Он не прекращает пытку. Он продолжает подводить меня к краю, а потом отдергивает, заставляя меня страдать по нему еще сильнее, чем раньше.

— Почему ты вообще хочешь оставить это, детка? — говорит он, отступая назад, чтобы поймать мой взгляд, прежде чем ввести два пальца в меня, проникая так глубоко, что мои глаза загораются фейерверком.

Мои ногти пытаются вцепиться в стену, но это бесполезно.

— Эта киска моя.

— Да! — кричу я, мой рот складывается в букву «О», когда он безжалостно ударяет по моей точке G, заставляя мои ноги дрожать.

— Скажи это, Ракель. Скажи, что она моя.

Я едва могу говорить. Такое ощущение, что я плыву. Хотеть Данте — все равно что идти по тонкому стеклянному полу, установленному высоко вверху: восхищаешься красотой открывающегося внизу вида, но молишься, чтобы не упасть и не покалечиться на всю жизнь. Но даже несмотря на это, он может того стоить.

— Она твоя! Никто и никогда не заставлял меня чувствовать себя так хорошо, — простонала я.

— И никто никогда не сможет.

И как будто он сам так решил. Завещал, чтобы я навсегда принадлежала ему.

Одним быстрым движением он поднимает меня в воздух за талию и смотрит на меня сверху.

— Не бойся, и помни, что нужно держаться крепче.

— Что…

Но я не успеваю закончить, как он ловко переворачивает мое тело так, что мои бедра обхватывают его шею, а мой рот оказывается на уровне его твердого члена. Это позиция — шестьдесят девять, какой я никогда не пробовала в своей жизни. Я сжимаю его бедра, когда он поворачивает мои бедра так, что моя сердцевина оказывается ближе к его рту, а его властные руки обхватывают мою задницу.

— Какая красивая киска. — Он дует на нее. — Я собираюсь насладиться ей.

И когда его язык приближается к моей киске и медленно, маняще погружается в нее, я почти теряю сознание от ощущения. Но он держит меня крепче, а мои руки делают то же самое вокруг его массивных ног.

Я опускаю губы на головку его члена, впалые щеки медленно опускаются вниз. И когда он рычит вокруг моего пульсирующего клитора, я почти кончаю, принимая его на всю глубину.

Я начинаю двигаться, сжимая губы и принимая его быстрее, пока мой язык проводит вверх и вниз по его длине. Он вздрагивает, его стоны усиливаются, и мои стоны присоединяются к его.

— Продолжай сосать этот член, малышка, — прохрипел он. — У тебя так хорошо получается.

Я сжимаюсь вокруг его языка, когда он входит в меня, мое тело ревет от прилива возбуждения, когда кончик приближается к моему клитору, посасывая его, пока его зубы мнут его. Меня заливает. Я чувствую тепло в своей сердцевине. Чувствую, как я дрожу и пульсирую от восторга.

— О, бл-блять! — кричу я, когда разрядка накатывает на меня.

Мои руки дрожат, а тело подхватывает волну. Я снова заглатываю его толстый член, двигая головой быстрее, зная, что я почти у цели, и желая, чтобы он присоединился ко мне.

Он пожирает меня так нагло, что все отдается на его милость. Его язык пробирается вверх от моего узелочка к моей попке, кружась в том самом интимном месте, где еще никто не был.

Я готова отдать ему все. Без вопросов. Он сделает это невероятным. Я знаю, он сделает это.

Ощущения достигают моей киски, и он проводит языком по моей пульсирующей сердцевине. Я сокрушаюсь, насаживаясь на его член, пока он пожирает меня, вырывая каждую волну удовольствия из моего тела.

— Я еще не закончил с тобой, детка, — хрипит он, одной рукой как-то удерживая меня на месте, а другой сжимая мой затылок, прижимая меня еще больше, пока я всасываю его глубже. — Да, вот так. Ты принимаешь его как хорошая девочка.

Я практически задыхаюсь, мои глаза слезятся, но я не останавливаюсь. Его требовательность заводит меня, заставляя мое тело требовать большего.

Его пальцы проникают сквозь мои волны, крепко хватая, пока он толкает меня вверх и вниз по своей длине, снова и снова, пока я не чувствую, как он пульсирует на моем языке.

— Блять! — рычит он, его рука все еще лежит на моем затылке и удерживает мой рот, крепко обхватывающий его основание, пока он извергает струи своей теплой спермы в мое горло.

Мои стоны дрожат над его затвердевшим членом, пока я высасываю его досуха.

— Моя хорошая маленькая шлюшка, — рычит он.

Как только каждая унция его освобождения выливается, он переворачивает меня обратно, его рука ложится на мою щеку.

— Не уходи. — Его мольба проникает в мое сердце, заставляя его кровоточить. — Я могу защитить тебя от всех них. Ты будешь счастлива со мной, детка. А я, черт возьми, буду счастлив с тобой.

— Данте, я…

Но он не дает мне закончить. Его пылающий взгляд прорезает сожаление в моих словах, его челюсть пульсирует со свирепостью, плавясь в желании.

— Повернись. — Его требование так же резко, как и его тон. — Я приложу немного больше усилий, чтобы убедить тебя остаться.

И даже после оргазма, который я только что испытала, я хочу его снова. Мое тело нагревается просто от этого взгляда в его глазах. Тот, который говорит, что он может сломать меня и в то же время собрать обратно.

Он обхватывает мою шею, притягивая мое лицо к себе, а его язык скользит по моим губам.

— Прижми ладони к стене, милая. — Его слова дьявольски вьются над моим ртом, прежде чем он безжалостно разворачивает меня, не дожидаясь, пока я сделаю это сама.

Мои руки хлопают по стене, когда его руки падают мне на спину, толкая меня ниже, пока моя задница не выгибается.

— Хорошая девочка. Стой так и не двигайся. — Он открывает дверь душа, впуская в меня холодный воздух, от которого по коже бегут мурашки.

Секунды спустя он снова внутри, берет одну мою руку и тянет ее за собой, прежде чем схватить другую. Я сохраняю равновесие, прижавшись щекой к плитке для устойчивости.

— Что ты делаешь? — пробормотала я, повернув голову и обнаружив, что эти глаза прикованы к моим.

Смотреть в них — все равно что смотреть в глаза дьявола: манящие и пленительные, но наполненные непроглядной тьмой и непрозрачной тайной.

Кто этот человек, в которого я безостановочно влюбляюсь? Может ли он действительно стать тем, за кого я смогу держаться, когда все, чего я хочу, — это уехать и найти утешение в безопасном месте, где мне больше не будет больно?

Он не отвечает, когда что-то фиксирует мои запястья, связывая их вместе на пояснице.

— Твои трусики выглядят намного лучше, когда ты в них. — Его голос гремит над шумом воды.

Затем его ладонь с громким хлопком опускается на мою задницу, заставляя мою кожу вспыхнуть от жара.

Мне нравится быть уязвимой перед ним. Потребность изнутри сворачивается в животе, и я жажду большего. Больше нас.

Быть с ним — это как погрузиться в волны неизвестности, и сейчас я отчаянно хочу знать, выберусь ли я оттуда целой и невредимой.

Я хнычу, когда его пальцы обхватывают мои бедра сзади, находят мое лоно и проникают внутрь.

— Я знал с того момента, как увидел тебя, что хочу тебя. Хочу эту киску. Это тело, — говорит он против моего уха, заставляя мои соски затвердеть. — Но я понял, что теперь хочу большего. Я хочу этого с тобой, Ракель.

Он хватается за мои волосы, откидывая мою голову назад.

— Ты заставляешь меня хотеть того, о чем я никогда не думал, что могу иметь. И если я не могу получить это с тобой… — Ощущение его прикосновения исчезает из моей глубины, когда он прижимает свой член к моему входу, позволяя кончику протолкнуться внутрь. — Я не хочу ни с кем другим.

А затем он толкается бедрами, полностью погружая себя в меня и растягивая меня до жжения.

Мои крики вырываются, как капли воды, стекающие по спине, когда его толчки становятся все сильнее. Его темп дикий, звериный, до предела. Мои крики увеличиваются, и я не могу их контролировать. Да я и не хочу. Мое тело как будто принадлежит другому. Как будто я арендую место внутри него.

Я карабкаюсь выше, снова поднимаясь к порогу.

— Да, не останавливайся, — умоляю я. — С тобой так хорошо.