Закончив помывку, прохожу в тепидарий. Комната 11×6 м предназначается для прогревания тела. По краям перегородок между нишами здесь стоят небольшие терракотовые фигурки обнажённых гигантов, которые на своих мощных руках держат карниз сводчатого потолка. Потолок тепидария украшен лепниной: Ганимед, похищенный орлом, Амур с луком, Аполлон верхом на грифе, львы в квадратах…Стены здесь выкрашены красной краской, что весьма подчёркивает обогрев комнаты. Большая жаровня с горельефом коровы даёт мягкое сухое тепло. Мысленно помечаю для себя это помещение как финскую сауну. Закончив с сауной, тьфу ты, с тепидарием иду в кальдарий.

Кальдарий — самое жаркое помещение в терме. Уже через несколько минут начинаю обливаться потом. Комната пользуется популярностью и поэтому в разы превосходит в размерах тепидарий. Росписи в кальдарии из-за большой влажности нет. Зато в куполе имеется рельефный орнамент, который представляет собой странных крылатых женщин, парящих в высоте. Интересно устроен сводчатый потолок: от одного карниза до другого по всему своду идут поперечные желобки. Последние не только подчёркивают форму потолка, но и образовывают ряд маленьких каналов, по которым стекает вода, образующаяся от осевшего пара. Обогревается помещение горячим воздухом, который идёт по трубам, проложенным в стене. С левой стороны кальдарий заканчивается глубокой полукруглой нишей, где на подставке из лавы в один метр высотой стоит большой, но неглубокий таз диаметром почти два с половиной метра. В него идёт бронзовая труба, из которой бьёт фонтан. У противоположной стены стоит горячая ванна. Она занимает почти весь конец помещения. Залезаю в ванну. Приятное расслабление…Со мной в ней сидят семь человек, и вдруг на миг, забывшись, в каком времени нахожусь, спрашиваю у людей:

— А почему джакузи нормально не работает? Где пузыри и бурление?

— Чего? Какое ещё джакузи?

Опомнившись, пытаюсь отговориться:

— Да так, прочитал в какой-то книге, что где-то на Востоке есть ванны с пузырями.

— С пузырями? Не слышал. И как это делают?

— Вроде как струи воды смешивают с пузырями воздуха. Так появляются «газированные» водовороты.

— Чего только не придумают. Жаль в Риме такого нет, — сказал ближайший ко мне крепкий мужчина в возрасте.

— Тоже об этом подумал.

— А ведь я тебя парень, знаю. Ты — Сулла Корнеллий.

— Откуда знаете?

— Видел тебя на похоронах Луция Корнеллия. На Форуме ты произнёс просто невероятную речь.

— Спасибо. Было дело. А кто вы?

— Гай Марий. Я бы хотел с тобой поговорить. Давай после кальдария посидим в саду…

После ванны стою под душем. Из бронзовой трубы идёт тёплая вода, и я окончательно расслабляюсь. Казалось, с этим несильным потоком воды уходят и все мои заботы…

В саду сажусь на скамью рядом с мужчиной, желавшим переговорить.

— Я рад, что встретил тебя, Сулла. Давно хотел с тобой познакомиться.

— Да? Вроде обычный римский парень…

— Необычный… Долгое время я провёл, командуя римскими легионами в Дальней Испании, работал наместником и общался с тысячами людьми. И могу сказать точно, — почти все одинаковы.

— Как-то вы сурово оцениваете.

— Возможно. По долгу службы мне приходилось видеть в людях прежде всего тех, кто может выполнять определённую задачу. Но согласись, что, так или иначе, мы все стремимся показать себя среди подобных. Нет ничего важнее, чем добиться успеха в обществе и оставить след в истории.

— Вы говорите прямо как Аристотель.

— А кто он такой?

— Греческий философ, утверждавший, что человек — общественное животное.

— Общественное животное? Смотри-ка, попал прямо в цель. Он написал какую-то книгу?

— У него их много, но, думаю, вам понравится его «Политика».

— Интересно, такой молодой человек и уже знает философов…Признаться, давно ничего не читал. Мне по душе практика и настоящая жизнь. Но это не значит, что я не понимаю важности собственного развития. Просто делаю это коротким путём, привлекая на выполнение задач способных. Сейчас я рядовой политик, но настроен добиться большего…

— Довольно прагматичный подход.

— Зачем пытаться объять необъятное.

— Так, о чём вы хотели поговорить, Гай Марий?

— Скажи Сулла. Та речь на похоронах…Кто её составил?

— Я сам написал.

— Хм…А кто тебя учил выступать перед людьми?

— А что тут особенного?

— Ты вёл себя очень уверенно. Казалось, что выступает не молодой человек, а зрелый муж, прошедший долгую политическую карьеру.

— Сложно сказать, может быть это семейное. Всё-таки мой отец был чиновником, — слукавил я, не став говорить о своём опыте работы на государственной службе.

— Может…может…Скажи, Сулла, а что ты думаешь вообще о политическом устройстве Рима?

— Стараюсь не лезть в это дело.

— Почему же? У нас демократия, и каждый римский гражданин стремится активно проявить свою позицию.

— Бросьте, Гай Марий. Какая тут к Аиду, демократия? Все должности находятся в руках знати. Скорее можно утверждать, что в Риме олигархия. Группировки богатых людей конкурируют между собой за власть. Вся эта мишура с выборами необходима для эффективного контроля над массами.

— Ха…ха…ха…А ты имеешь на редкость ясное понимание политики.

— А вы думаете, почему мне не особо интересны все эти псевдовыборы. Всё равно простые граждане проголосуют так, как им велят это сделать их патроны.

— Возможно, но ведь обычные люди в большинстве своём неграмотны, а иногда попросту глупы. Знать может и должна направлять интересы общества.

— На самом деле всё работает не так. По большей части верхушка стремится удовлетворять лишь свои интересы.

— Власть держится на деньгах. Это стремление понятно.

— Поэтому рано или поздно Рим придёт к катастрофе.

— С чего это?

— Посмотрите на наш город господин Гай Марий. Несмотря на кажущийся порядок, в его глубине сидят язвы. Огромное количество безработных, неэффективный труд рабов, повсеместная коррупция и бандитизм — вот нынешний Рим.

— Жёсткое суждение.

— Оно лежит на поверхности. А ведь данную ситуацию не так сложно исправить.

— И как же?

— Начать ориентироваться на истинные интересы общества.

— Сулла, но ведь это наивно. Так можно потерять не только власть и деньги, но и голову.

— Напротив, господин Гай Марий. Именно так политики и приходят к величию. Народ, хоть раз почувствовав, что его интересы отстаивают, пойдёт насмерть ради своего защитника. И главное, этот политик сможет только приумножить свои власть и деньги.

— Как приумножить?

— Ему просто не надо будет ни с кем делиться. Рим сам даст ему всё в его руки.

— Ты говоришь необычные вещи, Сулла.

— На самом деле нет. Слишком это уж очевидно. Но политики Рима упорно действуют по-старому, тем самым они губят и себя, и свою страну.

— Тут есть над чем подумать. Скажи, а ты не хотел бы пойти работать ко мне?

— К вам, но кем?

— Помощником. Мне нужен секретарь. Надо будет читать и писать письма, составлять речи, где-то выступать за меня.

— Вам не кажется, что я слишком молод для данной должности?

— Признаюсь, до этого разговора были такие сомнения. Но сейчас думаю, что ты именно тот, кого я искал.

— А кого вы искали, господин Гай Марий?

— Человека, который поможет мне обрести величие.

— А у вас серьёзные планы…

— Говорю об этом без всякой фантазии, Сулла. Мне она, как военному по духу, просто не присуща. Ставлю цель и иду к ней напролом. У меня есть необходимый капитал, а недавно мне удалось получить заверения в политической поддержке. Но всё же я знаю, что этого будет недостаточно для занятия места на Олимпе власти.

— И что же вам не хватает?

— Творческой идеи. Я не совсем тупой солдафон, как обо мне многие говорят, — думаю, такую характеристику в мой адрес ты ещё услышишь. Часто видел, как меня обходили те, кто предлагал что-то новое. Их ставили всегда выше! Да, я может и не обладаю философским взглядом, и, может, не столь образован, но всё же разбираюсь в людях. Ты нужен в моей команде, Сулла. Если добьюсь успеха я, то ты тоже взойдёшь к вершинам власти.