Он со стоном изливается в презерватив, не забыв надеть его на этот раз. Его ладонь сжимает мою макушку, когда он целует меня, его язык проникает в меня с дрожью в голосе. А когда его тело замирает, он прижимает меня к себе.

Глубокий выдох вырывается из моих губ, когда удовлетворение проникает через мои поры. После секса я нахожусь в состоянии блаженства. Мои пальцы проникают между его толстыми, мужественными пальцами, и он с нежностью обнимает меня своей рукой.

Ко мне никогда не прикасался мужчина. Я не имею в виду физически. Есть такая сила, когда кто-то прикасается к тебе эмоционально, прямо к самой душе твоей сущности. Вот что было с Данте в последние недели.

И если тогда я думала, что оставить его будет трудно, то теперь это будет невозможно. Он заставляет меня хотеть остаться и бороться, чтобы обрести счастье, которого я по праву заслуживаю.

Но возможно ли это? Сможет ли он действительно уберечь меня от Карлито? Сможет ли он уберечь от моих родителей? И действительно ли я хочу жить в страхе, постоянно ожидая, что вот-вот на меня упадет очередная проблема? Он собирается провести всю свою жизнь, защищая меня от всех них. Разве это справедливо по отношению к нам?

Кто-то всегда будет пытаться преследовать меня. Мои родители не успокоятся, пока не увезут меня от него. Я это точно знаю. Они не остановятся ни перед чем, чтобы получить то, что хотят. А Карлито убьет любого, кто встанет на его пути.

Данте может делать с Карлито все, что захочет, но я никогда не позволю ему причинить вред моим родителям. Может, их сердца и не на том месте, но они все еще моя семья. Они просто думают, что знают, что лучше для меня, но они даже не представляют, насколько они ошибаются. Деньги — это не все. Я лучше выйду замуж за бедного человека и буду мучиться каждый день, чем буду бороться с человеком, который всю жизнь будет причинять мне боль.

Я должна позвонить родителям. Я должна снова объяснить им свою позицию и дать им шанс позволить мне идти своим путем. Так будет правильно. Они любят меня. Я знаю, что любят.

Я должна попросить Данте разрешить мне позвонить маме, чтобы она знала, что со мной все в порядке. Мне не нравится их беспокоить, но у меня нет выбора, не так ли?

Я решаю испытать судьбу и спросить его сейчас, после умопомрачительного секса, который у нас только что был.

— Итак, я хотела спросить… — Подушечки моих пальцев скользят вверх и вниз по его предплечью.

— Что, милая? Скажи мне.

Мои внутренности становятся теплыми и мягкими каждый раз, когда он называет меня так. Он наклоняется, убирает мои волосы, а его губы ласково приземляются на мою шею, и мое сердце сжимается от эмоционального напряжения, вызванного этим жестом.

— Я хочу позвонить маме, — объясняю я.

— Ракель, я…

— Просто дай мне закончить, — отрезаю я, поворачиваясь к нему лицом. — Она, наверное, очень волнуется. Я не хочу, чтобы она заболела или что-то еще из-за того, что я сбежала.

— Детка, я могу отправить письмо, если тебя это беспокоит. — Он гладит меня по щеке. — Но я не могу позволить тебе звонить ей. Это небезопасно. Если они найдут тебя здесь, а меня не будет рядом… — Его глаза закрываются, когда его губы мягко опускаются на мой лоб для быстрого поцелуя. — Прости меня. Я ненавижу говорить тебе — нет.

— Ладно, — выплюнула я с раздражением — не на него, а на всю эту ситуацию.

— Мне жаль, Ракель. Я не пытаюсь быть козлом, детка. Я хочу защитить тебя.

— Да, — бормочу я, отталкивая себя от него. — Это всегда оправдание для всех, чтобы говорить мне, что я могу или не могу делать.

— Со мной все не так. — Он хватает меня за затылок, притягивая меня обратно к себе, его лоб приземляется на мой. — Прости меня. Я клянусь, я не пытаюсь причинить тебе боль.

Его грубый тон цепляется за мое сердце, разрывая каждую его частичку.

— Я никогда не заботился ни об одной женщине так сильно, как о тебе, милая. Это чистая правда. Ты для меня особенная. И если я позволю тебе сделать это, и с тобой что-то случится… — Он отступает назад, сурово вздыхая, его глаза прикованы к моим. — Я убью каждого, кто приложил руку к тому, чтобы причинить тебе боль. Ты понимаешь, кто я, детка? Ты понимаешь, что я готов убить за тебя без колебаний?

Мои губы дрожат от его признания, а глаза жжет от слез, когда они опускаются вниз.

— Это нормально, если ты меня боишься, — продолжает он, подталкивая мой подбородок пальцем. — Но ты должна знать, с кем трахаешься.

— Я… я не боюсь.

— Правда? — Его большие пальцы проводят по моим ресницам, уголки его рта кривятся в скорбной улыбке. — Твои слезы не лгут.

И он вытирает их.

— Я плачу не потому, что мне страшно, — объясняю я, моя рука опускается на его.

— Тогда почему, детка?

Мое сердце колотится в горле, я боюсь сказать ему правду. Боюсь, что это как-то развратит меня.

Сделав глубокий вдох, я просто говорю.

— Я никогда не понимала, как сильно я хотела, чтобы кто-то заботился обо мне настолько, чтобы совершить убийство.

Он откидывает голову назад, глядя на меня так, будто у меня пять голов. Его руки убираются, а затем из его горла вырывается бурный смех. Он продолжает смеяться, не в силах остановиться, и я присоединяюсь к нему, даже не понимая, над чем смеюсь.

— Эй, — хихикаю я, шлепая его по груди. — Что, черт возьми, тут смешного?

— Детка, из всего, что ты могла сказать, я не ожидал, что ты скажешь это. — Он проводит рукой по лицу, его хихиканье замедляется. — Я думал, ты собиралась сказать мне, что ты не просто напугана, ты в ужасе. Черт, кто знал, что ты такая же сумасшедшая?

— Эй! — Я хмыкаю, закатывая глаза. — Только по воскресеньям.

— Сегодня не воскресенье.

Я пожимаю плечами, когда мои губы изгибаются набок.

— Ты чертовски красива. — Он перекатывается на меня сверху, хватая мои запястья и прижимая их с каждой стороны моей головы. — Кто, черт возьми, знал, что ты будешь настолько идеальной для меня?

Он стонет, выгнув бедра, его рот опускается к моей шее.

— Надеюсь, ты знаешь…, — добавляет он между мягкими поцелуями, спускаясь к моему плечу. — Я буду чертовски сильно бороться, чтобы удержать тебя.

И голодным прикосновением своих губ он вырывает у меня все оправдания. Все причины, по которым я не могу остаться. Он целует меня со всеми прощаниями, которых у нас еще не было, убеждая меня не сдаваться, даже когда это кажется невозможным.

ГЛАВА 18

ДАНТЕ

— Я нихуя не понимаю, как мы не можем найти кучу стариков! — рычит Дом, стоя на месте, его внимание перескакивает между каждым из наших мужчин в подвале Vixen.

Сейчас еще рано, поэтому никого из работников клуба здесь нет. Здесь только я и мои братья, плюс несколько десятков наших мужчин.

— Это был тупик, сэр, — объясняет Рич, новый парень, которого мы наняли. — Они были там, мы это знаем, но они, должно быть, переехали в другое место до нашего прибытия.

Рич пришел к нам по рекомендации Дэмиана, одного из владельцев компании JDG Global Security, которую мы используем для обеспечения безопасности наших мероприятий в принадлежащих нам отелях. Как и Дэмиан, и два других владельца JDG, Рич является сотрудником Delta Force. В свое время они служили все вместе.

Четыре дня назад после того, как Винченцо сказал нам, что Бьянки могут быть на севере штата в домике Фаро, мы отправили туда нескольких наших парней, а Энцо возглавил группу. Но все, что они нашли, это выброшенные сигары и банки из-под пива.

— Как они могут всегда быть на шаг впереди? — Дом расхаживает по большому голому помещению, тускло освещенному потолочными светильниками. — Наша приоритетная задача — найти всех женщин и детей, а также тот клуб. Мы будем продолжать брать каждого из их мужчин, и я лично отрежу им головы и отправлю их женам, если это будет необходимо, чтобы хоть один из них заговорил. Эти животные перешли черту, и за это они все умрут.

— Да, сэр, — клянутся мужчины в унисон, и их клятва находит отклик и у Энцо, и у меня.