— Что? Почему? Выпей немного.

— У меня болит голова.

Он хихикает.

— У тебя не бывает головной боли.

Я пристально смотрю на него.

— Теперь бывает.

— Почему ты действительно уезжаешь? — На его лице затаенная улыбка, которую мне хочется стереть.

— Я не знаю.

Он качает головой, забава проступает на его лице.

— Просто иди к ней уже.

— То, что я чувствую к ней, не имеет значения.

— Ого. Так ты даже не прислушался ни к одному чертову слову, которые я тебе сказал в прошлый раз, да?

— Я слышал. — Я ухмыляюсь.

— Чувак, ты идиот. Если бы у Джоэлль была настоящая симпатия ко мне, я бы пошел на это.

— Ты хочешь сказать, что она тебе нравится? — Я дергаю головой назад. — Тебе никто не нравится.

Он отталкивает меня, его рот плотно сжался.

— Ты говоришь обо мне как о бессердечном мудаке. Черт. Мне нравятся люди. Ты мне нравишься. Но не сейчас.

— Пошел ты, — усмехаюсь я. — Ты знаешь, о чем я. Ты сказал мне, что не собираешься заводить серьезные отношения, пока тебе не стукнет хотя бы сорок. — Я наклоняюсь ближе, когда песня меняется на более громкую и бас начинает стучать под моими ногами. — Что с этим случилось?

— У нас с Джоэлль ничего не будет, так что это не проблема. — Он задумчиво смотрит мимо меня. — Она единственная, кто меня зацепил, еще тогда, когда она танцевала для меня в клубе. — Он снова смотрит на меня. — В ней что-то было. Что-то, чего я хотел. И после всего, что было между нами, я понял, что она должна быть у меня, как только увидел ее в ту ночь, когда мы сожгли стрип-клуб.

Я знал, что она ему нравится, но не понимал, насколько сильно.

— Мне нравится проникать под ее кожу, — добавляет он. — Ее чертовски легко спровоцировать.

— Ты еще не трахал ее, да? И ты не давал мне покоя с Ракель?

— Пожалуйста. — Он пожимает плечами. — Если бы я хотел ее, я бы ее получил. Но это сложно.

Он действительно выглядит серьезным.

Черт. У него все плохо.

Я не могу представить его влюбленным. Я так привык видеть женщин, вешающихся на него, что никогда не представлял его только с одной.

— Ладно. Ну, я ухожу, — говорю я ему. — Постарайся не подхватить сегодня никаких венерических заболеваний.

— Да, иди, лечи свою головную боль. Может, она сможет унять твою боль. — Он улыбается, выглядя гордым собой.

На этот раз я отмахиваюсь от него, прежде чем выйти из клуба, проталкиваясь через людей, пока добираюсь до выхода.

Я прощаюсь с вышибалами и направляюсь к своей машине, размышляя, лежит ли Ракель в постели и смогу ли я пробраться внутрь и посмотреть, как она спит, хотя бы на мгновение.

Я паркую McLaren в гараже и вылезаю наружу. В доме тихо. Уже немного за полночь, так что я уверен, что она уже спит. Я вынимаю ключи из кармана и открываю дверь, слыша музыку, доносящуюся откуда-то изнутри.

Я поворачиваюсь и с любопытством смотрю на Эллиота, одного из моих людей.

— Кто, черт возьми, здесь?

— Никого, сэр.

Он качает головой, выглядит слегка нервным, как будто боится, что я его уволю или что-то в этом роде. Он новенький, работает всего несколько месяцев, так что я понимаю, почему он будет волноваться, если облажается.

— Тогда что это за музыка? Вы, ребята, устраиваете вечеринку или что-то в этом роде? — Я смеюсь, но смех не доходит до моего лица.

— Ничего подобного, сэр. — Он делает шаг вперед. — Мисс Ракель хотела включить ее, и…

— Она не спит? — перебиваю я, уже направляясь к каморке.

С чего бы ей не спать так поздно? Необходимость увидеть ее, чтобы… я не знаю что, потому что я должен держаться от нее подальше.

Я чертовски запутался, ублюдок.

Завернув за угол, я вхожу в комнату, ожидая увидеть ее на диване или еще где-нибудь, но ее там нет.

Вместо этого я обнаружил ее на моем стеклянном журнальном столике, с бокалом мартини в руке, кроваво-красная жидкость колышется в идеальном ритме с ее бедрами.

Ее глаза закрыты, она танцует босиком, совершенно не обращая внимания на меня. Моя челюсть сжимается.

— Какого черта ты делаешь? — Я огрызаюсь. — Ты пытаешься получить травму там, наверху?

Ее веки поднимаются, когда она регистрирует мое присутствие, и ее взгляд становится удивленным, прежде чем огромная улыбка пересекает ее лицо.

— Данте! — кричит она, ухмыляясь так, словно не может оторвать взгляд от моего лица.

Ее глаза окрасились в красный цвет, как и напиток. Я не должен быть так счастлив, зная, как она рада меня видеть, но это так.

— Ты пьяна? — В моем голосе проскальзывает раздражение.

— Нет? — хихикает она, поднося бокал к губам и выпивая содержимое, прежде чем снова посмотреть на меня. — Может быть, немного?

О чем она думает? Какого черта она напивается в одиночку, без меня? Может, это и мои люди, но они все еще чужие, а она — великолепная женщина — чертовски пьяная, великолепная женщина. Женщина, которую я практически трахал на глазах у некоторых из них.

От этой мысли мой член напрягся. Я хочу повторить это снова, только на этот раз прямо здесь. Если бы она была трезвой, я бы не смог оторваться от нее.

Она чертовски сексуально танцует там, наверху. Я должен был следить за камерами сегодня вечером. Я не могу ожидать, что мужчины позвонят мне только потому, что она решила выпить и танцевать в крошечных джинсовых шортах и обтягивающей майке.

— Сколько ты выпила? — выдавил я, моя ладонь зудит от желания преподать ей урок.

— Чуть больше…. пары бокалов. Несколько пар бокалов — Она снова хихикает, как будто это как-то смешно, ее ноги шатаются, когда она шаркает вокруг.

— Спускай свою задницу сюда, Ракель. Ты сейчас упадешь прямо с этого чертового стол.

— Я только повеселилась пучка. — Ее глаза расширяются, и она кривит губы. — То есть, чутка — Она истерически смеется.

— Я уложу тебя в постель. Ты пьяна. Слезай, или я тебя заставлю. Ты этого не хочешь.

Она хмурится.

— Мм. Почему так серьезно, муж? Может, ты хочешь потанцевать?

— Нет. — Я усмиряю свое дикое сердце, желая больше всего на свете перекинуть ее через плечо и поднять наверх.

Но вместо этого я жду, когда она решит, что с этим делать.

— Это очень плохо, потому что мне снова хочется танцевать, — говорит она, отдавшись своим чувствам.

Песня меняется, и ее глаза со знойным выражением падают на мои. Сначала она не двигается. Ее грудь вздымается от резких вдохов, пока ее глаза скользят к моим губам, а затем опускаются ниже, пока не оказываются на моем члене.

Блять.

Мой член дергается, нуждаясь не только в ее глазах. Мне нужна вся она. Эти губы, обхватывающие его. Это тело, мое для поглощения.

Я не могу оторвать от нее взгляд. Я вынужден смотреть в эти большие, гипнотизирующие глаза.

И тут ее тело двигается.

Она покачивает бедрами из стороны в сторону, ее взгляд все еще прикован к моему, когда она опускается ниже, ее рука опускается между сисек.

Где, черт возьми, она научилась так двигаться?

Пустой бокал из-под мартини остается в ее руке, пока она танцует. Слова песни — чистый грех, мысли о том, что я хочу сделать с ней, вероятно, незаконны.

Она выпрямляется, ее тело не может отпустить ритм, утопая в музыке, когда она подставляет мне спину. Ее длинные черные волосы собраны в хвост, который я бы очень хотел обернуть вокруг своего запястья, пока вхожу в нее сзади.

Мой стояк пульсирует, пока я наблюдаю за ней, не желая нарушать зрелище передо мной. Это похоже на мое собственное частное шоу.

Ее руки опускаются на бедра, медленно поднимая тонкую ткань ее черной майки вверх, понемногу за раз, пока мои глаза не заполняются ее голой кожей. Она задирает ее выше, теперь видна бретелька лифчика, и только после этого она позволяет майке упасть на пол. Я вдыхаю, мое сердце колотится от голода, музыка звучит громче… или, может быть, это мой собственный пульс.