— Не станет.

— Почему?

— Не хочет быть должным. Но это всё равно не объясняет главного.

— Чего же?

— Откуда у него деньги!

— В смысле? Он же получил наследство!

— Марция, ты не понимаешь! Сулла залез в Сенат! Продвигает решения в Магистрате!

— И что?

— Чтобы пройти в Сенат и занять там устойчивое положение, необходимо 1,5 — 2 млн денариев. Имущества этой Секунды никак бы не хватило на подобное. К тому же Сулла продолжает жить в её доме, тратит деньги как состоятельный. Не сходится…

— Может, она была богаче, чем думают люди…

— Марция, я сам помогал Сулле с получением наследства. Если продать все её имущество по рыночной цене, то получится не больше 1 млн. Но наш зятёк ничего не продал, кроме пары сотен ненужных рабов!

— А ведь точно. Как будто ничего и не поменялось.

— Про что и говорю. Часть сенаторов полагает, что это я ему даю деньги. Полный бред! Мне надо устроить своих оболтусов!

— Очень странно.

— Теперь, надеюсь, ты тоже стала понимать, что Сулла Корнеллий не так прост.

— А почему бы просто у него не спросить насчёт денег?

— Не глупи! Формально никто не должен давать денарии при получении должности, а, кроме того, запомни, политики никогда не говорят прямо. В противном случае с ними просто перестанут разговаривать. Никто не хочет постоянно лгать!

— Но Сулла не только сенатор, — он наш зять.

— И что? Теперь Сулла должен нам подчиняться? Он мужчина, и явно нацелен на создание собственного сильного дома. Плохо лишь одно…

— И что же?

— Сулла оттеснил наш род, а мы вынуждены продолжать его поддерживать…А главное, как не вовремя!

— Почему не вовремя?

— Рим снова стоит перед угрозой. На днях пришли сведения, что германцы атаковали наши границы…

— А причём здесь зять?

— Он что-то там мутит. У власти сейчас консулы из другой партии, но кто знает во что это выльется.

— Юлий, тебе надо поддержать Суллу.

— Марция, о чём я тебе сейчас говорил?

— Ты говорил о своём раненом тщеславии.

— Чего?

— Да, супруг мой. Тебе неприятно, что твой молодой зять стал тебе равным. Смирись с этим. Быть может, с его успехом сможет усилиться и наш род?

— Хм…- задумчиво пробормотал Цезарь. — Что-то есть в твоих словах. Возможно, я на самом деле слишком долго пытался всем управлять…Тогда пусть всё идёт своим чередом…

Германцы вернулись…Раньше они устраивали набеги, но в этот раз что-то поменялось. Сотни тысяч варваров сначала заняли Галльские Альпы, а затем спустились в тёплую и плодородную долину Родана. В короткий срок Рим смог собрать 7 легионов, а также большую конницу из фракийцев и галлов. Возглавил войско консул Марк Юний Силан, желавший быстро прославиться победой над очередными дикарями. Никто не сомневался в успехе лучшего в мире войска. Осталось лишь пройти немалое расстояние и нанести удар по обнаглевшим варварам…

Минуло чуть больше недели, и тут новая напасть, — потребовала независимости Нумидия. Правитель Африканской провинции Авл Альбин решил задавить бунтовщиков, а заодно хорошо нажиться. Не обращая внимая на явную нехватку сил, всего лишь с тремя плохо обученными легионами, полководец решил справиться с Югуртой. Впрочем, стоит отдать ему должное, — консул не стал искать встречи с неприятельским войском, а ударил по богатому городу Суфуле. Но штурм провалился. Ворота были вовремя закрыты, а гарнизон, к удивлению Альбины, оказался подготовленным. Большинство офицеров стали предлагать римскому правителю немедленно отступать, — становилось очевидным, что нумидийцы не будут спокойно ждать расправы. Но что сделал Авл Альбин? Он взбесился от первоначальной неудачи, снял осаду и двинулся вглубь Нумидии. В середине ночи Югурта атаковал римские легионы около города Калама. Разгром войска был полный, и даже сам Авл Альбин попал в плен.

Нумидийский царь заставил римского полководца подписать договор, который давал Югурте всё то, чего он не мог добиться от Рима. После этого Сенату было отправлена копия договора и сопроводительное письмо, в котором высказывалось недовольство вероломством «бывшего союзника». Однако Югурта не был бы собой, если не попытался вернуть унижение. Царь отправил письмо лишь председателю Сената, минуя двух консулов, — невероятное оскорбление. Сенат составил и отослал Югурте ответ, в котором отказался признавать это соглашение. Намечалась полномасштабная война…В Нумидию отправились четыре легиона вместе с консулом Квинтом Цецилием Метеллом. А с новым полководцем нашли себе должности при армии Гай Марий, Публий Рутилий Руф, Секст Юлий Цезарь, Гай Юлий Цезарь-младший. Африка обещала больше денег и влияния… Данный шанс нельзя было упустить, — слишком многое стояло на кону. В это же время Сулла оставался в Риме. Молодой политик решил сохранить и приумножить своё влияние в начинающейся складываться крупной фракции…

Марк Юний Силан был разгромлен германцами. Больше тридцати тысяч легионеров погибли, а остальные были деморализованы. Поразительным стал тот факт, что консул не только уцелел, но и совершенно спокойно перенёс это поражение. Он лично сообщил о трагедии и сделал вид, что предвидел несчастье. Впрочем, для Рима явной удачей стало нежелание германцев идти в глубь Италии. Варвары лишь освоили новые земли и, как казалось, на время успокоились.

Тем временем война с Нумидией была в самом разгаре. Консул Квинт Цецилий Метелл, напуганный недавними поражениями римских легионов, действовал нерешительно. Полководец старался двигаться очень осторожно, широко применяя разведку. Большую помощь при этом Метеллу оказывал легат (высокопоставленный военный офицер в римской армии, эквивалентный современному генералу) Гай Марий, начальствовавший над конницей. Двигаясь вглубь Нумидии, римское войско заняло город Вагу и стало заготавливать припасы… Собравшись с силами, консул двинулся прямо на врага. Противники встретились у реки Мутул.

При­бли­зи­тель­но в два­дца­ти милях от реки Мутул тянулась гор­ная цепь, пустын­ная и без­люд­ная. От её середи­ны отхо­дил тяну­щи­йся холм, покры­тый дикой оли­вой и мир­том, рас­ту­щи­ми на сухой и пес­ча­ной поч­ве. Рав­ни­на меж­ду рекой и гор­ной цепью была пустын­на из-за нехват­ки воды, за исклю­че­ни­ем мест близ реки, порос­ших кустар­ни­ком…

Рас­тя­нув строй, Югур­та занял расположенный поперечно холм. Коман­до­вать сло­на­ми и частью пехоты он при­ка­зал своему брату Болмикару и объ­яс­нил, что ему делать; сам он рас­по­ло­жил вой­ска вме­сте со всей кон­ни­цей и отбор­ной пехотой бли­же к горе. Шедший с легионами Метелл, не знав­ший о при­сут­ст­вии вра­гов, заме­тил противника, лишь спус­каясь с горы. Спер­ва он не понял, что происходит, так как нуми­дий­цы нахо­ди­лись в кустар­ни­ках и их знамёна не были вид­ны из-за осо­бен­но­стей мест­но­сти. Осознав, что идёт прямо в запад­ню, консул оста­но­вил своё вой­ско. Изме­нив бое­вой порядок, он на пра­вом флан­ге, бли­жай­шем к вра­гу, уста­но­вил в три линии вои­нов, вклю­чая резерв. Кон­ни­ца была раз­ме­щена на флан­гах, и не тра­тя вре­ме­ни, полководец, повернув вле­во пере­д­ние ряды, повёл их на рав­ни­ну.

Увидев, что Югурта не спус­ка­ет­ся с хол­ма, и опасаясь возможной нехватки воды, Метелл, послал вперёд к реке лега­та Рути­лия Руфа с когор­той легковооружённых и частью кон­ни­цы. Легат должен был зара­нее занять место для лаге­ря и подстраховать основные силы. Сам же консул, поставив Гая Мария позади первых рядов, в том же бое­вом строю, в каком спус­кал­ся с горы, стал посте­пен­но про­дви­гать­ся вперёд.

Царь Югур­та, подав знак, обрушившись, напал на вра­га. Нуми­дий­цы дей­ст­во­ва­ли ожесточённо и наседа­ли, всюду нару­шая бое­вой порядок противника. Началась бес­по­рядоч­ная бит­ва, в которой римляне не могли действовать привычным строем. Зара­нее научен­ные Югур­той всад­ни­ки вся­кий раз, когда на них напа­да­ла рим­ская конница, отсту­па­ли не сомкну­тым строем и не в одно место, но по воз­мож­но­сти в раз­ные сто­ро­ны. Так как холм был для отступ­ле­ния удоб­нее рав­ни­ны, то лоша­ди нуми­дий­цев, при­выч­ные к мест­но­сти, легко маневрировали…