Когда я впервые увидела мужчин, которых тащили, как скот, и демонический взгляд Данте, меня парализовал страх. Дело не в том, что я боялась его. Я была в ужасе от всей ситуации, так как поняла, что снова нашла кого-то похожего на своего отца.

Всю свою взрослую жизнь я не хотела иметь ничего общего с преступным миром, в котором родилась. Но он всегда находит меня в тени, как будто это часть меня, даже если я отбросила ее.

Но я надеюсь, что Данте другой. Я надеюсь, что он совсем не похож на моего отца. Пусть у нас нет вечности, но у нас есть сейчас. И сейчас я все еще хочу его.

Час спустя я все еще в спальне, дверь приоткрыта, как он и просил. Не зная, когда он закончит, я направляюсь в душ и включаю почти обжигающую воду, прежде чем снять одежду, оставив ее в куче на полу. Я захожу внутрь, нуждаясь в том, чтобы тепло разлилось по моему телу и растворило жестокость моего существования.

Как моя жизнь превратилась в такой беспорядок?

Интересно, что делают мои родители? Ищут ли они меня? Думают ли они, что мне больно?

Я чувствую себя виноватой за то, что заставила их пройти через это, но не настолько плохо, чтобы увидеть их до того, как я сбегу в другую страну. Я отправлю им письмо, когда уеду, чтобы они знали, что я в безопасности, но никогда не вернусь. Надеюсь, они поймут, почему я так поступила, но если нет, то я с этим смирюсь.

Вода падает на мои волосы, стекая по спине. С шампунем в ладони и закрытыми глазами я начинаю массировать кожу головы.

Мои мысли устремляются к Данте, задаваясь вопросом, покончил ли он с…

С убийством? Боже, даже думать об этом — безумие.

Парень, который мне нравится, возможно, кого-то убивает. Прямо сейчас.

Когда я беру гель для тела, я слышу скрип двери позади меня, затем звук мягко закрывающейся двери.

Он здесь.

Мое тело колет от осознания, такого же плотного, как пар, распространяющийся по комнате, а туман поднимается выше, затуманивая мое зрение.

Я не могу его увидеть. Но я чувствую его ауру, как призрак, от которого невозможно отделаться, или присутствие, проникающее сквозь кожу. Но когда я смещаюсь вправо и смотрю в сторону двери душевой, я нахожу его темную тень.

Он останавливается, положив руку на дверь, и мои нервные окончания оживают. Мое тело жаждет его прикосновений, мой пульс пробуждается от интенсивности, которую он пробуждает во мне.

Я не доверяю себе с ним. Я — другая, когда мы вместе. Кто-то, кем я не против быть.

Мое тело согревается изнутри, желая, чтобы он был здесь. Со мной.

Кожа к коже.

Тело к телу.

Сердце к сердцу.

Этот человек что-то делает со мной. То, чего я никогда не испытывала раньше, и то, чего я никогда не испытаю снова.

Химия, которую мы разделяем, не всегда приходит со временем. Иногда она присутствует в нас с самого начала, чтобы мы взяли и сделали ее своей. И я хочу сделать его своим, пусть даже на мгновение.

Дверь понемногу открывается. Мое тело томится, мокрое, обнаженное, готовое к тому, чтобы этот мужчина взял то, что принадлежит ему. То, что я хочу дать ему.

Мое сердце колотится в груди, когда я вижу его лицо, волосы падают ему на лоб, он молча смотрит на меня, эмоции напрягаются на его лице. Мои выдохи учащаются, когда я перевожу взгляд с его черной толстовки на черные треники. Его пальцы в крови.

Я должна испугаться.

Отвернуться.

Я должна хотеть убежать. Но я не хочу. Я хочу его еще больше.

Не все черное и белое. В мире существует огромное количество серых цветов, и он — самый темный оттенок серого. Мой любимый цвет.

Я отступаю назад, освобождая для него место. То, как он смотрит на меня, полный желания и нужды — эти глаза скользят от моего лица по груди и ниже, к бедрам, — заставляет мое тело трепетать от предвкушения. Я жажду почувствовать, как он погружается в меня в первый раз. Чем больше он смотрит, тем больше расширяется его грудь, и тем более влажной и переполненной желанием я становлюсь.

Моя ладонь тянется к его ладони, приглашая его присоединиться ко мне. И не отрывая глаз, он снимает кроссовки, отталкиваясь от них пятками, прежде чем подойти ближе.

Не в силах удержать еще одно потерянное мгновение, я двигаюсь к нему, хватаюсь за его толстовку и тяну, пока мое тело не прижимается к нему, мои губы встречаются с его губами в исступлении, а мои ногти впиваются в мышцы его спины.

— Мм, — пробормотала я, наконец поддавшись тому, чего мы оба так отчаянно хотим.

Его стон дрожит на моем языке, когда он сосет его, а его рука ложится на мой затылок, толкая меня глубже в его рот. Подушечки моих пальцев хватаются за молнию его толстовки, торопливо спуская ее вниз по его телу, пока она не падает на пол.

Он разлучает наши губы на несколько секунд и, не отрываясь, с тревогой снимает толстовку, футболка следует за ней. Его толстый, длинный член вырывается наружу, и желание сжимается и пульсирует в моем центре. Я не в состоянии утолить его, да и не хочу. Я хочу этого мужчину в каждую чертову дырочку.

Мой голод ждет, пока мой взгляд пирует на нем. Похотливый вздох проносится мимо моего рта, мои глаза встречаются с его глазами, когда он заходит в душ. Он не дает мне и секунды, чтобы сделать еще один вдох, прежде чем с рычанием резко прижать меня к стене.

Одной рукой он обхватывает мое лицо, а другой цепляется за шею, когда его губы находят мои. Жестокий поцелуй — это дни желания, дни отталкивания и притяжения, наконец, взорвавшиеся безумием. Его дикие стоны сливаются с моими развратными стонами, а рука опускается к основанию моей челюсти, пальцы грубо вгрызаются в мою кожу, и наш поцелуй становится грубым. Безудержным.

Он — кто-то другой. Кто-то, кого я хочу с отчаянием. Я хочу, чтобы его руки проникали в меня, навсегда запечатлев во мне его вкус. Когда меня не станет, я хочу помнить его прикосновения к моей коже, как будто он никогда не уходил. Его руки — постоянное напоминание о нашем всепоглощающем влечении.

Его рот сейчас на моей шее, он прокладывает огненную дорожку поцелуев вниз к моей груди.

— Данте, — хнычу я, перебирая пальцами его волосы.

Его губы смыкаются вокруг моего затвердевшего соска, и он смотрит на меня сверху, в сузившихся уголках его взгляда таится безумие.

— Правильно, детка. — Он проводит языком по затвердевшему бутону, захватывает его зубами и безжалостно тянет, когда я вскрикиваю. — Повторяй мое имя вот так. Умоляй меня дать кончить, как маленькая шлюшка.

Моя сердцевина пульсирует от напряжения. Мне нравится, как он говорит со мной, когда он возбужден. Я крепче сжимаю его мокрые волосы, грязные слова заставляют меня становиться еще более влажной. Мой второй сосок исчезает в его рту, и он обращается с ним так же жестоко, стонет вокруг моей груди, что посылает толчок вниз к моей киске. Со мной никогда не разговаривали таким образом, но я хочу большего. Мне нужно это.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Пожалуйста. Ты нужен мне до того, как…

Он поднимается по моему телу так быстро, что я задыхаюсь. Его рука обхватывает мое горло, а его рот накрывает мои губы диким дыханием.

— До того, как ты покинешь меня? — рычит он.

Горячо. Яростно.

Взгляд его глаз такой собственнический и властный. Все то, о чем я никогда не знала, что хочу видеть в мужчине. Так и должно быть.

Я бы не хотела уходить. Я бы осталась. Я бы позволила ему обладать мной и сделать меня своей. Но мечта — это не моя реальность.

— Почему ты думаешь, что я когда-нибудь отпущу тебя, Ракель? — И тут он захватывает мои губы, его рука сжимает мою шею и заставляет мое нутро трепетать и сжиматься для его члена.

Другая его рука скользит по моему телу, пока не оказывается там, где я хочу. Обхватив меня ладонью, он массирует чувствительную плоть, заставляя мою киску страстно желать разрядки. Я стону ему в рот, его зубы касаются моей нижней губы, прежде чем он пропускает палец внутрь, медленно обводит мой клитор, затем отстраняется, затем снова делает это.