Когда машина припаркована, Карлито выходит из нее.

— Какая красивая была свадьба, правда, Ракель? — Голос моей мамы становится таким бодрым. — Держу пари, она заставила тебе тоже захотелось повеселиться, верно?

— Точно, — ворчу я в ответ, ожидая в нескольких футах впереди.

Я не уверена, что она пытается выкрутиться, говоря об этом, когда знает о моих чувствах. Но, думаю, мне не стоит удивляться, поскольку она не скрывает своего огромного желания, чтобы я вышла замуж за этого ужасного человека.

Нехотя, я следую за мамой и Карлито в наш дом.

— Я сейчас вернусь, — говорю я им, направляясь к лестнице. — Мне нужно переодеться.

— Хорошо, — отвечает мама, выскальзывая из туфель, оставляя их в шкафу в фойе, а затем идет на кухню.

— Подожди. — Тон Карлито переходит в рокочущий шепот, когда он хватает меня за плечо, его пальцы злобно впиваются в меня, заставляя кожу гореть.

Оскалившись, я поворачиваюсь к нему со сжатыми губами.

— Да?

— Что за гребаное отношение? — шипит он, и запах его спиртного обдает мои губы, смешиваясь с его мерзким дыханием.

Я внутренне кривлюсь от отвращения.

— Есть что сказать? — бросает он.

Мне есть что сказать, но я не дура.

— Я устала. Сейчас почти три часа ночи.

Он крепче сжимает мою руку, его пьяное выражение лица становится враждебным, а ноздри раздуваются.

— Кем был тот парень, с которым ты разговаривала на свадьбе?

— Никем. — Мои губы искажаются в гримасе от боли, которую он причиняет. — Он врач. Друг жениха. Он узнал, что я прохожу ординатуру, и спрашивал, нравится ли мне это.

— Вспомни, чье кольцо ты носишь. Не смей, блять, разговаривать с другими мужчинами. Слышишь меня? — рявкает он шепотом, опуская свое лицо к моему, и текила от его дыхания проникает мне в рот. — Если ты опорочишь мое имя, ведя себя как шлюха, я заставлю тебя заплатить за это. Ты поняла?

Мое сердце бьется как барабан.

— Я так запятнаю твое гребаное имя, что никто не захочет на тебе жениться, — рычит он.

— Может, это было бы и неплохо, — отвечаю я, скрежеща зубами до звона, глядя в его глаза цвета грязи.

Его верхняя губа подергивается, прежде чем он поднимает кулак в воздух.

Я быстро, неглубоко задыхаюсь, мои глаза широко раскрываются, когда костяшки его пальцев приближаются к моей челюсти и вдавливаются в меня.

— Мне уже не терпится, — угрожает он с бездушным выражением лица, впиваясь в меня.

Я знаю, что он имеет в виду. Ему не терпится причинить мне боль.

Он немного ослабляет давление на мою руку от своей хватки, и я пользуюсь этой секундой, чтобы вырваться. Я бросаюсь наверх, не оглядываясь, моя грудь вздымается. Закрыв за собой дверь, я прислоняюсь к ней, мои веки смыкаются, и слезы начинают падать, сначала медленно, а потом вырываются наружу, как настоящий ураган. Я беззвучно рыдаю в ладони, все мое тело ломит и дрожит от мучительной боли.

Слезы — это все, что у меня есть. Я всегда буду страдать в тишине.

Нащупав кольцо, которое он когда-то подарил мне, я снимаю его и оставляю у ног. Настоящей помолвки не было. Наши родители встретились в столовой, где присутствовали только мы, и Карлито вручил мне кольцо, похожее на ошейник для закованного в кандалы животного.

Через несколько минут я услышала разговор мамы и Карлито. Немного приоткрыв дверь, я прислушиваюсь, желая узнать, будут ли они говорить обо мне. Сначала они не говорят, но потом я слышу, как разговор переходит на свадьбу.

— Я тут подумал, что мы можем немного перенести дату. Может быть, на три месяца? — Мамин голос поднимается, становясь все более приторным. — Я говорила с твоей мамой и сделала все приготовления, и она не против. Я знаю, как сильно ты хочешь жениться на моей дочери.

Кровь отхлынула от моего лица, глаза стали круглыми, по рукам пробежала холодная дрожь.

Нет. Она не может так поступить со мной.

— Я не против. Чем скорее, тем лучше, — яростно соглашается Карлито. — Мне нужна хорошая женщина в моей жизни.

— Я знаю, что нужна, и моя дочь — идеальная пара для тебя. — Я слышу улыбку в голосе моей матери.

Сотовый телефон в моей руке вибрирует, и я вижу имя Киары на экране. Я быстро отвечаю, рассказываю ей обо всем, что происходит, и что я больше не могу жить такой жизнью и лучше умру.

Она думает, что мы можем что-то сделать, но мы обе знаем, что это ложь.

Все кончено.

— Я рада, что мы понимаем друг друга, — продолжает мама. — Моя девочка не становится моложе, ты знаешь. Ей пора заводить детей, чего, я уверена, хочешь и ты.

— Определенно хочу. И много, — усмехается он.

Я вскрикиваю, рыдания, вырывающиеся из меня, звучат так, будто они принадлежат моему призраку.

Киара молчит, и я ее не виню. Что она может сказать такого, чего еще не сказала?

— Мы должны сообщить моей дочери хорошие новости, — добавляет мама. — Где она, ради всего святого? Ракель?! — Ее крик хлещет меня по коже. — Спускайся уже.

О, нет. Я не могу смотреть им в глаза. Я должна выбраться отсюда. Мне нужно найти способ выбраться из этого дома, пока она не нашла меня.

— Мне нужно идти, — говорю я Киаре, прежде чем повесить трубку. — Я думаю, она идет в мою комнату.

Поднявшись с пола, я надеваю кроссовки из шкафа, оставаясь в своем черном коктейльном платье и пальто, затем хватаю сумочку, которую уронила возле двери.

Моя мама убьет меня за это, а Карлито будет более чем разгневан тем, что его будущая жена бегает посреди ночи в облегающем платье, но мне плевать на последствия. Я просто знаю, что не могу быть здесь. Я сломаюсь на глазах у них обоих, когда они упомянут о свадьбе, и это разозлит Карлито. Последнее, чего я хочу, это чтобы он разозлился на меня еще больше.

Решив выйти из дома через черный ход в надежде уйти до того, как сюда поднимется мама, я на цыпочках спускаюсь по лестнице, зная, что она не увидит меня с того места, где они находятся. Все, что мне нужно сделать, это спуститься по лестнице и проскочить к задней двери, а затем выбежать на улицу. Я могу вызвать Убер, как только окажусь достаточно далеко.

Стул заскрежетал по полу, как раз когда я ступила на последнюю ступеньку. Сердце колотится в ушах, когда я делаю последние несколько шагов к двери и поворачиваю ручку.

— Ракель? — зовет мама. — Это ты?

Ее шаги ступают по ковру, приближаясь. Моя тревога сжимает горло яростной хваткой, сдавливая его, когда я осторожно открываю дверь и закрываю ее за собой.

Затем я бегу изо всех сил.

ГЛАВА 2

РАКЕЛЬ

Есть бар, в который я хожу за несколько миль от дома. Это мое тайное убежище. Никто о нем не знает, и сейчас я особенно рада этому.

Не могу поверить, что мне удалось сбежать. Я слышала, как открылась дверь, пока я продолжала бежать. Я слышала, как мама кричала, чтобы я вернулась, но я бежала только быстрее. Оказавшись на безопасном расстоянии, я вызвала машину.

Я даже не знаю, зачем я бежала. Я знаю, что скоро вернусь с поджатым хвостом. Но я никак не смогла бы изобразить улыбку на лице, когда она сообщила бы мне прекрасную новость о моей свадьбе.

Карлито хорошо знает, как сильно я его презираю, и это только усиливает его желание жениться на мне. Ему доставляет удовольствие мучить меня. Я знаю, что ему было приятно, если бы я заплакала, когда мне скажут о переносе даты свадьбы.

Я потягиваю вишневую колу, отказавшись от алкоголя, так как на свадьбе я уже выпила немного. Мой мобильный звонит без остановки, на экране мелькает имя моей матери.

— Ах! — восклицаю я, шлепая телефон лицом вниз на барную стойку.

Но она не перестает звонить. И никогда не перестанет. С громким, преувеличенным ворчанием я решаю ответить.

— Что тебе нужно? — Я практически рявкаю.

— Где ты, черт возьми! Что ты творишь, юная леди?! — кричит она.

Я представляю, как ее светлые волосы беспорядочно развеваются, когда она ходит по дому, как она всегда делает, когда расстроена.