— Мой господин. Все на месте.

— Хорошо. Скажи, чтобы заходили.

В роскошно обставленном таблинуме собрались трое доверенных лиц нумидийского царя.

— Итак, дорогие советники. Я хочу услышать последние новости.

— Мой господин. Наши агенты передают, что Массива смог заинтересовать консула Спурия Постумия Альбина и намеревается получить у него пропуск в Сенат — начал Сифакс.

— Проклятье. Это ничтожество возжелало занять мой трон. Но почему он? Консул знает, что я могу заплатить намного больше, чем Массива.

— Подозреваем, что часть римских сенаторов полагает, что, поставив на трон нового царя, они получат в разы больше.

— У меня была такая мысль, но я отгонял её. Как оказалось, зря! Риму нельзя доверять!

— Господин, может лучше вернуться в Нумидию? — неуверенно спросил Болмикар.

— Самовольный отъезд будет расценён как повод для объявления войны. Есть ли другие предложения?

— Мой царь, а что если избавиться от Массивы? — спросил убелённый сединами, но крепкий Капусса.

— Было бы отлично. Наша головная боль бы исчезла. Если не будет претендента, то Риму придётся иметь дело со мной. Но как устранить племянника? Его охраняет не полиция с топорами, а лучшая римская стража.

— Мы могли бы попытаться напасть на них. У нас есть хорошие бойцы, — сказал Болмикар.

— Нашим воинам нельзя «светиться». Этот поступок будет точно объявлением войны, — возразил Сифакс.

— Предоставь это мне, господин. Я найму местных убийц, — уверенно высказался Капусса.

— Местных? Ты шутишь? Уголовники не справятся с подготовленными воинами. Тут нужен отряд элитных бойцов, готовых идти насмерть.

— Мой царь, по роду службы я общаюсь с местным криминалом. Так вот, имеются сведения, что у одной из римских банд есть лучшие убийцы страны.

— Что эта за банда?

— Некие «орлы». Их глава Авл. Позволь мне договориться с ним.

— Дозволяю. Можешь не скупиться. Но нам нужен железный результат!

— Будет сделано, мой царь…

Секретарь Гая Юлия Цезаря чувствовал себя загнанным в угол. Луций Ветурий уже сто раз проклял тот момент, когда поддался минутной слабости и вступил в близость с дочерью хозяина. Теперь же Юлилла шантажировала его, и он был растерян.

— Луций, я хочу, чтобы ты достал мне яд и научил меня им пользоваться. Знаю, у отца есть, — слышала, как вы с ним вдвоём о нём говорили.

— Зачем он тебе?

— Мне надо отомстить одной стерве.

— С помощью яда?

— Именно. Я в курсе, что вы с отцом травите людей.

— Тс…Говорите тише. Это тайна.

— Понимаю. Я никому не рассказывала, но теперь яд мне нужен для дела.

— Да что тебе сделала эта девушка?

— Старуха, а не девушка! Она меня страшно оскорбила!

— Расскажи отцу. Он разберётся.

— Ничего он не разберётся. Только меня саму накажет!

— Так, может, ничего серьёзного и нет.

— Для него возможно, но я должна отомстить.

— Давай, я поговорю. Постараюсь убедить Цезаря тебе помочь.

— Не вздумай. Ты только всё испортишь. Мне нужен яд!

— Невозможно. Сама не понимаешь, о чём просишь. Нельзя просто так убивать людей.

— Но вы же убиваете!

— Это другое.

— Что значит другое?

— А то и значит. Твой отец пускает яд на благо семьи. Он борется с конкурентами и врагами.

— Я тоже борюсь с врагом.

— Какой может быть враг у 17-летней девушки? Ты ещё ребёнок!

— Что же ты спал тогда с ребёнком? А если об этом узнаёт отец?

— Не посмеешь. Тебе самой достанется.

— Да, но не так, как тебе. Вряд ли папе понравится, когда он узнает, что делал слуга с его любимой дочерью.

— Ты же сама меня соблазнила!

— И что? Я же ребёнок и ничего толком не понимаю. Сам так сказал!

— Послушай, Юлилла, давай обойдёмся без этого. Не хочешь же действительно, чтобы твой отец уволил меня или вообще убил.

— Если мне не достанешь яд, то можешь быть в этом уверен. Всё расскажу!

— Да? Тогда я отвечу, что ты лжёшь, и между нами ничего не было!

— Меня за дуру принимаешь? Я расскажу о шраме на твоём паху и ещё покажу твоё кольцо.

— Моё кольцо⁈ Так оно у тебя!

— Ха…ха…Видел бы ты свою рожу!

— Отдай кольцо. Это всё, что осталось у меня от отца.

— Сначала яд!

— Проклятье! Ты — настоящая ведьма!

— А ты болван!

— Хорошо, я принесу тебе яд и научу им пользоваться, но после этого отдашь мне кольцо.

— Сдалась мне эта побрякушка. Верну, но сначала яд! И попробуй только всучить вместо него фальшивку! Тебе тогда не жить!

Сегодня у меня на душе неспокойно. Остались считаные дни до объявления меня дееспособным, и перед этим я решился на серьёзный шаг. Спрятав в сумку боевой нож, который купил за немалые деньги, пошёл на работу. Я решил потребовать увольнения. Деньги у меня уже были, признание меня юридически самостоятельным было на подходе. Впереди меня ждала полная свобода. Оставались лишь Секунда с Авлом, которые могли создать проблемы. Решил вначале разобраться с главной — бандитами. Ожидал всякого и поэтому взял с собой кинжал. Если нормального разговора не получится, то придётся вырываться. Заранее просчитал все расклады. Сегодня Адаманта и серьёзных бойцов быть не должно. Скорее всего, охранниками стоят Тирон и пара новеньких. Трое бойцов и хозяин для меня приемлемый вариант. Возможно, ещё несколько ребят в зале будут, но не страшно…Вряд ли они трезвы и имеют при себе оружие. Можно было бы, конечно, просто оформить дееспособность и свалить из города, но в последнее время я поменял свои взгляды. Пройти через такую хрень и убегать в какую-нибудь глушь? В столице-то условия жизни не очень, а там тогда точно совсем дерьмо! К дьяволу! Пусть сами валят! Останусь в Риме!

В таверне «У Орла» не ощущалось никаких перемен. На месте, как я и предполагал, стоял Тирон и пара бойцов.

— Авл у себя? Пройду?

— Подожди, надо спросить свободен ли он.

Спустя несколько минут, проведенными за разглядыванием тяжёлых предметов в зале, которыми бы смог отбиваться, мне разрешили поговорить с хозяином.

— Здравствуй Сулла. Сегодня вроде не твоя смена? — начал Авл.

— Добрый день, господин. Не моя, но хотелось кое-что обсудить.

— Выкладывай.

— Я увольняюсь.

— Чего?

— Я увольняюсь.

— Это понял, но почему вдруг?

— Мне не по душе то, чем мы занимаемся и никогда не нравилось. На днях я получу от магистрата официальное признание моей дееспособности и хотел бы после этого начать жить как обычный римлянин.

— Ты же знаешь, что от нас не уходят по своей воле…

— Знаю, но всё равно настаиваю. Я мог бы просто уехать в другой город или ещё что-нибудь, но решил поступить честно.

— И ты считаешь свой поступок честным? Тебя приняли на работу мелким пацаном, который был никому не нужен. Отец пьянствовал и бил тебя, а у нас ты нашёл свою семью.

— При всём уважении, господин Авл Туллий, но моё мнение иное. Я честно делал то, что мне велели. Парней с кем работал, — уважаю, но не более. У меня свой путь. Мне претит то, что мне приходится тут делать. Так или иначе, я не буду больше ничем таким заниматься и предупреждаю об этом. Мне хочется расстаться мирно, — именно поэтому здесь стою.

— Мирно расстаться? Допустим, уважаю твою смелость и честность. Готов пойти тебе навстречу, но сам понимаешь, так бросать коллегию нельзя. Тебе надо передать свои обязанности.

— Понимаю.

— Значит так. Обучи Фрикса. Он станет работать вместо тебя на кухне.

— Фрикс парень смышлёный. Сделаю.

— И ещё. Тебе надо будет выполнить заказ.

— Заказ? Мы же вроде только что всё обсудили…

— Обсудили, и я согласился отпустить тебя мирно.

— Тогда к чему опять заказ?

— А кто, по-твоему, его выполнит? Деньги уже переданы и сдавать обратно нельзя.

— Пусть на дело идёт Адамант.

— Он занят другим заказом.

— Мне Адамант такого не говорил.