёнком, Маруся, Тварь и сокол на конюшне — все были живы-здоровы, дрыхли сном праведников. Никто, кроме меня, ничего не замечал. Никого не грызло ощущение, что в мире что-то не так.

— А может быть, всё просто закончилось? — предположил Разумовский.

Он вышел во двор следом за мной, смотрел, как я закрываю дверь сарая. Единственный человек, разделяющий мои ощущения. От всей души жаждущий поверить в то, что всё хорошо, но, как и я, привыкший доверять интуиции.

— Может быть, — вздохнул я. — Ладно. Наверное, и вправду надо кончать параноить. Всё, Никита! Баста. Зима пришла. — Я посмотрел в небо, запрокинув голову. С неба медленно и красиво падали снежинки. — Охотникам время отдыхать. Набираться сил. Будет весна — будет новый раунд. А за зиму мы таких дел наворочаем, что твари…

Я не успел договорить. С улицы, с дороги послышалось ржание. Вскоре в ворота заколотили.

— Откройте! — услышал я голос Захара. — Данила!

Я открыл и мрачно уставился на друга.

— Ты где был?

— Я — у Марфы, предупреждал же! — Захар запыхался так, будто это он сам скакал всю дорогу, а лошадь сидела у него на шее.

— Какого хрена ты не принял посильного участие в битве с армией чертей?

— Армией че… А мне кто-то что-то сказал⁈

— Эм… — Я призадумался, прокручивая в голове события.

Народу вокруг всегда — вагон и маленькая тележка, я как-то привык, что все в курсе всего. Но Захар действительно как слинял тогда, так и потерялся. Охотников-то я предупреждал, но Захар в этом время тусил не с охотниками.

— Ладно. Организационный косяк, — вздохнул я. — Ну заходи, раз при…

— Да погоди! Ты ж не знаешь ничего!

— Чего я не знаю?

— Барышню похитили!

— Марфу, что ли?

— Да нет, с Марфой всё хорошо! Другую — Катерину Матвеевну!

— Та-а-ак, — протянул я. Паранойя, говорите? Ну-ну. — Это кто такой бессмертный?

— А, так ты уже знаешь… — расстроился Захар. — Зря скакал…

— Что знаю? Ты можешь нормально рассказать? — Я начал злиться. — Кто похитил, как, зачем, при каких обстоятельствах?

— Так Кощей Бессмертный же. Прилетел, окно вынес и… похитил. Только и видели. Сказал, что если Владимир захочет её вернуть — знает, где искать. Вот такие обстоятельства, — Захар развёл руками.