Наивный итальянский селянин встретился с жестокой реальностью. Метеллы его не простили и, более того, были раздражены внезапным успехом солдафона. Гая Мария отстранили от государственной службы, и он уже больше 6 лет ждал шанса вернуться. Когда к нему обратился с предложением Гай Юлий Цезарь, то он не стал торговаться. Если появляется надежда, то надо схватиться за неё обеими руками. Но сейчас Гаю Марию предстоял неприятный разговор с женой…

В большом атриуме его уже ожидает супруга и свидетели…

— Грания, у меня «есть для тебя твои вещи», — произнёс традиционную формулу развода Марий.

— Прошу, не надо.

— Дело сделано.

После письменного подтверждения увиденного, приглашённые уходят.

— Заберёшь приданное и отправишься в дом своего брата.

— За что так со мной?

— Я уже говорил. Ты не подходящая для меня жена.

— Это всё из-за того, что у нас нет детей? Мы могли бы усыновить.

— Какие ещё к Аиду дети? Просто мне нужен новый брак.

— Новый?

— Да. Я собираюсь взять в жены дочь знатного патриция.

— И кто она? Ты что влюбился?

— При чём здесь любовь? Это обычный деловой союз. Женитьба на дочери Гае Юлия Цезаря усилит мои политические позиции.

— И какую из дочерей ты выбрал?

— Юлию.

— Умный ход. Выбрал послушную, хотя Юлилла красивее.

— Согласен, но тебя это уже не касается. После развода можешь снова выйти замуж.

— Никогда! Я опустошена!

— Бред какой! К тебе относились хорошо. Ты жила в одном из лучших домов Рима, одевалась как Венера.

— Мне было это не нужно. Я всю жизнь посвятила тебе.

— Теперь неважно. Всё необходимое ты получишь, и к тому же я куплю тебе небольшую виллу рядом с твоими родственниками. Сможешь их часто навещать.

— Благодарю тебя, Гай Марий.

— Скажи управляющему о нашем разводе и подумай, кого из рабов возьмёшь с собой. Ты должна выехать из дома послезавтра. Юлия может прийти и осмотреть особняк перед свадьбой. У меня мало времени, чтобы успеть тут переделать обстановку по её вкусу.

Грания подняла глаза, что уточнить ещё кое-что, но Марий уже повернулся к ней спиной и удалился чётким шагом легионера. Медленно опустившись на ложе, она зарыдала навзрыд, — казалось, весь её мир был только что разрушен…

Встаю утром, привожу себя в порядок. Сегодня особенный день. Вместо тоги с малиновой каймой, надеваю белую, как взрослый мужчина. С Секундой иду на торжественную церемонию совершеннолетия. Уже на Форуме вместе с остальными юношами снимаю буллу (ожерелье, которое обеспечивает защиту от зла и надевалось при рождении) и приношу его в жертву ларам (божествам-хранителям). Магистрат вносит моё имя в официальный список граждан. Затем я как «новоиспечённый» гражданин вместе с мачехой отправляемся в храм Либер на Капитолийском холме и делаем там традиционное подношение. После короткого праздничного обеда отправляюсь на дело…

Вся подготовительная работа уже проведена: график дня жертвы определён, слабые места выявлены. Массива сейчас вместе с большей частью охраны находится в Магистрате. Там его не достать, — иду прямо к нему домой. Подойдя к кустам у большой виллы, переодеваюсь в грязные лохмотья раба и мараю сажей лицо. Быстро перебираюсь через высокий забор, — благо моя ловкость продолжает бить все рекорды. Охраны мало: большая часть сосредоточена внутри дома и совсем немного у ворот. На меня никто не обращает внимания из-за значительно возросшего числа рабов. Их в последнее время закупили так много для обслуживания охраны, что подозреваю, общее число с ходу не смог бы назвать даже управляющий. С уверенным видом прямо мимо бдительной охраны захожу в дом. Кругом снуют слуги: моют полы, протирают мебель, что-то передвигают. Внаглую поднимаюсь на третий этаж. Именно там находится спальня и кабинет нумидийского принца. Прохожу мимо пары роскошных комнат и натыкаюсь на пост преторианцев, — шесть полностью экипированных в доспехи телохранителей.

— Куда идёшь, раб? Тут покои господина.

— Меня послали поменять ночной горшок.

Показываю на посуду у себя в руках.

— Вроде бы сегодня уже меняли.

— Аид с ним, Тиберий. Пусть проходит и делает свою работу. Говна из этой спальни меньше не станет, — добавил один из охранников.

Глупая шутка вызвала всеобщий хохот, а мне разрешили пройти…Захожу в комнату, — глаза чуть не ослепли. Всюду блеск золота. Как здесь сохраняют нормальное зрение, — большой вопрос. Достаю из-под кровати судно и взамен ставлю своё. Выхожу. Меня останавливают.

— Что за дела, раб? Чую, в комнате до сих пор много дерьма!

Устроили тут Comedy Club! В этот раз улыбнулся и я, но это почему-то охране не понравилось.

«Ты что улыбаешься, скотина!» — с этими словами один из преторианцев пнул меня по заднице

— Сами же шутите, — ответил я, потирая ушибленную филейную часть.

— Вали отсюда, животное! Тебя наш разговор не касается!

Обратный путь занимает меньше времени. Надеваю свою тунику и понимаю, — зря. Весь воняю! Грязное тряпьё раба буквально пропиталось в кожу. Проклятье! Придётся идти в баню!

Баня — прекрасное место. Здесь очищается душа и тело. В прошлой жизни я ходил в баню в деревне у бабушки и дедушки. Мне она запомнилась запахом угара и горячим паром, — странное было чувство. В Риме я столкнулся с баней почти сразу. У Луция Корнеллия была тесная, темноватая, с окнами, похожими на щели. Топилась по-чёрному. Секунда имела хорошую баню — просторную, с бассейном, но туда сейчас было нельзя. Если приду домой провонявшим, то это может вызвать ненужные вопросы. Выход один — идти в общественную баню. В Риме сотни бань, и почти все имеют возможность ходить мыться. Рабов водят в терму (баню) один раз в неделю, остальные же стараются ходить туда ежедневно. Самый дешёвый вариант ежедневного посещения равняется одному квадранту, то есть ¼ асса, что было весьма приемлемым для большинства. Крайним вариантом представлялся Тибр или обычный ушат, но его выбирали совсем нищие римляне.

Я иду в дорогую терму, — могу себе позволить на совершеннолетие. Отдаю почти 10 денариев за эту роскошь. Баня занимает целый квартал и состоит из двух отделений — мужского и женского, значительно меньшего по размеру. В мужскую часть ведут три входа: из первого попадали в раздевальню, а через два других можно было войти в сад. В этот сад заходили посидеть, если в бане было много людей, а также поговорить о новостях и посплетничать. На сад выглядывает закрытая с трёх сторон беседка — экседра (5×6 м). Минуя сад, направляюсь в аподитерий (раздевальню) через коридор, на сводчатом потолке которого изображены золотые звёзды на голубом фоне. Аподитерий представляет собой длинную комнату (12×7 м), свод которой опирается на мощный карниз, украшенный пёстрыми лепными грифами, амфорами и лирами, между которыми виднеются арабески (разновидность орнамента, состоящего из геометрических фигур, причудливого переплетения линий, завитков, растительных побегов, стилизованных цветов). Стены раздевальни выкрашены жёлтой краской, потолок отделан белыми квадратами с красным бордюром, а пол выложен прекрасной мозаикой. По стенам располагаются длинные скамьи с приступками. Тут же находятся полки для складывания одежды. Аподитерий освещается большим окном, проделанным под самым сводом в узкой стене комнаты. В этот проём вставлена бронзовая рама, застеклённая толстым, матовым стеклом, которая вращается на двух цапфах (части вала или оси, на которых находится опора), сделанных вверху и внизу. Опора выглядит прекрасно: мощные тритоны с большими сосудами на плечах, а в оконной нише под окном — огромная маска Нептуна (бога морей и потоков). В раздевалку выходит небольшая комнатка, где сидит раб-сторож, хранивший одежду и вещи посетителей. Сдав вещи капсарию (рабу-сторожу) перехожу в фригидарий.

В большом круглом помещении находится бассейн диаметром в 5 м, а на полметра ниже пола вокруг него сделана ступенька для того, чтобы спускаться в воду. Сам бассейн чуть больше метра в глубину. Из медной трубы, находившейся напротив входа и на высоте от 1,3 м от пола мощной струёй бьёт вода. Пол, бассейн и скамья фригидария выложены белым мрамором, а стены расписаны по жёлтому фону зелёными растениями. Всё это дополняется прекрасным освещением. В конусообразном куполе, выкрашенном голубой краской, проделано окно, которое буквально заливает солнечным светом. Смывая грязь и пот возникает ощущение того, что нахожусь под открытым небом…