Мы заходим в гостевой домик, который располагается неподалеку от особняка семьи Джейка и он сразу же ошарашивает меня словами, которые когда-то произнес, укладывая меня в свою постель. Но сейчас смысл в них был совсем другой. Все было иначе: его проникновенный взгляд, вкрадчивый тон и искрений ласковый посыл дают понять, как Джейк волнуется. Возможно, даже больше чем я сама. И от этого осознания внутри разливается такое блаженное тепло и упоительный восторг. Хочется окунуться в это чувство с головой, нырнуть на самую глубину и остаться там навсегда.

Джейк проводит мне небольшую экскурсию по домику, хотя его с большой натяжкой можно назвать «домиком». Это скорее домина! Особенно по сравнению с тем домом, в котором сейчас живем мы с мамой.

Здание состояло из двух этажей, выполненных из натурального сруба, с панорамными окнами в пол и большим количеством зелени. На первой этаже располагалась просторная кухня с выходом на терассу, гостиная с огромным телевизором и камином, а также большая спальня с джакузи посреди комнаты. На втором этаже было еще 3 спальни, ванная комната, просторный холл с бильярдом, креслами-качалками, еще одним камином и выходом на балкон. А на улице была предусмотрена крытая терасса у большого подогреваемого бассейна с шезлонгами.

Мы бросаем свои вещи в спальне на первом этаже, моем руки и направляемся в гостиную. Я стараюсь сохранять спокойствие, хотя осознание того, что мы с Джейком будем ночевать в одной постели, заставляет меня дрожать словно в приступе лихорадки!

— Ну что, чем займемся? — спрашивает Джейк, поиграв бровями, — Поедим пиццу, посмотрим кино, поплаваем?

— Думаю пиццу и кино можно совместить, — отвечаю я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе, и прохожу на кухню, — где у вас тут стаканы хранятся?

Джейк озадаченно смотрит на меня, почесывая затылок, и принимается бесцельно открывать все шкафы подряд, видимо в поисках того, о существовании чего он даже и не подозревает. Я удивленно смотрю на него.

— Джейк, ты что, не знаешь, где у вас в доме храниться посуда? — хихикаю я, — Чем ты вообще занимался тут?

Вдруг, осознав двусмысленность и глупость своего вопроса, я прикусываю язык и отворачиваюсь, принимаясь ожесточенно стучать шкафами, в поисках этих долбанных стаканов.

Дура, какая же дура. Додумалась ведь такое спросить!

Процесс моего непродолжительного самобичевания прерывает подошедший сзади Джейк. Он проскальзывает своими большими руками по моему животу, будто обдавая живительной силой всех лишившихся кислорода разноцветных бабочек, и прижимает мое тело к себе, утыкаясь носом мне в затылок.

— Принцесса, я никого ни разу сюда не приводил, клянусь. Просто я действительно ничего здесь не пил, не ел и не спал тут ни разу. Заскакивал иногда по мелочам и оставался совсем ненадолго. Так что расслабься и не додумывай то, чего нет, хорошо?

Его доводы все же срабатывают. Я выдыхаю и разворачиваюсь на 180, оказываясь с Джейком лицом к лицу.

— Ладно, дракон, сделаю вид, что поверила тебе.

Я заглядываю в темно-синие глаза парня, в омуте которых зарождаются шальные огоньки. Он переводит взор на мои губы, отчего я непроизвольно облизываю их языком. Хватка на моей талии усиливается. Дыхание учащается и, спустя одно лишь мгновение, я ощущаю пленительный вкус счастья на губах.

Джейк врывается в мой рот без стеснения и нежностей. Он буквально набрасывается на меня кусая и оттягивая мои губы зубами, облизывает их, растирая свой вкус по моим рецепторам. Его язык усердно изучает все пространство моего рта, обдавая жаром и влагой, смешивая наши вкусы и запахи в громкой, страстной симфонии.

Он подхватывает меня за бедра и усаживает на деревянную столешницу. Я обвиваю его талию ногами, отчего разрез на юбке задирается еще выше, практически открывая вид на тонкое кружево белых стрингов. Джейк несдержанно сжимает мою обнаженную ногу рукой. Мой жалобный всхлип смешивается с его утробным рычанием. Поцелуй становится еще более страстным, диким, агрессивным. Мы с остервенением стукаемся зубами, схлестываемся языками, опаляем прерывистым дыханием губы друг друга.

Джейк наматывает мои волосы на кулак, слегка оттягивая назад. Я понимаю, что он хочет сделать, и послушно запрокидываю голову назад, открывая ему лучший доступ к своей шее. Он с глухим мычанием прикусывает кожу, затем влажно зализывает место укуса, наверняка оставляя свои отметины на моем теле. Но мне все равно. Я уже принадлежу ему всецело.

Парень вжимается в мою промежность своей твердостью, несдержанно матерясь при каждом плотном контакте разгоряченных тел. Меня и саму разрывает от колоссального спектра ощущений, что горячей волной охватывает всю мою плоть, зажигая и опаляя каждую клетку в беснующемся теле, а затем устремляется к низу живота, воспламеняя мой чувствительный центр. Я испытываю такой мощный прилив возбуждения, что мое тело, не поддаваясь контролю, начинает содрогаться, а конечности неметь. Обилие влаги, стекающее по моему белью, рискует оставить мокрой не только мою одежду, но и столешницу!

Видимо почувствовав мое пограничное состояние, Джейк все же немного сбавляет напор. Облюбовав мою шею ключицы и плечи, он возвращает мне свои теплые губы в заключительном медленном, тягучем, безумно нежном поцелуе. После которого мы еще долго стоим там, прилипнув, друг к другу, и смешиваем наше прерывистое, горячее дыхание.

***

— Итак, что смотрим? — спрашивает меня Джейк, когда мы все же доходим до дивана в гостиной и усаживаемся с пиццей и попкорном перед телеком.

— Я не знаю, давай что-нибудь веселое.

Полистав огромный перечень различных кинолент, Джейк внезапно шокирует меня, останавливая свой выбор на фильме: «Марли и Я». Я ошарашено смотрю на него, пытаясь осознать всю абсурдность, и нереальность ситуации.

— Что? Этот недостаточно веселый? Мне нравился этот фильм в детстве и я подумал…

Я не даю ему договорить.

— Нет, Джейк дело не в этом. Просто я обожаю этот фильм! Точнее не так, я ОБОЖАЮ этот фильм!!! И готова пересматривать его, бесконечно! Просто я не могу понять, как ты умудрился так точно угадать мое идеальное кино?

Джейк самодовольно ухмыляется, откидываясь на спинку дивана.

— Я наводил справки, — на мое удивление он реагирует раскатистым смехом, — ладно, ладно, просто случайно угадал, без паники!

Единогласно выбрав фильм мы усаживаемся поудобнее, я закидываю ноги на бедра Джейка, а он поглаживает их, параллельно уплетая запасы нашего угощения. 2 часа пролетают незаметно, за просмотром этой прекрасно кино картины: мы смеемся и плачем, иногда спорим и ругаемся, но, в конечном счете, остаемся очень довольны сделанным выбором.

Утирая остатки слез с глаз, я смотрю на Джейка. Он лежит на диване, уместив свою голову у меня на коленях, и мечтательно рассматривает потолок.

— Хороший фильм, — говорит он, а я уверенно киваю, выражая свое согласие.

— Да. После того как в детстве я посмотрела его, стала слезно умолять родителей купить мне щенка лабрадора. И на мое 8-летие моя мечта сбылась. Я назвала его Чарли. Он был самой доброй и умной собакой на свете.

От воспоминаний о Чарли, на лице отпечаталась грустная улыбка. И Джейк, видимо почувствовав эту перемену во мне, поднялся и сел рядом.

— А где Чарли сейчас? — спрашивает он, осторожно взяв меня за руку.

Я пожимаю плечами.

— Если б я знала. Он остался в доме бабушки и дедушки, когда нас с мамой оттуда выставили. И как сложилась его дальнейшая судьба, я не знаю.

Я понимаю, что такой пространный ответ вызовет больше вопросов, чем даст объяснений. И оказываюсь права. Так как спустя мгновение Джейн нахмуривается и уже более серьезным тоном задает уточняющий вопрос:

— Так. Я правильно понял. Твои дедушка и бабушка, выставили вас с матерью, из вашего же дома?

Я киваю.

Джейк смотрит на меня с нескрываемым беспокойством, а затем, поджав губы, говорит:

— Аврора, я бы хотел узнать о тебе больше, и о твоей семье том числе, но если не хочешь, можешь не говорить сейчас. Я подожду, пока ты будешь готова.