Маг разместился на одной из скамеек центральной аллеи, дожидаясь матушку Вербера. Графиня не заставила себя долго ждать.

– Вы подготовили бумаги? – спросила она сразу же после приветствия.

– Разумеется, Ваша Светлость, – Горетор достал составленный им документ и протянул Амалии.

Женщина внимательно вчитывалась, порой задавая уточняющие вопросы, но, на счастье мага, не заподозрила никакого подвоха. Получив ее согласие по поводу написанного, маг достал небольшой футляр и открыл его. На бархатной подложке лежал небольшой острый кинжал. Взяв его в руку, графиня слегка надрезала другую ладонь, тут же скривившись от легкой боли. Капли крови выступили на руке.

– Я принимаю условия договора, – проговорила женщина, приложив ладонь к бумаге, пачкая ее своей кровью.

Оставленный ею след тут же вспыхнул золотистым сиянием и мгновенно впитался в бумагу, исчезая. Вытащив из небольшой сумочки расшитый носовой платок, Амалия зажала его в ладони, чтобы остановить кровь. Передав бумагу магу, дождалась, когда он проделает то же самое.

– Не затягивайте. У меня мало времени, – поторопил ее Горетор. – Лучше всего организовать встречу до конца этой недели.

– Не волнуйтесь, господин Сарнос. Я уже все продумала. Как только все организую, пришлю к вам своего слугу. Он же и проведет вас в дом. У вас будет полчаса, чтобы забрать девку.

– С нетерпением буду ждать от вас известий, – ответил маг и, распрощавшись, удалился, оставляя Амалию в одиночестве.

Графиня, решив немного прогуляться, отпустила кучера, а сама побрела вдоль по улице, размышляя над тем, как бы ей сосватать сыну подходящую кандидатуру. Избавиться от наглой девки мало – если она и правда заинтересовала Райлана, то вряд ли он посмотрит так скоро на какую-нибудь другую девушку. Тут нужна хитрость.

За своими мыслями Ее Сиятельство даже не заметила, как, повернув за угол, едва не сбила с ног рыжеволосую девушку, которая пролетала мимо нее на метле. Чуть не врезавшись в нее, графиня резко отскочила в сторону и, споткнувшись, упала прямо на землю. Рыжеволосая мгновенно среагировала. Остановив свое помело, она спрыгнула и подошла к даме, подавая ей руку.

– С вами все в порядке? Вы не ушиблись? Простите, – тараторила она, – вы так неожиданно появились, что я просто не успела увернуться.

Поднявшись, Вербер отряхнула испачканный пылью подол и присмотрелась. Похоже, сегодня удача явно на ее стороне.

– Что вы, милочка, это целиком и полностью моя вина, – нацепила она фальшивую улыбку. – Я сама настолько погрузилась в свои проблемы, что не замечала ничего вокруг, – проговорила Амалия, изобразив самый, что ни на есть скорбный вид.

– У вас что-то случилась? – обеспокоенно спросила рыжеволосая. – Может, я смогу вам чем-нибудь помочь?

Графиня наигранно задумалась, а затем проговорила:

– Возможно, сможете. По всей вероятности, сами Боги сжалились надо мной и послали встречу с вами. Вы ведь ведьма? – не столько спрашивала, сколько констатировала очевидный факт дама. – Тогда вы то мне и нужны.

Разместившись в небольшом кафе неподалеку от парка, графиня познакомилась с рыжеволосой и поведала свою скорбную историю о том, как ее наивного и доверчивого сына околдовали, приворожив к мошеннице. Ведьмочка внимательно выслушала женщину, а затем деловито поинтересовалась:

– А с чего вы взяли, что на нём именно приворот?

– С того, что он просто помешан на ней! Не видит того, что эта гадина нацелилась только на его деньги. Молю вас, милая, помогите мне. Я отдам вам любые деньги, лишь бы вернуть сына на путь истинный, – упрашивала Эриду графиня.

– Чтобы помочь вам, я должна сначала увидеть вашего сына, понять, что на самом деле с ним сделали.

– Это исключено! – отрезала Амалия. – Она слишком сильно влияет на моего мальчика.

– Но поймите меня: я не могу дать вам какое-либо средство, не видя полной картины происходящего, – никак не соглашалась ведьма.

– Что вам стоит? Просто дайте мне какое-нибудь зелье, чтобы он совсем забыл об этой девице!

– А вдруг никакого приворота там вовсе нет? Может, они и правда любят друг друга? – предположила Эрида.

– Бред! Мой сын не может любить такую оборванку! У него уже есть невеста. Она достойная партия: образована, утончена, состоятельна. А эта…

– Так что вас больше беспокоит: то, что ваш сын сам нашел себе пару или то, что он отверг предложенную вами кандидатуру?

– Это вы сейчас так издеваетесь надо мной?! – вспылила Вербер.

– Нет, конечно. Как вы могли такое подумать? Я хочу вам помочь, но, повторюсь, без вашего сына это невозможно.

– Так и скажите, что вы такая же шарлатанка, как и сотни других. Только деньги на людях делаете, а сами палец о палец ударить не можете, – вспылила графиня.

– Я, если вы не заметили, не просила у вас денег, а искренне хотела помочь. Но, как вижу, помощь здесь нужна не вам, а вашему сыну.

– Да как ты смеешь?! – Амалия резко перешла на «ты».

– Знаете, я больше не намерена продолжать разговор в том же тоне. От чистого сердца желаю вам понять вашего сына и, не приведи Боги, потерять его. Если вы продолжите навязывать ему свое мнение, скоро он отвернется от вас совсем.

– Да что ты знаешь?

– Возможно не так много, как вы, но уж точно могу понять, что вы душите его своей чрезмерной опекой и заботой. Думаю, он уже вполне взрослый, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Так что отпустите его наконец, иначе за такую оплошность придется заплатить высокую цену, – проговорила Эрида и, взяв метлу, покинула кафе.

Взбешенная графиня с громким стуком поставила чайную чашку на стол, едва не пролив остатки недопитого напитка. «Очередная хабалка!» – думала она про себя. – «Такая же, как и эта девка. Все они одного поля ягоды.»

Но Амалия четко понимала, что ей стоит взять себя в руки. Нужно было как-то убедить сына в том, что она все осознала, иначе он ни за что не придет в родительский дом.

Вот только спокойствие не желало возвращаться. Стоило только подумать, что в родовом гнездышке Верберов появится эта дрянь, как все внутри закипало, подобно извергающемуся вулкану. Чтобы немного отвлечься, Амалия направилась к своей давней подруге, Луине Аддерли – пустые светские беседы будут для нее как нельзя кстати.

Визит к подруге и правда сказался благотворно на состоянии графини. В приподнятом настроение она лишь к вечеру вернулась домой. Написав записку сыну, в которой просила прощения и звала их завтра на ужин, женщина отправила с посланием слугу, а сама села у камина за вышивание, ожидая положительного ответа.

После визита матери своего новоиспеченного супруга, Габриэла не находила себе места. Она чувствовала себя виноватой в случившейся ссоре. По сути, миссис Вербер права: ей не место рядом с ее сыном. Вчера Габи явно сглупила, позволив лишнего. Не стоило подпускать его так близко к себе.

До самого вечера Терренс не выходила из комнаты, заперевшись изнутри на замок. Несколько раз приходил слуга и звал ее на ужин, с десяток раз в двери стучался сам граф, но девушка не открыла. Уйдя в ванную комнату, она на всю включила воду и прямо в одежде встала под горячие струи, стараясь заглушить доносящийся из спальни стук.

Пусть такое поведение и выглядело глупым, но иначе она не могла. Как теперь смотреть Райлану в глаза? Она и сама себе казалась грязной и распутной. Разве так ее воспитывали родители? С другой стороны, Вербер теперь ее законный супруг. Да, фиктивный, но все же…

Как бы она не пыталась оправдать себя и успокоить, но вновь и вновь возвращалась к тому, что сказала графиня: «Как я могла остаться в стороне, когда до меня донеслись слухи, что ты путаешься с потас… Не пойми с кем.» Так Габи еще никто не унижал.

Отключив воду, она сбросила с себя промокшую насквозь одежду и закуталась в сухое полотенце, стирая с кожи капли, за которыми пыталась скрыть льющиеся из глаз слезы. Она влюбилась… Это странное, доселе неизведанное Габриэлой чувство накрыло ее с головой. Как бы девушка не пыталась с ним бороться, но любовь одерживала верх.