Мой мозг быстро осознал противоестественность увиденного, и выдал заключение - этой вещью пользуются и по сей день! Я медленно обернулся - никого нет, но это не означало ровным счётом ничего. То место, где я оказался, было ещё одной лестницей, но только в разы больше, чем та, по которой убегал от псов. Площадка, размером пять на пять метров, была частью огромной лестницы, выстроенной по принципу "колодца". Пустая середина, внизу которой расположился круглый внутренний двор, диаметром не менее полусотни метров, с которого и начинался подъём. Так же, на огороженную метровыми перилами от "колодца", лестницу можно было выйти из десятков, а возможно и сотен дверей, который находились на равных расстояниях друг от друга. Все они выходили на площадки, схожие с той, на которой сейчас стоял я. Большинство дверей, тех, которые я мог видеть, были раскрыты настежь или же были частично прикрыты, что выглядело для меня одинаково пугающе.

Я подошёл к ограждениям, что в этой части дворца были напрочь лишены изящества, перегнулся через них, и взглянул вверх. Витки, витки, и снова витки лестничной спирали - это всё, что мне удалось увидеть с такого угла. Но и этого мне хватило для того, чтобы понять, что если я решу пойти вверх то, как минимум поднимусь на высоту двадцатиэтажного дома. Перевёл взгляд вниз - всё проще и понятнее - до земли не больше трёх десятков метров...

- А это что за херня? - пробормотал я, и принялся всматриваться в рельефный рисунок, что некогда был изображён на полу круглого внутреннего дворика.

По центру располагалось огромное каменное солнце, вместо лучей которого красовались двадцать четыре человеческие руки. Растопыренные пальцы рук дотягивались до стен, а на ладонях были установлены невысокие, цилиндрические подиумы, на каждом из которых восседал безногий, восьмирукий человек.

- Герб Цедриков, - прошептал я.

- Он сожрёт тебя! - выкрикнул голос Кайса из-за запертой двери, после чего "восьмирукие" ожили, и вытянули шеи вверх. - Герб поглотит тебя!

На девятом или десятом витке спиралевидной лестницы я окончательно выдохся. Швырнул сумку на пол, которая к этому времени стала нереально тяжёлой, и упёрся руками в ограждения. Внизу, витков на пять-шесть ниже меня, ловко перебирая руками-лапами, ползла вереница гербовых монстров.

- Уроды, блять, - выругался я в адрес преследователей. - Рукожопые, шустрые уроды.

Я дал им ещё два витка форы, после чего закинул сумку на плечо, и побежал вверх по ступеням. На бегу мою голову посетила довольно запоздалая мысль: "а какого хуя я тащу на себе лишний груз?!!!" Не сбавляя темп, я расстегнул сумку и нащупал в ней котелок, который тут же, с грохотом полетел по ступеням вниз. Затем полетели свёртки с продуктами, большую часть запасов которых мои спутники заставили носить именно меня. Жалко, конечно, но лучше голодный и живой, чем дохлый, но с полными закромами. Порылся ещё - осталось одно тряпьё, которое почти ничего не вешало. Бежать стало легче, но через пару витков я снова начал задумываться об избавлении от лишнего груза.

"Меч или как его там - палаш? Может его выбросить? Один хрен я не умею им пользоваться" - мелькнула мысль, внушаемая мозгу усталым телом, а тот мгновенно ответил воспоминанием, о недавнем случае с кусачей псиной. - "Нет, не брошу!"

Второй десяток витков дался намного тяжелее первого. Я остановился на одной из площадок, и рухнул на четыре конечности. Минуту я жадно глотал воздух, а потом всё же пересилил себя, и подполз к ограждению. Чуть приподнялся и взглянул на преследователей. Виток! Всего один виток разделял меня от восьмируких тварей и, судя по их скорости, времени у меня оставалось не больше пары минут. Всё так же, на карачках, я подполз к двери, что выходила на лестничную площадку, схватил за покрытое ржавым налётом кольцо, и потянул на себя. Скрипнув, дверь немного подалась вперёд, и замерла. Я дёрнул ещё, и этим отвоевал дополнительные пару сантиметров для прохода. После пяти попыток я смог протиснуться внутрь, после чего в несколько рывков закрыл за собой скрипучую дверь. Попытался найти задвижку или хоть что-нибудь, что запирало бы дверь изнутри, но ничего подобного тут не было. Бегло осмотрел помещение: погружённая в полумрак узкая, но длинная комната. Вдоль обеих стен, от двери до окна, покрытые толстым слоем пыли и паутины, массивные стеллажи, забитые книгами и свитками. Ближе к окну стол, совмещённый с лавкой, как в школах советских времён. На столе толстая восковая свеча, всё так же покрытая толстым слоем пыли, и какая-то неглубокая миска. Вот и всё скудное убранство, что предстало предо мной.

Шлёпающие звуки десятков ладоней о каменный пол, заставили меня замереть, и со страхом уставиться на незапертую дверь. Сначала мне показалось, что монстры собираются в кучу, для того чтобы разом ворваться в помещение, но я ошибся. Они шли мимо. Мимо! Я радовался. Нет. Я ликовал от одной только мысли, что я спасся!

Звуки шагов постепенно стихли, если вообще, то переставление по земле восьми рук можно назвать "шагами". Я не спешил выходить, нужно было немного подождать, чтобы монстры ушли подальше. Прошёл мимо книжных полок, попытался прочесть название хотя бы одной, но у меня ничего не вышло. И не потому, что буквы на переплётах книг были мне незнакомы, а потому, что они были скрыты пылью и паутиной. Да и свет. Разве можно что-нибудь прочесть при таком освещении?

В тот момент, когда я приблизился к столу, свеча, что стояла на нём, внезапно вспыхнула, и к потолку потянулся тонкий дымок от сгоревшей паутинки. Ровный огонёк пламени осветил столешницу, на которой под толстым слоем пыли лежал ровный лист бумаги. От неожиданности я вздрогнул, и чуть не вскрикнул, но всё же смог сдержаться. Я уставился на свечу, и медленно попятился назад, пока не упёрся спиной в стену рядом с окном. Свет постепенно становился ярче и ярче, а я всё смотрел на пламя. Смотрел, пока оно не стало нестерпимым, а когда закрыл глаза, то услышал голоса:

- Апарийя, готов ли мой подарок, что я заказывал к юбилею коронации императора?

- Разумеется, господин Ханлаз. Я уложился в указанные сроки.

- Так где же она, где? Показывай скорее, - с радостью в голосе поторапливал Ханлаз Апарийю.

Кто эти люди? Почему я слышу их голоса? Почему они не видят меня, а если видят, то почему не обращают внимания, и не хотят убить, как это делает всё, что существует в этом замке? Я медленно убрал руки от лица. За столом, который уже не был покрыт слоем пыли, сидел человек, облачённый в серые монашеские одеяния. Его старческое лицо, покрытое глубокими морщинами, заросшее густой, белой бородой и усами, можно было с уверенностью назвать добрым, если бы не глаза. Жёлтые, светящиеся яростью зрачки, наполненные злобой ко всему живому. Они как две капли воды походили на глаза псов, которые чуть было, не догнали меня на тёмной лестнице.

- Так-так-так, - припеваючи произнёс монах. - Где она у нас. Ах, да, вот же она.

Он поднялся, подошёл к книжному стеллажу, и достал с него увесистую книгу, обтянутую чёрной кожей, с переплетом расшитым золотом. На её лицевой стороне, так же, золотом красовался герб Цедриков, под которым я прочёл название: "Великорождённые сыны и дочери императорского рода. От Агинса Основателя до скончания времен". Апарийя положил книгу на свой стол, и расплылся в вопрошающей улыбке.

"Странно, что я прочёл их" - подумалось мне, и тут же вспомнились слова Кайса, когда он говорил о том, что я вряд ли пойму письмена, написанные на старотрагардском.

- Угодил ли я господину? - поинтересовался монах.

Ханлаз, до этого стоявший в тени у входной двери кабинета Апарийи, сделал несколько шагов вперёд, и оказался у края стола. Он дотронулся руками до обложки, нежно поглаживая её, после чего открыл книгу, и быстро пролистал.

- Отличная работа, мой друг, - высказал он восхищения в адрес монаха. - Я очень доволен. Надеюсь, что и императору она понравится.