Пятьдесят лет совместной работы были перечеркнуты сменой власти в одной из стран-участниц. Это ударило по экономике Северной лиги, заставив людей сомневаться в ней. И вот через два года в составе альянса остался лишь один Брюнсберг, королевский род которого прекратился по естественным причинам десять лет назад. Ответвлением от него была семья Норборг, однако они, будучи правителями Северного Совета, растеряли свой авторитет с падением лиги.

Таким образом, группа мерзких и жадных дворян разделила Брюнсберг, превращая когда-то процветающее государство в раздробленные земли. Лишь западный регион, в котором род Норборг сохранил правление, не осквернен наркоторговлей, рабовладением и беззаконием.

Стоит отдать должное местной герцогине, ведь благодаря её политике эта территория не застаивается и не деградирует, а развивается. Столица Западного Брюнсберга мало чем уступает крупным городам этого мира, а деревни урбанизируются. Однако у Адрианы Норборг есть и слабая сторона…

Эта девушка слишком слабохарактерная и мягкотелая. Какой бы герцогиня не казалась со стороны, на деле она не может выполнять некоторые функции, которые должна. Если бы на её месте был другой представитель рода Норборг, то он бы немедленно предпринял попытку объединить королевство и казнить гнилую аристократию. Хотя даже так…

— …ничего бы не вышло, — подытожила девушка в черном платье.

— И как же этот рассказ связан с убийством людей в Кормунде?.. — с опаской спросил Мичурин.

Виктория растерялась и, выдержав пару секунд неловкого молчания, продолжила.

— Я ожидала, что ты спросишь, почему объединить страну невозможно…

Мичурин, глубоко вздохнув, пожал плечами.

— Я предполагаю, что Адриане не хватает военной мощи, чтобы тягаться со всем Брюнсбергом… В Кормунде, например, вообще нет военного ремесла.

— А ты умеешь складывать два плюс два, — с легкой улыбкой прокомментировал Ленц.

— Так и есть, — подтвердила Вика. — К тому же, подготовить воинов за такой короткий срок просто невозможно…

— Что? Короткий срок? — вопросительно повторил Михаил, нахмурив брови.

— Да. В двух соседних королевствах правление было захвачено… очень плохими людьми. Помимо этого, на юге сейчас тоже происходит столкновение интересов, а аристократам из других частей бывшего Брюнсберга западная утопия Адрианы не по вкусу. Понимаешь, к чему я веду?

— Иными словами…

— Иными словами, — Виктория перебила Мичурина, — пацифизм моей сестры приведет к нашей гибели. И хоть она и слабохарактерная, но очень упрямая. Адриана наотрез отказывается слушать мои слова и упреки. А её прихвостни радостно поддакивают любому вздоху…

— И ты думаешь, что убийства поможе…

— Но из нашего положения есть выход, — она вновь не дала ему закончить реплику, ибо знала, о чем сейчас заговорит Мичурин. — Я уже давно ищу способ защитить Брюнсберг своими силами. И я его… нашла. Ты слышал про элементальных духов?

Мичурин собирался выдать очевидный ответ, однако Виктория дожидаться этого не стала.

— Используя свои связи и запретную литературу, я узнала, о существовании элементальных духов. Это неразумные сгустки энергии, которые воспроизводят вокруг себя невероятно огромное количество маны. А ещё человек может… их поглотить.

Виктория опечалено вздохнула и ненадолго закрыла свои янтарные очи. Когда через секунду её белые веки вновь распахнулись, Мичурин увидел сияющие голубизной глаза.

— Что это с тобой?..

Её радужка не просто сменила цвет, а ещё и начала светиться. Михаил словно смотрел не в глаза миловидной даме, а на два голубых светодиода.

— Элементаль воды. Сущность, которую я приняла в своё тело, чтобы обрести силу, — объяснилась она. — Теперь, благодаря его энергии, я способна манипулировать магией воды так, как хочу. Отныне мои возможности практически безграничны, а боевая мощь превзойдёт любую армию…

Это ведь отличная новость, верно? Вот только сестра герцогини говорила об этом с неподъемной тяжестью в голосе. И Ленц тоже не выглядел счастливым. Лишь стоящий позади Варг оставался таким, каким был… Подавленным и эмоционально убитым.

— Я изучила про элементальных духов всё, что могла... Однако кажется, что я стала первым человеком, который решился на поглощение, потому что… нигде не было написано, что они разъедают душу носителя! — Виктория схватилась за голову двумя руками, округлила испуганные глаза и говорила сквозь зубы. — Сначала я верила, что вынесу эти мучения! Глупо полагала, что смогу перетерпеть и силой элементаля спасти Брюнсберг! Но у меня не получилось… Тело переставало мне подчиняться, вечное недомогание и обмороки стали обычным состоянием, а эмоции подавлялись… Я не просто умирала, я теряла себя!

Она перешла на крик, но быстро восстановила самообладание, когда заметила за собой слишком яркое проявление эмоций. Вика прокашлялась и вновь натянула маску спокойствия на своё лицо. В этот момент Мичурин заметил некоторое визуальное сходство между Викторией и Адрианой…

— Мы обсудили эту проблему с Ленцем и стражами, что со мной в сговоре.

«Значит… Подчиненные госпожи Норборг тоже её предали? Интересно, Тора и Густав среди них?..» — молча задумался темноволосый, не подавая вида.

— Выбора не было, — заключила девушка, обречённо пожимая плечами. — Если бы мы пожертвовали моей душой, то все старания и планы потеряли бы смысл. Я могла либо умереть, либо сойти с ума и начать буйство… А учитывая мою магическую мощь…

— Теперь ясно… — Мичурин быстро смекнул причину, по которой кормундскому маньяку нужны были тела. — Выходит, жертвы были необходимы. Вот только… — он опустил взгляд, стараясь отважиться на ещё один вопрос. — Почему дети?

— А что, против убийства пьяниц выступать не будешь? — издевательски спросила она, мерзко улыбнувшись.

— Говорю же, — в голосе Михаила зазвучало еле заметное раздражение, — жертвы были необходимы. Я это осознаю… Но убийство детей?.. Неужели мне правда следует объяснять, что это непростительно?

— Любое убийство непростительно! — вновь съехидничала Виктория. — Но ты, видимо, мыслишь иначе. Думается мне, ты куда более жестокий, чем мы!

— Как ты не понимаешь? — оторванность Вики от реальности начала откровенно выводить Мичурина из себя. — Жертвовать жизнью ребенка ради…

— Да заткнись ты уже! — прорычала она, резко переменившись в лице. — Маркус Хансен был отвратительным ребёнком. Он избивал одноклассников, воровал из магазинов и однажды пытался поджечь торговую лавку знакомой тебе Катерины Эдегор. Разве его жизнь стоила больше, чем спасение Брюнсберга?

— А что с Линдой? Она-то в чём провинилась?

— Эта девочка была психически больна, — вдруг заговорил Ленц, никак не меняясь в лице. — Я случайно наткнулся на Линду в лесу, когда она… отрезала голову ёжу кухонным ножом.